Елена Первушина - Летун [litres]

Был здесь и павильон Западных Островов, где Аверил и Янтэ купили два велосипеда.

Особое место занимал павильон иллюзий, где демонстрировались опыты с электричеством и люминесценцией, кинематограф и передача музыки на расстояние посредством телефона. «Благодаря этому прибору вы сможете незримо присутствовать на концертах, спектаклях и лекциях, не выходя из дома», – вещал демонстратор. К сожалению, качество звука было таково, что удовольствие от такого концерта или лекции представлялось сомнительным. Зато в павильоне можно было потеряться в зеркальном лабиринте, ужаснуться живой отрубленной голове, увидеть искусственные молнии и огромные мыльные пузыри, которые танцевали в потоке, создаваемом аэродинамической трубой.

Но здесь были не только игрушки. Так, например, в одном из залов павильона демонстрировался интересный трюк: в большом бассейне плавали модели корабликов, которые посетители могли перемещать по своему усмотрению, а демонстратор, сидевший за прочным, не пропускающим свет занавесом, крутил ручки на громоздкой причудливой машине и безошибочно указывал, где в данный момент находится тот или иной кораблик.

Демонстратор охотно объяснял принцип действия своего прибора:

– Здесь вы видите динамик, излучающий звуки с короткой длиной волны. Это особые неслышимые звуки, – добавил он, обращаясь к Янтэ. – И микрофон, улавливающий эти звуки после того, как они отражаются от предметов. Своего рода волшебное ухо, – снова любезная улыбка для Янтэ. – Если мы выпускаем сфокусированный сигнал – своего рода звуковой луч, и он отражается от предмета, мы получаем информацию о препятствии. Если же мы выпускаем сигналы серией – так сказать, веером – то получаем своего рода звуковую карту пространства.

– Где вы хотите применить этот прибор? – спросила Янтэ.

– Если его поставить на корабле, он вовремя предупредит капитана, что к нему приближается другой корабль, и поможет избежать столкновений в тумане. Кроме того, его можно использовать для картографирования морского дна, поиска косяков рыбы и… охоты за сокровищами.

– А он сможет определить высоту самолета?

– К сожалению, ему пока не хватает мощности, – сознался демонстратор. – В воздухе звук распространяется хуже, чем в воде. Но как только задача станет актуальной, я не сомневаюсь, что мы сможем разработать соответствующий прибор.

Когда они вышли из павильона в сад, где журчали фонтаны и щебетали в кронах деревьев птицы, Баррис сказал:

– Спасибо вам за заботу, сударыня, но не стоит придавать большого значения этим новомодным штучкам. Уверяю вас, старый добрый метод определения высоты меня никогда не подводил. Я просто замеряю давление на взлете и потом определяю высоту по перепаду давления между землей и самолетом.

– А ты не думаешь, что… – начал было Аверил, но Баррис его не услышал – он рассказывал Янтэ о том, как однажды попал в густой туман и чуть было не насадил самолет на шпиль городского магистрата; тогда его спасли только молниеносная реакция и превосходная конструкция машины.

Когда же Баррис повернулся к Аверилу и извинился за невнимательность, молодой инженер успел потерять мысль, которая пришла в голову. Вместо этого он предложил:

– Почему бы завтра вам с Янтэ не погулять по выставке вместе? Я хотел бы заглянуть в библиотеку и кое-что проверить. Ты не против?

– Ну конечно же нет! Буду счастлив услужить вам, сударыня. Куда бы вы хотели сходить завтра?

Янтэ выбрала сельскохозяйственную выставку, провела немало времени, рассматривая крутобоких коров, мохнатых овец, изучая цветы и плодовые деревья и покупая семена для госпожи Алез.

Потом они пошли в зоологический сад, где Янтэ кормила слона и ахала, как ребенок, когда тот мягко брал хоботом сено из ее рук.

Позже, лакомясь мороженым на террасе летнего кафе, Баррис осторожно положил ладонь на запястье Янтэ и сказал:

– Сударыня, простите, я ничего не могу с собой поделать. Я знаю, я не должен, но там, над океаном, я буду думать только о вас. Вы знаете, что я не могу о вас не думать…

Молодая женщина еле заметно пожала плечами, но руку не отняла.

Два часа спустя Баррис смотрел в окно, задернутое до половины белой кружевной занавеской, на огромное темно-красное солнце, что пряталось за крыши домов, и улыбался, как человек, в очередной раз добившийся своего.

Потом повернулся, подошел к кровати и осторожно тронул Янтэ за плечо.

– Эй, хватит спать. Пора одеваться. Скажешь Аверилу, что мы ходили в мюзик-холл.

Она вынырнула из груды смятых одеял и простынь и сладко, совсем по-кошачьи, зевнула.

– А? Что? Я не сплю. Просто глаза прикрыла на минутку. Ты здорово умеешь… э-э-э… – она прищурилась, вспоминая подходящее слово, и с удивлением поняла, что в части словаря у нее большие пробелы, почему-то ее учительница совсем упустила важную тему из виду. – Ты здорово умеешь… наслаждать, – наконец подобрала она слово, хотя бы отчасти похожее на то, что ей было нужно. – Я уж думала, ваши мужчины совсем ничего не умеют, и у меня больше никогда не будет… Спасибо тебе. Моя… э-э-э… давно так не наслаждалась.

Баррис подошел к зеркалу, застегнул верхнюю пуговицу на рубашке и сказал, не оборачиваясь:

– Хочешь, куплю тебе билет на лайнер?

– Зачем? – рассеянно спросила Янтэ, потягиваясь.

– Ты приедешь на Землю Ящериц. Я буду ждать тебя. Поедем в турне по всему континенту.

– Зачем?

– Потому что я хочу, чтобы ты была со мной.

Янтэ села на кровати.

– Я не могу быть с тобой, – объяснила она ему тоном няньки, разговаривающей с несмышленым малышом, который сказал при гостях: «А я обкакался!». – У вас женщина может выйти замуж только за одного. Да и вторым мужем я бы тебя все равно не взяла. У тебя ведь нет семьи, и вряд ли тебе понравится, если я возьму тебя только для наслаждения.

– Ты же говоришь, что Аверил тебя не удовлетворяет…

«Что я несу?! – подумал Баррис. – Нет, права была мама, когда убеждала меня держаться от нее подальше».

– С Аверилом мне интересно, – Янтэ пожала плечами. – А удовольствие… пхе!.. С этим я и сама справлюсь.

– А со мной, значит, неинтересно?

– Нет, это тебе со мной неинтересно, – спокойно ответила Янтэ. – Не здесь, разумеется, – она похлопала рукой по кровати. – А вообще. Ты ничего не рассказываешь, ни о чем не расспрашиваешь. Иногда мне кажется, ты можешь общаться только так. – Она показала как, и Баррис хмыкнул. – Если мы будем заниматься в турне только этим, мне быстро прискучит, я начну раздражаться, ты начнешь раздражаться, и, наконец, мы рассоримся и разойдемся в разные стороны.

Баррис опешил. Янтэ в двух словах описала сценарий подавляющего большинства его романов. Раньше он думал, что во всем виноваты его женщины – глупые клуши, которым нужно только одно.