Вера Ковальчук - Северянин

Впрочем, дремота продлилась недолго. Он проснулся от толчка и испуга, едва не свалился с высокой спины Экды, и поднял голову, изо всех сил вцепившись в густую черную гриву.

— Э-эй! — одернул его единорог. — Осторожнее, а то выщиплешь по волоску!

— Обратно приклею, — буркнул викинг.

Оки остановились на самом краю некрутого обрыва. Уже посветлело настолько, что были видны купы деревьев поодаль, густая трава, огибавшая огромные валуны, кусты и стволы старых осин и буков, и вся долина, лежавшая перед ними во всем своем величии. Скудный свет, оброненный бледнеющим небом, отразился в ленте реки, сбегавшей с холмов в море, расчертил долину неровной формы на две части. Внизу, в темной громаде еще сохранившейся темноты пока еще нельзя было различить, где поселок, где поля, а где просто лес. Но небо светлело стремительно, и опускавшаяся на мир тишина звучала ему в унисон. Исчезло все — и ветер, и звуки, и ощущение реальности происходящего.

Только темно-серая объемная картинка вдруг выцвела, затянулась мгновенно поднявшимся туманом. Потом туман пропитал собой воздух и пропал, и викинг почувствовал, как влажный холод пронизывает его до костей. Он передернул плечами, плотнее закутался в плащ, до того лежавший на одном плече, и тут понял, отчего ему зябко — просто легла роса, усыпав все вокруг мелкими искорками света.

А потом потянуло ветерком, и небесный свод как по волшебству окрасился в алый цвет. Буквально на глазах редкие обрывки тумана, еще оставшиеся неподалеку, запутавшиеся в ветвях и стволах, налились бледным отражением этого алого цвета, и истаяли, уступая место чистоте и кристальной прозрачности позднего весеннего утра. Рассвет в мгновение ока расписал небо всеми оттенками красок, и тогда воды реки и множества небольших озер в долине тоже окрасились в цвета радуги. А потом замерцала и листва, полная росной влаги.

— Красиво, а? — единорог ревниво косился на своего наездника, словно сам разукрасил все вокруг и теперь ждал похвалы.

— Очень, — выдохнул Агнар.

— То-то и оно-то. А ты говоришь… — и, не закончив фразу, затрусил дальше. Конь под седлом и сумками со скарбом, но все равно весёлый, последовал за ним.

Когда они добрались до поселка на берегу реки Лиффи, куда, собственно, и стремились, утро давным-давно уже уступило место дню, а день развернулся во всей своей красе. Крестьяне давно трудились на полях, скот уже выгнали на пастбище, однако в селении оказалось немало мужчин, а уж о женщинах и говорить нечего. Уже по одному этому признаку можно было отличить торговое поселение от любого другого. В дни страды крестьянские и рыбацкие поселки словно вымирали, в домах оставались лишь малые дети и дряхлые старики, да и тех немного. Всякий, кто только мог что-нибудь делать, отправлялся работать.

В селениях, где большинство занималось скотоводством, летними днями тоже было пустовато — большинство скотоводов трудились не дома, а в огромных хлевах или же на пастбищах, там было предостаточно работы и для мужчин, и для женщин. А вот там, где большинство составляли ремесленники, готовившие изделия на продажу, днем все буквально кипело. Отовсюду доносился шум инструментов и крики работников, командующих подмастерьями, торговцы яростно спорили с мастерами о цене и тут же громогласно убеждали в своей правоте покупателей.

При ремесленном поселке неизбежна ярмарка, а также, конечно, какой-нибудь странноприимный дом, где путешествующий купец может найти ночлег и поужинать с комфортом.

Неподалеку от поселка, уже у первых оград, делящих луга на небольшие удобные пастбища, скандинав сполз с единорога, и тот принял человеческий облик. Коня пришлось взять под уздцы, потому что нести двоих он не мог, а если бы верхом ехал только один из мужчин, это выглядело бы странно. Агнар с любопытством оглядывался, хотя не ожидал увидеть ничего неожиданного.

И действительно. Дома в поселке были почти такие же, как и в Англии, в том селении, где он провел год, остальные постройки выглядели приблизительно одинаково, и если бы по виду поселения викингу предложили определить, где деревенька белгов, а где — гойделов, он не взялся бы. Даже одеты представители этих двух племен были очень похоже, хотя некоторые, но на первый взгляд несущественные различия имелись — например, в форме и манере вышивки, цветах и отделке плащей.

На скандинава и его наряженного в иллюзию спутника тут тоже смотрели без большого интереса. Еще и такова была специфика ремесленно-торговых поселений, что здесь куда спокойнее и безразличнее относились к чужакам. Иначе и быть не могло, ведь многие торговцы, которые прибывали сюда, появлялись в этих краях редко или вообще впервые.

Поселок занимал оба берега Лиффи — по сути, это были два разных села, довольно крупных, и рядом с обоими имелись ярмарки, время от времени расцветавшие всеми оттенками радости и ремесленного искусства. Приплывавшие сюда корабли выгружали товар прямо на берегу, разворачивали его перед любопытствующими взорами местных жителей и, обменяв привозное на местное, торопились в обратный путь. Круглый год к устью Лиффи стягивались обитатели ближних селений, которым надо было обзавестись каким-нибудь изделием высокого ремесла или избавиться от своих излишков.

Викинг с интересом рассматривал лежащие на пологих берегах туши кораблей, похожие на тела огромных рыб, выкинутых из своей стихии волной. Он знал толк в судах, и ему, конечно, было любопытно, на что способны местные и чужеземные мастера.

Надо было отдать должное и тем и другим — сразу было видно, что в мореплавании кельты понимают. Подойдя, молодой мастер со знанием дела осмотрел темный корпус корабля — длинного, с широким дном, с высокими носом и кормой. Дерево было темное, но, присмотревшись, викинг узнал дуб и немного удивился. Он не слышал, чтобы корабли изготавливали из дуба. Еще его удивило, что доски были нашиты не внахлест, а вплотную, и все это было старательно проконопачено чем-то неразличимым, черным, а поверх обмазано смолой.

Обводы судна выглядели необычно, и эти корабли явно ходили по морю медленнее, чем драккары, но наверняка брали гораздо больше груза. Если бы скандинаву сейчас сказали, что корабли кельтов очень похожи на ладьи викингов, он очень удивился бы и прихотливости фантазии собеседника, и чужому невежеству. Для него различия были очевидны, хотя сходство между норвежскими драккарами и кельтскими судами, вне всяких сомнений, имелось: человек неискушенный запросто мог их перепутать. И у тех и у других были высоко приподняты увенчанные вырезанными из дерева фигурами корма и нос, в пазы киля ставилась одна-единственная мачта, и по морю корабль несли либо квадратный парус, либо весла.