Мария Самусенко - Небесный город [СИ]

— Благодарю, это очень любезно с вашей стороны, — женщина коротко кивнула ему. — У вас неплохой консультант, — похоже, она решила идти напрямую. Но почему? Что заставило её так поступать? Что она заметила?

— С чего вы взяли, что есть консультант? — не сразу нашелся сиолец.

— Очень просто. У вас акцент выходца с Сиола и внешность типичная для этого мира. А манера поведение не соответствует — не достаточно эмоциональности. Плюс вы напряжены, вы стараетесь, следуя чему-то совету, соответствовать мне: быть настолько же неэмоциональным, как и я, — она оперлась подбородком о свои пальцы, слабо улыбаясь следователю. Это произвело отталкивающее впечатление, и она отлично знала, какое впечатление производит её улыбка: она была чуть намеченной, словно скульптор неуверен, как его модель должна улыбаться. — Как? Нестрашно? Кричать не будете? — она облизала губы: то ли нервничала, то ли слишком много говорила.

— Рад, что вы так наблюдательны, — ему оставалось только рассмеяться. — Да, у нас новый консультант. Только он тоже ни черта не знает о холрах.

— А я не холра. Мой родной мир рядом с их — соседи мы.

Интересно, она отрицает принадлежность к своему народу. Я сделал соответствующую пометку в записную книгу, как и её чрезмерную даже показную расслабленность. Похоже, она начала какую-то игру. Но какую и зачем.

— Это ваша легенда. Но не правда. Вы ведь работаете на Багряного Магистра? — решил настаивать он.

— Я бывала в Небесном городе лишь несколько лет назад… И да, выполнила распоряжение, посетив Храм Законников, — медленно проговорила она, словно взвешивая каждое слово. Хотя думаю, так оно и было. Она играла и была не уверенна в своих действиях. Тогда что заставило её пойти на это. Мне как-то не верилось в её готовность сотрудничать. — А сейчас решила возместить неудачу прошлого раза, — он напрягся, — и осмотреть красоты этого города. Только вот забыла, что преступность есть везде, даже в столице Конфедерации. Как говориться, где розы, там и шипы.

— Вы о том случаи, когда на вас напали?

— Да.

— Странно, что сначала у вас пропали документы, а потом вы подверглись нападению.

Он очень глупо поступил: не надо было затрагивать эту тему, пока что не надо было. Но он молодец, что скопировал её жест — этим он располагал её к себе.

— Ничего странного, — пожала плечами холра. Интересно, а она заметила, что он скопировал её жест. — Сначала карманник, потом бандиты. Или у вас есть другая теория?

— Да, — усмехнулся он. — Есть. Вы потеряли документы преднамеренно, а потом наняли бандитов, которые напали на вас, а криминальной инспекции сдали другую банду.

А вот это совершенно зря — не надо было её ни в чем обвинять, тем более делать такую выкладку. Обвинение заставит её закрыться и снова повторять одни и те же ответы, как заученные. Хотя почему как. Они и должны быть заученными.

— Вы можете доказать это? Свою теорию, — она развела руки: жесты тоже были предельно скупы. — Думаю, что нет. Потому что она ошибочна.

Зачем она показывает, что её можно вывести из себя, обвинив во лжи. Или действительно можно?!

Её спокойствие удивило меня — ведь до этого она попадалась на его уловки. А сейчас сохраняла полное спокойствие. Почему? Не уже ли она просчитала эту беседу до конца. Да, кто же она на самом деле. Не уже ли всё-таки Магистр Стражей.

— Вы правы, не могу.

— Да. Или вы считаете, что кто-то может обмануть Законника, тем более Магистра? Он ведь не машина: снимает ни только заданные параметры, а все даже легкое изменение эмоций, — довольно самоуверенно заверила она. Слишком показная уверенность, самоуверенность. Чего она добивается.

— Согласен, — он был доволен собой: она явно повела себя так, как он хотел, клюнула. А на самом ли деле это так. — И доказать я ничего не смогу. Но зато я могу доказать ваше участие в покушение на сенатора лет пять назад и убийстве Магистра из Янтарного Рассвета.

В этот раз эмоций больше — в основном удивление и открытость. Она знает, как вызвать ощущение открытости у оппонента. А она всеми силами старается показать свою открытость для предложений.

— Доказывайте. У вас есть прямые улики?

А словами пытается уверить нас в неспособности что-либо доказать без её помощи. Интересно, а на сколько это соответствует истине.

— Что?

— У вас есть прямые улики: отпечатки пальцев, записи сделанные видеокамерами самих преступлений, или может быть свидетель, который может показать, что именно я была там и совершила то, что вы мне инкрементируете, — холодно сощурив глаза, поинтересовалась я. Конечно, я могла повести себя и по-другому: расплакаться, забиться в истерике или начать частично раздеваться, жалуясь на что-либо. Но я предпочитала прямоту.

— Почему вы спрашиваете? В чем вы сомневаетесь? Что у нас есть эти улики?

— Да, именно в самом факте наличия улик — я не причастна ни к чему, в чем вы меня обвиняете.

— Тогда вы не побоитесь дать объяснения представителям холровского Магистрата.

— Ещё как побоюсь: в их представлении я связана с Багряным Магистром, а он преступник, по их заверениям. Только мне не нужно ещё одного несчастного случая, в котором погибну уже я сама, а не кто-то другой.

Зачем она заговорила об этом. Зачем они вообще перешли к этой теме. Я отложил в сторону не нужный план допроса — всё шло не по плану, они оба импровизировали. И холра вела в этой игре. Она с самого начала перехватила инициативу. И, похоже, совершенно верно оценила силу и слабость своего нового следователя.

— Вы не верите Магистрату, — удивился он.

— А вы верите политикам? — светским тоном поинтересовалась она.

Для неё это игра. Я спешно выводил пометки в записной книжке. И для неё это не просто игра, а игра, от которой она получает наслаждение, словно всю жизнь только и делала, что играла в такие игры.

Он сдержано рассмеялся.

— А вы крепкий орешек?

— Да, легко не раскалываюсь. Меня хорошо обучали, — она выдержала паузу. А он замер с раскрытым ртом. — Всё верно. Только больше я вам сказать не могу. И вы либо знаете, либо догадываетесь о причинах этого.

И я поймал себя на том, что у меня открылся от удивления рот. Она дала нам намек на то, что она нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Её обучали. Но кто, зачем, для чего, какую работу она должна была выполнять и выполняла. Я был уверен, что эту информацию мы не получим ни от неё, ни от кого-либо другого.

— Схема?

— Да.

Она начала всё валить на схему, которая вживлена в её тело. Это может, как соответствовать действительности, так и быть полной ложью. Но она может обманывать нас неосознанно, сама будучи введенной в заблуждение.

— Кого вы ждали в кафе?

— Человека, гуманоида, который должен был свести меня с другим человеком, способным меня разминировать. Хочу, знаете ли, отправиться в свободное плаванье, — она позволила себе улыбнуться в полную силу… Улыбка подействовала так, как и должна была: следователь начал таять, а девушка-переводчица рассердилась, бросив на неё злой взгляд.