Мария Самусенко - Небесный город [СИ]

Я села, вздохнув и взяв поднос, устроилась на кровати:

— Большое спасибо, — поблагодарила я неизвестных мне наблюдателей. — Очень приятно, — я не знала, как ещё дать им понять, что мне приятно получать еду с такой хорошей сервировкой. Хотя это мог делать и робот, согласно заложенной в него программе.

И так, что у меня здесь: ажурная пластиковая салфетка на дне подноса, две плоских тарелки, соусник, две глубоких тарелки, стакан и бутылка минеральной воды, и чашка чая. Посуда и вилка с ложкой, правда, из пластика, но это лучше, чем ничего или стоящий у тебя за спиной наблюдатель, упирающей тебе в затылок холодный ствол бластера, показывая свою готовность снести тебе голову, если ты только дернешься не в ту сторону или сделаешь хоть одну резкое или лишнее движение.

И так, посмотрим, чем нас тут кормят.

Я приступила к еде, жалея что нет ножа: вот тогда бы я им показала, как едят настоящие леди. Но чего нет, того нет. Обойдемся одной вилкой. Тем более что красиво есть можно и без ножа.

Я с трудом сдерживала отвращения, жуя соевое мясо под псевдомясным соусом. Хорошо что картофельное пюре было из натурального картофеля, а не какого-то искусственного заменителя. Правда, полной уверенности, что это не генная модификация, у меня не было. Но приходилось довольствоваться этим и своим незнанием, тем более что модифицированные продукты я плохо переносила. И плохо мне ещё не разу не было. Потом я приступила к салату — овощи (огурцы, салат, петрушка, укроп, вареное яйцо) мелко нарезанные, достаточно посоленные и под натуральной сметаной. Затем я выпила чай, к сожалению, он был не зеленным. И начала поедать десерт: фруктовый салат под сливками, взбитыми с сахаром, выбирая собственно фрукты.

Ну, не люблю я жирное.

И тут я услышала шум за стеной.

Я не бросилась прижиматься к стене, желая подслушать. В этом случае включили бы глушители. Я лишь вольготно откинулась назад, повернула голову на левый бок и чуть-чуть прижала её к стене. По крайне мере, так это выглядело со стороны. Потом с блаженно-идиотским выражением лица я начала рассасывать во рту сливки, претворяясь, что я на вершине блаженства, а сама тем временем вслушивалась в вибрации стен.

Так. Кого-то куда-то волокут. Ещё двое ругаются по каким-то служебным делам: учитывая количество ненормативной лексики, пара приказов вступила в полное противоречие друг с другом. Надеюсь, это не по моему делу.

И тут я непроизвольно вздрогнула: впервые включился хриплый репродуктор. Он прокашлялся и кто-то с другой стороны этой невидимой линии, так же жестко отделяющих нас, как и эти стены, сообщил мне, что через пятнадцать минут меня проводят на допрос.

Прекрасно.

— Большое спасибо, — поблагодарила я, поднимаясь с кровати. От волнения я чуть не забыла оставить себе салфетки.

Воду и стакан я составила на пол, около кровати, салфетки положила на ложе и лишь после этого я убрала еду в лифт доставки. Тот тут же закрылся, и сервомоторы зашумели — увозя пустую посуду вниз — я смогла почувствовать это, прикоснувшись рукой к дверцам лифта.

Затем я направилась в душевую, и ополоснулась под почти ледяной водой. И взволнованно уселась на кровать.

Короткая медитация, — мне стоило немалых усилий не бегать по камере от волнения и сохранять видимость спокойствия: просто, я довольно быстро усвоила, что видимость спокойствия воспринимается за него самого, — позволила мне отбросить всё лишнее. Затем, я сложила одну из салфеток в розу, вспоминая всё, что решила и что поняла за изменениями, последовавшими за моим последним допросом.

И когда за мной пришли, я спокойно поднялась, холодно кивнув и оставив розу на узкой жесткой кровати, и превратилась в марионетку управляемую жестами охраны.

Выйти. Идти. Остановиться, повернуться лицом к стенке. Ждать. Идти дальше. И так пять-шесть раз, обычно.

Сегодня ограничились четырьмя.

Как вам будет угодно.

Меня ввели в ту же комнату для допросов, что и обычно, и оставили в одиночестве.

И в этот раз меня никто не ждал. Придав своему лицу наиболее спокойное выражение, какое только могла, я начала подходить к столу. Но не успела я сделать и пары шагов, как вошел следователь в сопровождение всё той же серенийки.

Для меня их появление не было неожиданностью: я почувствовала их запахи, едва двери начали открываться. Надеюсь, никто не заметил, как я втягиваю носом воздух, хотя наблюдение за мной велось со стороны. Я чувствовала его — неумелое наблюдение сквозь зеркальное стекло, прозрачное только со стороны наблюдателя, и даже скосила в ту сторону глаза. Надеюсь, мурашки у него по коже побежали: я постаралась создать у него впечатление, что я его вижу.

И тут же перевела взгляд на пришедших.

Следователь был молод, остронос, с внимательными серо-синими умными глазами и пепельно-белыми бровями и волосами, остриженными не так коротко, как у других служак. Лицо и манера держаться располагали к себе, как и обаятельная улыбка, которая фактически превращала его в десятилетнего мальчишку. И эту улыбку он мне успел продемонстрировать раз пять, пока мы изучали друг друга взглядами.

Мое ухо чуть дернулось, как всегда когда поблизости происходила связь на коротких радио волнах: это последствие вживление чипа связи, который уже давно удалили, и наличия на мне прошитого микрочипами комбинезона.

— Это Орлет Сомнова, она ведет протоколы ваших допросов, — представил девушку следователь.

— Благодарю, это очень любезно с вашей стороны, — я коротко кивнула ему. — У вас неплохой консультант, — я решила идти напрямую, тем более мальчик следил очень неосторожно.

— С чего вы взяли, что есть консультант? — не сразу нашелся он.

— Очень просто. У вас акцент выходца с Сиола и внешность типичная для этого мира. Манера поведение не соответствует их нормам поведения — не достаточно эмоциональности. Плюс вы напряжены, вы стараетесь, следуя чему-то совету, соответствовать мне: быть настолько же неэмоциональным, как и я, — я оперлась подбородком о свои пальцы, слабо улыбаясь следователю. Я отлично знала, какое впечатление производила на них моя улыбка: она чуть наметилась, у меня все эмоции были такими едва намеченными — переняла от своего учителя. — Как? Нестрашно? Кричать не будете? — у меня опять начало саднить горло — не люблю много говорить и показывать свои слабости тоже, а сейчас непроизвольно облизала губы.

— Рад, что вы так наблюдательны, — ему оставалось только рассмеяться. — Да, у нас новый консультант. Только он тоже ни черта не знает о холрах.

— А я не холра. Мой родной мир рядом с их — соседи мы.

— Это ваша легенда. Но не правда. Вы ведь работаете на Багряного Магистра? — решил настаивать он.