Кирстен Миллер - Иномирье. Otherworld [litres]

Передо мной лишь два варианта спастись. Либо я, набравшись смелости, перережу веревку, на которой вишу, либо кто-нибудь в реальном мире снимет с меня диск. Отчетливо понимая, что ни то, ни другое невозможно, я жду неминуемого продолжения своих страданий.

Ко мне тяжелыми шагами приближается какое-то огромное существо. Может быть, в этом царстве все-таки водятся динозавры? Из листвы появляется высокая фигура. В серебряном свете луны я различаю человекоподобное туловище, увенчанное головой дикого вепря. Его рыло покрыто засохшей слизью и усеяно жесткой черной щетиной, глазные яблоки сгнили: глазницы представляют собой пустые черные дыры. Из нижней челюсти раскрытой пасти выпирают два острых желтых клыка. Когда существо подходит ближе, его голова оказывается на уровне моих глаз, значит, его рост составляет около семи футов [4] То есть больше двух метров. – Прим. пер. . Я смотрю в его разверстую пасть. Изнутри на меня уставились два человеческих глаза. Затем вокруг них я различаю контуры лица, покрытого засохшей кровью. Голова вепря – всего лишь маска!

О, черт. Что-то мне это все не нравится.

Я слышу визг ножа, пилящего веревку. Внезапно моя нога высвобождается, и я обрушиваюсь на землю головой вниз. Мой череп гудит от удара, в глазах все плывет. Рядом с моим лицом ступает огромная нога, и я вижу, что на ней нет обуви. Гигант хватает меня сзади за штаны, поднимает и запихивает в мешок из грубой материи. Я мельком замечаю надетый на него пояс, и когда у меня в голове немного проясняется, осознаю, что пояс состоял из человеческих пальцев.

Меня тащат волоком через джунгли на протяжении множества миль. На пути я ощущаю каждую кочку, каждый сучок и каждый камень. В конце концов мы добираемся до места назначения. Меня швыряют на дно какой-то клетки, дверь за мной закрывают и запирают на засов. Вокруг темно, но я все же различаю, что нахожусь в длинном деревянном строении. Под ногами утоптанная земля, крыша над головой, судя по всему, соломенная. Рядом со мной другие клетки, все они сделаны из прочных ветвей какого-то туземного растения, похожего на бамбук. В клетках сидят другие аватары, грязные и перемазанные кровью, хотя невозможно сказать, чужая это кровь или их собственная. Вонь здесь стоит хуже, чем на бойне.

Я совершенно уверен, что скоро умру.

Чувствуя на себе чей-то взгляд, я поворачиваюсь и обнаруживаю, что сквозь прутья соседней клетки на меня глядит человек. Он лыс, вокруг его глаз пролегли черные круги. Казалось бы, человек, запертый в клетке, должен быть в ужасе или в ярости, но его лицо абсолютно лишено какого-либо выражения.

– Где мы? – спрашиваю я его. – Кто был этот дылда, который меня сюда притащил?

Видно, что мой собеседник меня понимает, но вначале я не получаю ответа. Он словно бы прикидывает, стоит ли со мной разговаривать и как много он от этого выиграет. Наконец его лицо прорезает широкая улыбка, неожиданно обаятельная, несмотря на неровные и почерневшие зубы.

– Это был Рагнар, элементаль Назтронда, – весело отзывается он. – Мы находимся в его царстве и ждем своей возможности сразиться.

Я понятия не имею, о чем он говорит, но звучит это не особенно привлекательно.

– Прошу прощения, я здесь новичок. Что ты имеешь в виду?

– Рагнар приносит в свой форт лучших воинов, чтобы они сражались друг с другом. Это большая честь. Он очень трепетно относится к тому, кого выбирает. Верховная чемпионка сейчас Ильва. Тот, кто ее победит, может убить ее любым способом, какой ему понравится. У меня куча идей на этот счет!

Его ухмылка заставляет меня поежиться.

– Например? – спрашиваю я, просто на всякий случай.

– Раздавить, снять кожу, а потом растянуть и четвертовать, – говорит он с вожделением. – Ее голову я посажу на пику, а сердце съем. С остальным пока не знаю что делать.

– Звучит великолепно, – говорю я.

Ясно, что парень – уголовник-психопат. Из него вышел бы идеальный серийный убийца.

– Правда? – радостно отвечает он. – Слушай, в Далласе, кажется, уже утро. Мне пора в школу, иначе мамаша меня убьет. Но я вернусь через несколько часов. Ты ведь еще какое-то время побудешь здесь?

– Конечно, – говорю я, расставаясь с последней надеждой на человеческую расу. – Куда я отсюда денусь.

– Отлично! Расскажешь мне потом, что тут случилось, пока меня не было.

– Ага. Только давай сразу проясним: я не собираюсь защищать твой аватар, пока ты сидишь на биологии, слушая, откуда берутся дети.

– Про это дерьмо я давно уже все знаю, бро! И вообще, какая разница, что случится с моим аватаром? У меня нет ничего, что можно украсть. Если меня убьют, я просто завтра начну все сначала.

Не могу поверить, что для него все так просто, но, очевидно, это так. Его аватар замирает и слегка блекнет. Где-то там, в реальном мире, какой-то школьник стащил со своей головы гарнитуру.

Оглядевшись вокруг, я понимаю, что большинство других аватаров тоже находятся в режиме бездействия. Пожалуй, это умный ход. Видимо, OW устроен так, что здешние ночи соответствуют дню в реальном мире. Игроки с гарнитурами могут идти на работу или в школу, не упуская ничего существенного. Для тех же, на кого надеты диски, ночь дает время, чтобы мозг отдохнул. Я, однако, не могу позволить себе такую роскошь.

Рассвет еще только брезжит, когда за мной приходят. Дверь моей клетки открывается, за ней стоит NPC, одетый в окровавленную шкуру неизвестного мне зверя. Он ничего не говорит, но острие копья, которым он в меня тычет, видимо, означает, что меня хотят видеть в другом месте. Копье еще несколько раз царапает мне спину, пока NPC ведет меня к выходу. Оглянувшись на место, где меня держали, я вижу продолговатое, похожее на амбар строение типа викингского «длинного дома», с глухими деревянными стенами и тростниковой крышей. Мы находимся в укреплении, обнесенном каменной кольцевой стеной, и направляемся к его центру. Над стеной возвышаются сотни деревянных шестов, каждый из которых увенчан отрубленной головой. Запах стоит ошеломляющий, я с трудом борюсь с тошнотой. Кроме меня, кажется, вонь никого не беспокоит – что говорит о том, что все они, скорее всего, играют через гарнитуры. Вокруг собралась целая толпа, и каждый стремится пробиться вперед, чтобы посмотреть на меня и оценить мои физические данные. Большинство здешних аватаров крупные, плотно сложенные, рассчитанные на устрашение и подавление противника. То, что могу предложить им я, явно не производит на них потрясающего впечатления.

Острие копья подгоняет меня вперед, к яме для поединков. Публика спешит делать ставки. Сквозь толпу я вижу Рагнара – он стоит на краю ямы, глядя на то, что происходит внизу. Он снял с себя кабанью голову, но не позаботился о том, чтобы вымыться. Верхняя половина его тела покрыта сплошной коркой засохшей крови, растрескавшейся, словно дно пересохшего озера. В трещинах проглядывают полоски молочно-белой кожи. Длинные спутанные волосы элементаля, наверное, были бы светлыми, если бы не шлем спекшейся крови, закрывающей природный цвет. На нем нет никакой одежды, кроме штанов, сделанных из лоскутов кожи различных оттенков. Я предпочитаю не думать об их происхождении.