Сергей Москвин - Пифия-2. В грязи и крови [litres]

Думаешь, твоя дочь – единственный ребенок, который у нас пропал?

Гончая поежилась. Ей вдруг стало холодно. «Что же здесь творится?»

Через какое-то время луч от фонаря Шахтера, прежде прыгавший по стенам, полу и потолку, остановился на перегораживающей трубу вертикальной решетке, сваренной из толстых арматурных прутьев. Сталкер подошел ближе, посветил между прутьев. Туннель за решеткой ничем не отличался от того, по которому они пришли, – во всяком случае, Гончая не заметила разницы – та же засохшая грязь, мусор, разнесенный по трубе потоками воды.

Шахтер подергал решетку, желая убедиться в ее прочности, даже ковырнул ножом бетон у основания прутьев. По мнению его спутницы, и то и другое было лишним. Прутья покрывал толстый слой нетронутой пыли, лучше всяких проверок доказывающий, что сквозь решетку никто не пролезал как минимум несколько дней. А то и недель.

Даже сомневающийся сталкер в конце концов пришел к такому же выводу.

– Возвращаемся, – объявил он.

– Вот и с моим сыночком так, – снова вздохнул боец из станционной охраны. – Никаких следов.

Шахтер мрачно глянул на него, но ничего не сказал и молча повернул назад.

– Ничего мы не найдем, – проговорил ему в спину солдат.

Но на этот раз он сильно ошибся.

В ответ на приближающийся топот Гончая сдернула с плеча дробовик. Шахтер недоуменно сдвинул брови, присоединившийся к ним боец приоткрыл рот, собираясь что-то спросить, – они еще ничего не слышали! Но через секунду темный туннель впереди осветился светом чужого фонаря, и оттуда донесся взволнованный голос:

– Эй! Сюда!

Командир сталкеров мгновенно подобрался.

– Нашли?! Что? Следы? Тела?

– Сам погляди, – раздалось в ответ.

Вскоре вся поисковая группа в полном составе собралась в левом туннеле. Шахтер, сидя на корточках, разглядывал валявшееся на полу снаряжение, остальные молча наблюдали за командиром. А посмотреть было на что.

Сначала сталкер поднял с земли тяжелую металлическую ракетницу, затем выковырял из грязи три сигнальных патрона. На первый взгляд, и ракетница, и патроны были в полном порядке. Их просто выбросили! Но ни один человек в здравом уме этого бы не сделал.

Рядом, в нескольких шагах, лежали разбитый электрический фонарь и втоптанная в грязь карбидная лампа. Следующей находкой стали две пары резиновых сапог – целых, нигде не порванных!

– Наших парней говноступы, зуб даю, – сказал сталкер по имени Петро – жилистый, длиннорукий белобрысый парень с звездообразным шрамом на левой щеке. – И снаряга тоже. Я еще спросил у Михи: нахрена тебе ракетница в канализации? А тот: нехай, пригодится… Не пригодилась.

– Вы ничего не трогали? – не оборачиваясь, спросил Шахтер.

– Даже не прикасались, – заверил его Петро.

– У Кунака еще «наган» был. Нашли?

Револьвер обнаружился неподалеку, в щели между камнями. У него был погнут ствол, отбит курок и сломана спусковая скоба. Все выглядело так, будто кто-то старался уничтожить оружие и преуспел в этом.

– Это что же получается, они вещи побросали, разулись, а сами куда? – шепотом спросил у Гончей отец пропавшего мальчика. Она не ответила, хотя находки, особенно разбитые фонари и оружие, пробудили затертые в памяти воспоминания.

– Это все? Больше ничего не находили? – спросил Шахтер, вертя в руках разбитый «наган» своего товарища.

– Еще решетка.

– Решетка? А что с ней? – командир поднял голову и впервые посмотрел в глаза Петро.

Тот отчего-то замялся.

– Лучше сам погляди.

– Что ж, пойдем, глянем, – Шахтер неопределенно хмыкнул. Гончая так и не поняла, о чем он в этот момент подумал.

Через пару десятков метров туннель уперся в вертикальную железную решетку, аналогичную той, что перекрывала правый коллектор. Но внешнее сходство оказалось обманчивым. Когда сталкер направил на решетку свой фонарь, Гончая заметила, что центральные прутья раздвинуты и отблескивают в луче света, словно обмазанные свиным жиром. Взрослый через такую щель не пролез бы, а вот ребенок или подросток – запросто.

Потерявший сына боец, видимо, пришел к такому же выводу, или у него просто перемкнуло мозги от всего увиденного.

– Сынок! – закричал он и, оттолкнув Шахтера, схватился обеими руками за выгнутые прутья.

Что-то зашипело, подобно тому как шкварчит на сковороде жирная отбивная. Гончей даже показалось, что она чувствует запах подгорающего мяса. А затем все звуки заглушил истошный крик. Державшийся за прутья мужчина отпрянул от решетки и, не переставая голосить, отчаянно затряс руками. Все остальные, включая Шахтера и его сталкеров, очумело уставились на вопящего дозорного, но только Гончая заметила легкий дымок, окутавший ладони несчастного.

– Держите его! Только осторожно! Не заденьте ладони! – крикнула она.

Шахтер среагировал мгновенно – не зря возглавлял сталкерский отряд: поймал правую руку вопящего мужика, зажал в своих широких лапищах и отвел в сторону. Левое запястье бедолаги перехватила Гончая. Короткая схватка заняла всего несколько секунд, но за это время кожа на ладонях безутешного отца истлела и обуглилась, а на некоторых пальцах плоть обгорела буквально до костей. Мужчина продолжал дергаться и надрываться, брызгая слюной и кровью, которая текла у него из прокушенной губы. К счастью, это продолжалось недолго, вскоре он захрипел, уронил голову на грудь и затих.

– Болевой шок, – констатировал Шахтер. – Давайте-ка, тащите его в свой госпиталь, или что там у вас есть, – приказал он присоединившимся к сталкерам местным дозорным, и когда те с потерявшим сознание товарищем убрались восвояси, веско добавил: – Видели, что может случиться, когда забывают про осторожность?

Сталкеры молча кивнули.

– Это что-то вроде яда, да? – уточнила Гончая.

Шахтер наклонился к решетке, но прикасаться к прутьям не стал, только понюхал.

– На едкую слизь похоже, которую мокрецы выделяют.

– Мокрецы?

Сталкер кивнул.

– Слизняки. Они в сырых подвалах и кое-где по берегам Москва-реки обитают. Здоровенные, чуть ли не с автомобиль размером, ну, может, чуть меньше. Когда ползут, след оставляют, вроде подтаявшего студня. Вступишь в такой «студень» – и амба! Если сапог сбросить не успел, без ступни останешься. У мокрецов слизь такая, даже металл разъедает.

Он подобрал с земли какую-то щепку и поскреб ею покрытые слизью прутья. Щепка тут же задымилась. Шахтер удовлетворенно кивнул и продемонстрировал обугливающуюся деревяшку товарищам.

– Во! Глядите.

– Ладно, какой-то слизняк прополз между прутьями туда и обратно, хрен с ним, – сказал молчавший до этого момента Василич. Он выглядел лет на пятьдесят и, несомненно, был среди сталкеров самым старшим по возрасту. – Наши-то парни куда подевались?