Вера Ковальчук - Северянин

А потом он приложил ладонь к груди и почувствовал обжигающее тепло. И сразу проснулся, будто от целого ведра холодной соленой воды из-за борта. На груди пульсировал хрустальный крест с рубином в центре, и это обязательно должно было что-то значить.

Он запустил руку под рубашку, взялся за вещицу, крепко стиснул — и провалился в видение. Вполне отчетливо чувствуя свое тело, крепко сидящее в седле, он одновременно видел сверху кусок редколесья, где было больше кустов, — все еще голых, с едва проклюнувшимися из почек листочками, — чем деревьев. Сквозь эти кусты продирались человек десять в длинном белом одеянии…

— Вот попали! — воскликнул он, подпрыгнув на седле и едва не свалившись. — Это же друиды!

Видение пропало. Вместо него рядом появилась длинная черная морда единорога с обеспокоенными глазами.

— Что такое? Ты что-то видел?

— Кажется, я видел преследователей.

— Далеко?

— Не знаю…

— Так узнай! Ну, что ты на меня смотришь, как будто я тебе предлагаю мох жевать? Делай все то же самое, что ты уже сделал, и сообразишь. Если подумаешь как следует. Ты думать-то умеешь?

— Захлопни пасть… — ругнулся мужчина почти машинально и, положив ладонь на артефакт, попытался повторить удавшееся ему только что действие. Припомнились и слова Махи о том, что вещица способна обучать. Сразу пришло понимание, что достаточно осознанно и без спешки стремиться к нужному результату, и станет понятно, как именно он достигается.

Снова стали видны фигуры друидов, спешащих через редколесье, а потом обзор стал шире, он смотрел на происходящее как бы сверху и смог разглядеть знакомые ориентиры — вот мимо того сломанного дерева он проезжал и под эту ветку подныривал. Значит, они не так далеко, но двигаются медленно… А вот встали, совещаются о чем-то… Непомерным желанием узнать, о чем они говорят, викинг потянулся туда и увидел среди прочих двух своих знакомых — Луитеха и молодого друида, с которым он ел из одной миски, когда отдыхал в последнем поместье на своем пути.

Преследователи действительно совещались.

— Куда он может направляться?

— Важно узнать, чего он хочет, и тогда станет ясно, куда он направляется.

— Чего он хочет, понятно — любой обладатель магического дара желает этот дар развивать. Однако где? Хорошо было бы, если б он захотел учиться у кого-то из наших.

— Уж не на Эрине ли он надеется отыскать учителей?

— Может, и на Эрине. Было бы куда удобнее, если б он попытался выбраться на материк — у восточного побережья у нас есть множество возможностей его перехватить.

Друиды помолчали.

— Небольшое проклятие неудачи? — без всякой уверенности предположил один из них.

— Какое там проклятие! У него же при себе наш крест закатного солнца… Такая ерунда его даже икнуть не заставит.

«Вот это да!..» — невольно подумал Агнар.

— Ты мог бы попробовать отыскать его при помощи чар, Луитех, — предложил еще один друид, обращаясь к старому знакомому скандинава.

— Это невозможно. Чары артефакта не дают возможности ни отыскать его, ни проводить прямые воздействия. А что-нибудь действительно серьезное, способное пробить естественную защиту солнечного знака, требует времени и усилий — не в пути же проводить обряд.

— Так может, вернуться к Сорбии? Пытаться найти его так, наобум, все равно, что искать иглу в стоге сена. Может, стоит воспользоваться силой?

— Может, — медленно, очень медленно произнес Луитех. Он поднял глаза, и, если бы не смотрел как бы сквозь все, что только есть в пространстве, одновременно вдаль и в себя, встретился бы взглядом с молодым мастером.

Потом поднял руку развернутой ладонью к викингу, сделал странный, очень сложный жест кистью и пальцами отдельно, и Агнара бесцеремонно, словно котенка, взятого за шкирку и выброшенного из избы на мороз, вышвырнуло из видения.

Он вздрогнул всем телом и выпал из седла. К счастью, очень мягко. Головой он ткнулся в пышную моховую кочку, и только плечом больно приложился о корягу. Пошевелился и медленно сел, потирая руку. Странное состояние, напоминающее ошеломление от резкого пробуждения, владело им. Ничего не хотелось — ни вставать, ни сидеть. Только б рухнуть обратно головой в мох и лежать, пока в голове не прояснится.

Единорог остановился перед ним и, наклонив голову, посмотрел насмешливо.

— Ну ты и наездник…

— Твое какое дело!

— А ты каждый раз будешь так тормозить — головой о кочку?

— Какое твое дело?

— Ну смотри, конечно… Если тебе так больше нравится…

— Вот привязался…

— Ты все-таки поосторожнее, — совсем другим тоном проговорило волшебное существо. — Ну согласись, со сломанной шеей от тебя вряд ли будет много толку.

— Да я понимаю, — поморщившись, отозвался скандинав, вставая. — Мне моя шея дороже даже больше, чем тебе.

Он поймал коня, — впрочем, это оказалось совсем несложно: лошадь, потеряв седока, даже и не подумала куда-то уйти — потянулась к ближайшему пучку травы и принялась закусывать, — сел верхом и кивнул единорогу.

— Ну, поехали.

— Что ты видел?

— Я не только видел — я и слышал.

— И что же ты слышал?

— Насколько я понял, жрецы леса не могут ни найти меня при помощи своего колдовства, ни наслать на меня никаких проклятий. Зато их люди ждут меня на восточном побережье Островов. А на западном, близ Эрина, их пока нет.

— Значит, на Эрин?

— Получается. Знаешь там какие-нибудь Места средоточия?

— Знаю. Много. А еще там есть королевский камень — тебя не интересует?

— Что за королевский камень?

— Волшебная вещь, которая наделяет силой того, кто, по его мнению, может стать хорошим королем, а также достоин этого. Он громким криком извещает селян, что теперь у Эрина вновь есть король…

— Ну и зачем, по-твоему, мне это надо?

— А как же?! Я знаю — все смертные мечтают стать королями.

— Я от этого желания был избавлен даже в бытность свою смертным.

Единорог покосился на него с любопытством.

— Почему же нет? Все хотят…

— Ну, положим, не все. А зачем мне это может быть нужно?

— Ну, почему все… ну ладно, не все, но почти все… почему они хотят этого? Ну, почет, слава, власть…

— Ага, и уйма обязанностей. Каждый шаг — соблюдение традиций, ничего того, что хочет сам король, а только то, что нужно. Ну, и, конечно, уйма желающих с тобой сразиться и занять твое место… Нет, я уж лучше постранствую в свое удовольствие.

— Странный ты человек. На других не похож…

— А человек не должен быть похож на других. Он должен быть похож только на самого себя. Поехали, нам надо убраться отсюда, пока вещица не дала сбой и жрецы леса не смогли при помощи своего колдовства выяснить, где я нахожусь.

И они пустились в путь. Прежде викингу никогда еще не приходилось столько времени проводить в седле. Уже к середине этого дня он почувствовал, что его зад превратился в отбивную, а в голове мутится от усталости. Одновременно, не умея ездить верхом, он измучил и коня, сбив ему спину, несмотря на продуманную конструкцию седла, его мягкую кожу, а также толстый потник.