Сергей Москвин - Пифия-2. В грязи и крови [litres]

– Кажется, здесь, – сказал сталкер.

Световое пятно пробежало по ручью, выхватывая из темноты комки раскисшей грязи, какие-то заплесневевшие ошметки, и остановилось на массивной ржавой решетке, перекрывающей очередной колодец, куда и скатывался грязевой поток. Существо – размером с крысу или домашнюю кошку – проскользнуло бы между прутьев решетки свободно, а твари покрупнее, чтобы попасть в колодец или выбраться из него, пришлось бы выломать препятствие.

Шахтер снял с пояса топорик и несколько раз ударил обухом по прутьям решетки. В ответ раздался звук, совсем не похожий на стук металла, но сама решетка при этом осталась целой: не развалилась, не треснула и не прогнулась.

– Да, слив они прочистили, – сказал на это Шахтер.

– Где же тогда мусор? – заметила Гончая.

Сталкер махнул рукой в сторону продолжения туннеля.

– Там дальше тупик, метров через сто. Земля просела. Весь мусор туда сваливают… Не пойму, куда все делись, – сказал он через какое-то время. – Там же никаких ответвлений и лазов нету. Вообще ничего – пустая труба!

Гончая не ответила, она продолжала молча смотреть на своего спутника.

– Предлагаешь сходить туда, глянуть?

Ответ был очевиден, но она видела, что Шахтеру не хочется идти в тупиковый туннель. Да он и не скрывал этого.

– Там грязи и дерьма всякого по колено. И воняет хуже, чем в свином стойле. Короче, не розами там пахнет!.. Ладно – хрен с тобой! – пошли. Но учти, я тебя предупредил.

Пошли. Шахтер перед этим развернул голенища своих болотных сапог и привязал их к поясному ремню. Его спутнице оставалось только туже затянуть шнурки на ботинках и мысленно проститься со своими камуфляжными штанами.

Поначалу идти было довольно легко. Ноги утопали в грязи примерно по щиколотку и без всяких усилий из этой грязи выдирались. Где-то через пару десятков шагов Гончая решила, что сталкер зачем-то намеренно преувеличил сложность пути, и тут же провалилась в заполненную вязкой жижей яму, да не по колено, а почти по пояс! При этом ее окутала такая едкая вонь, что она едва не потеряла сознание.

Шахтер не спеша повернулся, нарочно выдержал паузу, чтобы навязавшаяся на его голову спутница до конца осознала свое положение, и лишь после этого протянул руку помощи. Гончая тут же обхватила его широкую ладонь обеими руками – когда оказываешься по пояс в дерьме, приходится забыть про обиды, – и Шахтер, поднатужившись, выдернул девушку из зловонной ямы.

– Тут от гниения газ образуется, а может, откуда-то снизу просачивается, не метан, а этот, вонючий, забыл название, и скапливается под слоем грязи, – принялся объяснять сталкер. К происшествию он отнесся спокойно. Гончая решила, что подобное он наблюдал уже не раз. – А наступишь сверху, газовый пузырь и прорвется.

– А шестом или хотя бы палкой дорогу щупать не пробовали? – съязвила Гончая. Ботинки ее, конечно, можно было отмыть, да и штаны отстирать. Но сейчас одежда – да и ее хозяйка – представляли собой жалкое зрелище. Хорошо хоть оружие удалось сберечь. У дробовика испачкался только приклад, а на пистолет в застегнутом нагрудном кармане грязь вообще не попала.

– Сюда без необходимости никто и не ходит, впереди завал, – повторил Шахтер. – До него, кстати, немного осталось. Шагай за мной след в след, если снова провалиться не хочешь.

Сталкер либо помнил места, где образуются газовые пузыри, либо как-то умел их различать, потому что последовавшая его совету Гончая больше ни разу не оступилась. Приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не угодить в новую грязевую ловушку, поэтому не девушка, а ее шагающий впереди спутник первым увидел то, что ожидало их в конце пути.

– Твою же мать! – выдохнул внезапно остановившийся Шахтер. Его рука с фонарем непроизвольно дрогнула, и луч уткнулся в пол.

Гончая мгновенно вскинула голову, а вот сталкеру потребовалось несколько секунд, чтобы снова взять себя в руки. Световое пятно фонаря вновь заскользило по затопленному грязью дну туннеля, добралось до нижнего края земляного завала, похожего на распухший язык, вывалившийся изо рта повешенного, и поползло вверх.

Сначала Гончая увидела человеческие ноги, обутые в такие же, как на ее спутнике, резиновые сапоги, потом – свисающие вдоль тела руки, спину в брезентовой куртке и через секунду – голову, которая безвольно свешивалась набок, как обычно бывает у мертвецов. А то, что этот человек был мертв, Гончая поняла прежде, чем увидела торчащий у него из спины железный штырь строительной арматуры – по носкам сапог, которые немного не доставали до земли.

Справа от первого тела обнаружилось второе. Гончая заметила его, когда Шахтер повернул фонарь немного в сторону. Но разглядеть смогла только ноги – одна обутая, другая босая – и кисть левой руки со скрюченными пальцами и содранными ногтями. Все остальное – голова, туловище и другая рука – было погребено в толще земли.

– Я… – начал было Шахтер и замолчал.

Гончая попыталась забрать у него фонарь, но сталкер оттолкнул ее руку, шагнул к завалу и принялся осматривать обрушившийся в туннель земляной пласт. Через некоторое время он поднял с земли совковую лопату, а вслед за ней вытащил из грязи деревянный багор с металлическим наконечником.

– Вот их инструменты, – сказал Шахтер, будто это объясняло случившееся. Он ждал от спутницы какой-нибудь реакции, но не дождался и снова повернулся к телам. – Его же насадили на этот прут, как кусок мяса… а другого воткнули в землю, словно кол. Как такое возможно?

– Никак, – сказала Гончая. – Его никто не втыкал, а другого никто не насаживал. Они сделали это сами.

Сталкер развернулся к ней, ослепив своим фонарем.

– Что ты мелешь?!

– Такое уже случалось, – продолжила Гончая, загородившись ладонью от слепящего света.

– Где?!

– На Полежаевской, где обезумевшие от страха люди убили себя. Мне рассказал об этом очевидец случившегося, тоже сталкер. Он был на поверхности вместе со своими товарищами, и только поэтому он избежал гибели, но потерял жену, которая оставалась на станции.

– Да нет, – Шахтер опустил фонарь и замотал головой. – Не может этого быть. Я не верю!

– Не веришь? – Гончая тоже повысила голос. – Тогда посмотри еще раз! Не на меня, а на тела этих несчастных. Они побежали сюда, хотя знали, что впереди тупик. Неслись сломя голову, побросав инструменты, пока не уперлись в этот завал и один в прыжке не напоролся грудью на арматурный штырь. Но даже гибель напарника не остановила второго. Он принялся рыть землю, причем голыми руками. Обрати внимание на его пальцы. Видишь: он содрал себе ногти. Так и рыл эту нору, пока его не завалило.

Шахтера передернуло.

– Это как же надо испугаться, чтобы настолько обезуметь. Что они, по-твоему, здесь увидели?