Вера Ковальчук - Северянин

Рыбак помог ему выбраться из воды.

— Ну, как искупался?

— Не то, чтоб очень. Непривычно.

— Да уж. Я когда в первый раз решил освежиться, решил, что все, мне конец. Спасибо, жена выудила…

— Повезло, — согласился викинг, представив себя за «бортом» плота в подобной ситуации. — А коровы не боятся?

— Коровы привыкли, — рыбак вынул припасы — рыбу, сушеные фрукты, сыр, лук, большой бурдюк с элем — и сделал радушный жест. — Присаживайся. И твой друг пусть присоединяется. А потом можно будет лечь отдыхать. Доберемся до Эрина только завтра к утру.

— Быстро…

— Так идем-то как хорошо!

«Да уж», — подумал скандинав, лакомясь копченой рыбой.

Он уснул, устроившись в тени спокойного, покорного стада, и вечером проснулся лишь для того, чтоб еще немного поесть и поболтать с рыбаком, супругом морской девы. Сначала опять ни о чем, а потом беседа добралась и до интересующей его темы. До торговых кораблей, посещающих Эрин.

— Торговцев у нас бывает предостаточно, — ответил гостеприимный хозяин. — Берут у нас шерсть, ткани, олово…

— А где они обычно останавливаются?

— В большом поселении на берегу реки Лиффи. Совсем недалеко от того места, где мы пристанем. Хочешь чего-то купить? Или к торговцам напроситься?

— Да, пожалуй. Попутешествовать.

Проснувшись под утро, Агнар с восторгом увидел, что полоска тумана у горизонта превратилась в прочную полосу берега, как все шире и шире разворачивается эта полоса, как из бледной дымки выступают сначала скалы, а затем и густая зелень лесов. Плот мчался с такой скоростью, что теперь он, казалось, обогнал бы даже самый лучший драккар, несущий на себе лишь тех, кто сидит у весел, да у кормила. Чары морской девы, наверное, могли бы сделать и больше, но тогда испугались бы коровы.

А ближе к полудню плот ткнулся в песок береговой полосы. Альвийка, к тому времени уже одетая в привычную ей одежду, спрыгнула в воду и запела, повернувшись к маленькому стаду, все еще мнущемуся на плоту, позвала его за собой. Агнар, подождав немного, тоже спрыгнул в воду, за ним поспешил Экда, измучившийся за время путешествия. «Все-таки я не водоплавающий!» — заявил он ворчливо, хоть и вполголоса. Коровы шли за морской девой словно привязанные — доверчиво, без спешки, плотной толпой. «И это притом, что коровы терпеть не могут соленую воду», — отметил для себя викинг.

— Ну что ж, — сказал рыбак, спускаясь с плота последним. — Отсюда путь до Лиффи прямой. Пересечете горный хребет — и вот уже она, долина у залива, где находится этот поселок. Он весьма велик и богат, вы не пропустите его.

— Спасибо.

— И тебе спасибо за помощь, путник. И за беседу. Единственное, чего действительно иной раз не хватает — приятного общества.

— Удачи тебе, рыбак.

Агнар оседлал своего коня, навьючил на него и на себя свое имущество и сделал знак Экде, мол, пошли. Перед ними разворачивалась огромная долина, похожая по форме на половину большой чаши, помещенной между пологих гор, зеленых от подошвы до вершины. Должно быть, и здесь, на дне долины, и на склонах гор, и даже вблизи вершины хорошо было пасти скот, и неудивительно, что скотом местные жители гордились больше, чем любым другим своим достоянием.

Скандинав понимал это лишь отчасти. Он вырос в стране, где скот был хоть и весьма существенной частью богатства семьи, но слишком уж ненадежной, как, впрочем, и поля. Не так уж редко случалось, что корм для скота заканчивался посреди зимы, и лучших молочных коров приходилось пускать на отбивные, чтоб не остаться и вовсе ни с чем. Довольно редко, но все-таки случалось, что на каменистых, скудных полях Норвегии вырастало лишь столько зерна, чтоб хватило на семена. И тогда пищу скандинавам давало море.

Однако здесь поля были так хороши, что молодой мастер верил — если случится неурожай, только стада позволят крестьянам продержаться до следующего года, стада, которые можно будет кормить остатками зерна, соломой, сеном, овощами, мхом — хоть чем-нибудь. В здешних щедрых краях всегда найдется чем. «Да и вряд ли на Островах действительно может случиться настоящий неурожай, — подумал Агнар. — Слишком уж здесь благоприятный климат».

Утопая по плечо в сочной луговой траве, они шагали в гору.

— Ты уже привык мною распоряжаться, будто я от тебя завишу, — сердито сказал единорог.

— Вот уж ничуть! — живо возразил викинг. — Я даже не попытался навьючить на тебя часть вещей, все несу сам или на лошадке везу.

— Но вещи-то твои.

— Вот именно. А если бы ты от меня в чем-то зависел, сам бы все волок.

— Какие вы, люди, мерзкие существа… Все вокруг вам должны!

Скандинав лишь вздохнул. Он вполне понимал, что непривычный к морским путешествиям Экда может чувствовать себя усталым и раздраженным, а в этой ситуации, если не хочешь стать кровным врагом захандрившего человека, лучше помолчи. В том, что все это в той же мере относится и к нелюдям, молодой мастер не сомневался нисколько.

Молчали они очень долго.

— Луга здесь действительно превосходные, — ближе к вечеру внезапно произнес единорог и принял привычный для себя облик с пышной черной гривой и длинным тонким рогом. И приступил к трапезе.

Агнар лишь пожал плечами, скинул с плеч скарб. Конечно, до темноты еще можно было попробовать пройти милю или полторы, но, в конце концов, особого значения это не имело. Он вынул топорик и отправился к ближайшей купе деревьев за валежником. Шагая по плечи в траве, он думал о той поразительной шутке судьбы, которая толкнула его на необычный путь и теперь просто не дает спокойно жить. «А хотел бы я жить спокойно, как все? — спросил он себя и не смог ответить однозначно. — Может, и хотел бы».

А может, захотел бы путешествовать, даже не подталкивай его к этому обстоятельства. Целой жизни не хватит, чтоб обойти все уголки его родины, а об этом мире и говорить нечего. Он ему незнаком, и, наверное, сможет предложить куда более занимательные диковинки, чем говорящие черные единороги и морские альвийки в супругах у простых смертных. «Теперь главное — не погибнуть, — криво усмехнувшись, сказал он себе. — Глупо будет, получив шанс увидать невиданное и попробовать неизведанное, погибнуть по собственной глупости. Новые знания еще никому не мешали»…

«Значит, решено? — он говорил сам с собой, но обдумывание планов превратилось у него в настоящий диалог с осторожной, недоверчивой стороной своего „я“. — Решено. Я отправляюсь в Магриб. Главное, чтобы теперь мне повезло найти тот корабль, который отсюда направится в столь далекие края».

«Маха… Маха… Где ты? Мне очень не хватает тебя, твоих советов и тех „случайных оговорок“, которые ты делаешь в моих снах. Мне ужасно нужно знать, что делают твои собратья, как и где они меня ищут».