Вера Ковальчук - Северянин

— Знаю я эти шутки. Он убежит, а скарб на себе потащу я.

— Это отличная идея.

— Нет уж, — единорог, похоже, повеселел и принялся развлекаться. — Если у тебя убежит коняга, я уж лучше сбегаю его поищу.

— Не пойдет. Вдруг ты дашь деру?

Экда ответил спутнику долгим, мало что выражающим взглядом.

— Если я захочу удрать, как ты сможешь меня удержать?

— Но если ты до сих пор со мной, наверное, есть тому какая-то причина… Кстати, старался ты напрасно, ибо в поселении у залива я обязательно постараюсь его продать. Куда уж мне тащить коня в Магриб…

— Ты собрался в Магриб?

— Я об этом уже говорил.

— Да-да… — у единорога вспыхнули глаза. — Ты возьмешь меня с собой, не так ли?

— Если будешь хорошо себя вести.

— Еще недавно ты меня уговаривал, а теперь фасон держишь! Да, люди наглеют очень быстро.

— Люди учатся у единорогов, — слегка задыхаясь, ответил скандинав: он рубил бревешко, как мог, — готовил его для костра.

Он сложил щепки и куски бревнышка шалашиком и принялся орудовать кремнем и огнивом.

«Не надо забывать, что на Эрине не меньше друидов, а может, даже и больше», — он сосредоточился, вспоминая рассказы валлийского торговца. Прежде ему не приходило в голову, что пьяные басни об Островах будут иметь для него такое огромное значение, и потому здорово злился на себя сейчас. Сначала ему удалось припомнить лишь что-то о пяти королевствах Эрина, а также о верховном короле, который в Таре поднимался на камень, объявлявший его правителем. Потом — о кольце камней, одно из которых по легенде было перевезено в Солсбери.

«Кстати… Сорбий… Сорбиодун… Это же Солсбери! Значит, пирамида, увенчанная гривой магической энергии, располагается совсем рядом с кольцом камней… То есть с тем местом, на которое эти камни в настоящее время, должно быть, еще не перевезены. Как интересно…»

Агнару пришло в голову, что появление в Англии кольца каменных дольменов как-то связано с магической силой друидов. У него неприятно закололо в груди. Как бы там ни было, но если пирамида представляет собой Место средоточия, а в его времени об этом уже ничего не известно, то, быть может, и кольца камней тоже отмечают места земли, где чародейские энергии собираются вместе и становятся источником магии для человеческих магов. Если пирамида потеряла свое значение, друиды могли перевезти к себе кольцо камней.

«Значит, здесь чародеев-друидов может оказаться даже больше, чем в Англии».

Он торопливо достал котелок, протянул его единорогу.

— На, тащи сюда воду. Быстрее.

— Что случилось? — почувствовав изменение в тоне, насторожился Экда.

— Быстро готовим ужин и в путь.

— На ночь глядя?

— Зато утром, если повезет, успеем добраться до поселения и смыться отсюда.

— Что произошло?

— Да я сообразил — здесь же тоже друидов полно! А за свою магическую безделушку они будут рыть землю носом.

Единорог посмотрел на викинга с сомнением и сменил облик на человеческий.

— До тебя только сейчас дошло? Хорошо, что не через недельку-другую.

На этот раз скандинав решил вообще не отвечать. Он лишь посмотрел на своего спутника с красноречивым выражением: «Так когда же прибудет сюда моя вода?» Тот вздохнул и отправился куда-то, покачивая котелок в руке. Вернулся буквально через несколько минут, поставил полную посудину прямо на огонь, только-только начавший разгораться.

— Поспешим? — с улыбкой поинтересовался он.

— Поспешим. Как думаешь, успеем к утру?

— Постараемся.

Агнар поустойчивее пристроил котелок на занявшемся бревнышке и высыпал туда все, что у него еще осталось в котомке — крупу, куски вяленого мяса, пару луковиц, даже сыр. Помешал ложкой. На вид странного варева тотчас же отозвался желудок — и затребовал хоть какой-нибудь еды. Перед внутренним взором сразу же заплясали всевозможные вкусные блюда, которые ему приходилось есть. Наклонившись поближе к котелку, он вдохнул ароматный привычный запах.

— А что тебе нужно в Магрибе? — спросил он.

— Так… Свои дела.

— Как я понимаю, тебе туда очень нужно?

— Верно.

— Так почему же ты сам не устроил это для себя? Неужто так сложно договориться с торговцами, с владельцем корабля?

— Сложно, — посуровел единорог. — Я все-таки не человек. Я не могу многое из того, что можете вы, люди. Словом, мне нужна будет кое-какая твоя помощь и заступничество. Надеюсь, ты не откажешь мне? — и посмотрел свирепо.

— Ладно. Если, конечно, не будешь надоедать мне своими остротами.

— Ох уж эти люди! Сразу условия ставить…

Викинг привычно пропустил выпад мимо ушей.

Содержимое котелка загустело и поблекло. Молодой мастер торопливо снял его с огня и запустил в него ложку. Но не успел он насладиться результатами своей готовки и порадоваться, что содержимым посудины ни с кем не придется делиться, а значит, не надо следить за собой, как бы не съесть лишнее — как рядом возник Экда, вооруженный большой деревянной ложкой. Решительно подвинул скандинава и запустил ложку в котелок.

— Что, хочешь меня без ужина оставить? — ворчливо осведомился единорог — и тут же подмигнул. — Одной травой сыт не будешь!

— Так ты можешь есть обычную человеческую пищу? — недовольно спросил скандинав, которому беспардонно поломали все удовольствие.

— Конечно, могу. Поневоле приходится приспосабливаться…

— А чего тогда от рыбы нос воротил в гостях у рыбаков? А ночью — я сам видел — у коров на плоту сено воровал.

— А ты видел, какое там сено?! Сено — высший класс!

— Не разбираюсь, я сеном не питаюсь.

Раздражение скандинава улетучилось в один момент. Он довольно фыркнул и, доедая свою половину, с удовольствием представил, как на корабле, на пути в Магриб будет учить единорога грести веслами и тянуть канаты. И ведь не отвертится, если хочет научиться походить на всех окружающих людей. На торговые корабли не берут просто так. Разумеется, если путешественник может выложить из своего кармана солидную долю серебра, его возьмут просто так и даже, пожалуй, не будут нагружать работой, но станут смотреть косо. Что это за человек, который не работает, а вместо того предпочитает выложить серебро? Калека он, или просто скорбный на голову?

Даже королю прилично было заниматься каким-нибудь ремеслом вроде кузнечного или плотницкого дела, даже предводитель дружины должен был уметь приготовить пищу и попотеть за веслами, при необходимости помахать топором или даже лопатой. Любая женщина, пусть и самая родовитая, при этом не умеющая ни прясть, ни ткать, ни корову доить, могла быть уверена — ее вряд ли возьмут в жены. Женщина, не владеющая самыми обычными женскими навыками, показалась бы соотечественникам Агнара ненормальной. В любом случае, с ней побоялись бы связываться — мало ли, вдруг она серьезно больна?