Вера Ковальчук - Северянин

Однако никакой опасности впереди не оказалось. В паре сотен шагов от плоской вершины холма обнаружился костерок, на котором жарилось несколько крупных рыбин, у огня сидели трое — старик с пышными седыми усами, молодой мужчина лет тридцати, не больше, и красивая молодая женщина с удивительно безжизненными глазами.

Увидев викинга, они не шевельнулись, лишь посмотрели на него, причем без особого интереса Женщина, сидевшая дальше всех от огня, посмотрела на нежданного гостя первой, правда, совершенно равнодушно, и даже не шевельнулась. У нее были длинные, очень пышные волосы цвета старого золота и бледная, полупрозрачная кожа, в остальном же она вряд ли могла бы показаться привлекательной мужчине вроде скандинава, привыкшего к крепким женщинам. Вся какая-то хрупкая, субтильная, она казалась очень болезненной и при этом страдающей, потому что лицо ее было лишено красок жизни.

Мужчина помоложе, темноволосый и румяный, судя по широченным плечам, отлично умел грести и тащить сети, а уж по одежде любой понимающий человек сразу сделал бы вывод — перед ним рыбак. Второй мужчина, старик, выглядел столь же крепким и, наверное, еще не скоро бросит тянуть сети из моря. Он, лениво посмотрев на скандинава, из вежливости остановившегося в паре десятков шагов от костра, вынул изо рта травинку и несколько минут внимательно разглядывал чужака. Агнар терпеливо ждал.

— Присаживайся, — хрипло проговорил, наконец, старик и махнул рукой на место рядом с мужчиной помоложе, должно быть, сыном.

Викинг присел на край большого камня. Они долго молчали лишь хворост покряхтывал в огне, да молодой рыбак время от времени подбрасывал на уголья, над которыми висели рыбины, приятно пахнущую ольховую щепу. Должно быть, рыбу они хотели подкоптить.

— Какими судьбами? — поинтересовался старик еще через какое-то время.

— Мне нужно на Эрин. Не можете ли вы мне подсказать, как бы туда добраться?

— Почему ж нет, — без излишней спешки ответил молодой рыбак. — Лодка есть.

— У меня есть спутник и… и конь.

— Веди сюда, — помолчав, сказал старик. — Всем хватит места у огня и еды.

Еще через час они все кружком сидели вокруг кострища, которое изрядно расширилось, потому что прибавилось коптящихся над углями рыбин и, понятное дело, самих углей тоже, и даже жеребец не был обижен — он старательно пережевывал перевезенный на себе овес. Экда с недоверием и любопытством принюхивался к рыбе, кусок которой ему предложил младший из двоих рыбаков, скандинав же ни на что и ни на кого не оглядывался — он уплетал за обе щеки. Казалось, такой вкусной рыбы ему никогда еще не доводилось есть.

Не ела только женщина. Она бесстрастно смотрела на угощение и к костру не приближалась — даже воду в котелок наливали мужчины, даже большие серые лепешки резали на куски они же.

— Не обращай внимания на мою невестку, — сказал старик, заметив любопытный взгляд викинга, обращенный на бледнокожую молодку. — Она из морских дев, поэтому никогда не приближается к огню и почти не ест.

Взгляд молодого мастера, обращенный на странную девицу, стал еще пристальнее и еще заинтересованнее. Прежде он никогда не видел морских альвов, и представлял их себе совершенно другими. О морских девах говорили, будто они ошеломляюще красивы, крупногруды, и всегда с длинным рыбьим хвостом. Но рыбьего хвоста у женщины с равнодушными глазами не наблюдалось — вместо него имелись довольно длинные и изящные ножки. Красотой она тоже не блистала и большой грудью похвалиться не могла. Откровенно говоря, под мешковатой льняной курткой груди особо заметно и не было. У морской альвийки были узкие, как у подростка, бедра, узкие кисти с длинными пальцами и холодное прикосновение — это скандинав почувствовал, когда она передавала ему большое блюдо с овечьим сыром.

Однако муж смотрел на нее влюбленно. Как бы там ни было, супруги явно ладили, а отец, похоже, смирился со странной невесткой, от которой не дождешься ни готовки, ни работы по дому, ни даже помощи с разведением огня. Агнар подумал, что, наверное, золотоволосая альвийка, ставшая супругой смертного, и рыбное место умеет найти, и с погодой «договориться», а для рыбака это значит больше, чем обычные домашние труды. Огонь в очаге, в конце концов, может развести и мужчина.

А то что женщина молчалива и спокойна — так это ж огромное достоинство!

В неспешной беседе викинг выяснил, что эти рыбаки, как и все другие кельты, не только ловят рыбу, но и выращивают скот, а для этого перевозят коров на этот остров, богатый сочной зеленью, ласковой тенью и свежим ветром. У них был огромный устойчивый паром с парусом, на котором они вполне могли переправить на Эрин коня Агнара вместе с ним самим. И с Экдой, конечно, тоже. Правда, обитатели одинокого острова принадлежали к другому племени кельтов, не к белгам, а к гойделам, но совершенно спокойно восприняли слова скандинава, который в замешательстве причислил себя именно к белгскому народу.

Они были готовы помочь ему, причем просто так, за помощь.

— Все верно, — вдруг произнесла женщина. Она впервые открыла рот в присутствии чужаков, и викинг услышал ее голос. Он оказался низким, с приятной хрипотцой и таким, что Агнар вмиг поверил — от нее вполне можно потерять голову. — Пора переправлять скот на большой остров.

— Когда будет буря? — ее муж поспешил подняться на ноги.

— Через шесть дней, — спокойно ответила она, не глядя на супруга.

— Тогда надо спешить. Не так ли, отец?

Старик задумчиво поковырялся в зубах тонкой палочкой и кивнул.

— Раз уж твоя жена говорит, что через шесть дней, значит, так оно и будет.

— Успеем? — молодой рыбак проявлял нетерпение.

Его отец снова помолчал.

— Отчего же не успеть? Успеем, — и, сделав еще одну небольшую паузу, добавил: — Устраивайся, гость, на ночной отдых. Утром рано в путь.

Правда, улечься сразу не удалось — сперва Агнар обихаживал коня, потом помогал тушить костер, потом укладывался… Заснул уже в темноте. Ему показалось, что он только-только закрыл глаза — и вот новый знакомый, молодой рыбак, уже расталкивает его. правда, довольно добродушно. С трудом разлепив глаза, викинг поднял голову. Воздух пронизывал весенний, колкий и влажный холод, между деревьями полз густой туман, он завивался кольцами вокруг стволов покрупнее, и при одном взгляде на них больше всего хотелось уткнуться носом в шерстяной плащ и спать дальше.

Но скандинав послушно поднялся и посмотрел вопросительно.

— Нужно подоить коров, — объяснил парень. — Идем.

Для Агнара оказалось шоком, что коров у кельгов доили не только женщины, но и мужчины, причем так же часто и без смущения. Разумеется, если можно было передоверить эту тяжелую работу женщинам, и белги, и, наверное, гойделы охотно пользовались этой возможностью. Но сейчас на огромном лугу острова паслось больше двадцати голов, и одна морская дева, конечно, не справилась бы с ними.