Сергей Москвин - Пифия-2. В грязи и крови [litres]

– Не увидели – услышали.

– Что услышали?

– Рев подземного чудовища.

– Чего? – Шахтер недоверчиво скривился.

Гончая вздохнула.

– Инфразвук. Мне рассказал о нем один человек, бывший геофизик. Это такие особенные звуки, которые сводят людей с ума.

– Чушь! – убежденно воскликнул сталкер. – Какой еще инфразвук?! Откуда он взялся? Почему только эти двое его слышали?

– Жителям Киевской повезло, что канализационный туннель проходит в стороне от станции, иначе жертв было бы гораздо больше. Пока повезло! – уточнила Гончая, выделив первое слово. – И я бы не утверждала, что только эти двое слышали инфразвук, ведь твои сталкеры тоже пропали.

– Черт! – выругался Шахтер. – Ну, и где, по-твоему, они?

– А куда еще ведет этот туннель? – Гончая указала в противоположную от завала сторону.

Сталкер как-то странно посмотрел на спутницу и нахмурился.

– Много куда. Но там не пройти – решетки… и вообще.

От висящего в воздухе папиросного дыма у Гончей разболелась голова, а начальник Киевской, коренастый угрюмый мужик, которого Шахтер представил Аркадием Семеновичем, смолил одну самокрутку за другой и, похоже, не собирался останавливаться. Он молча выслушал рассказ о гибели Полежаевской и о подземном чудовище, сводящем людей с ума своим бесшумным ревом, но, похоже, не поверил ни одному слову.

Кроме самого Аркадия Семеновича и Гончей в служебном «кабинете» находился Шахтер, который и привел ее, после того как они кое-как отчистили свою одежду от грязи канализационных нечистот, к начальнику станции. Сталкер пытался спорить с рассказчицей и задавать вопросы, но стоило ему открыть рот, как начстанции повелительным жестом останавливал его. В конце концов, Гончую это разозлило, но она все-таки закончила свой рассказ, да еще добавила:

– Станции грозит беда. У вас уже люди пропадают! А вы этого никак не поймете.

Аркадий Семенович медленно выпустил изо рта дым, зачем-то взглянул на тлеющий кончик папиросы и сказал:

– Никто у нас не пропадает.

– Семеныч, а как же… – вновь начал Шахтер, но тот хлопнул ладонью по столу и повторил:

– Никто у нас не пропадает. Уезжают – да, случается. Когда целыми семьями, когда по отдельности. Несчастные случаи, опять же. Как сегодня – с золотарями. Люди эти случаи пересказывают, много чего от себя добавляют. Так и рождаются слухи, сеющие панику. Поэтому про инфразвук, про Полежаевскую, тем более про монстра, на станции – ни слова. Это ж надо такое выдумать – пожиратель мира. Вы бы еще… – он мельком взглянул на Гончую, но тут же отвел глаза и замолчал.

Воспользовавшись паузой, Шахтер снова заговорил:

– Семеныч, про… исчезли два человека. Не сопляки какие-нибудь – сталкеры. Ты как хочешь, а я этого так не оставлю. Буду искать, пока не найду.

Гончая пристально взглянула на него: «Где же были твое упорство и настойчивость, когда ты искал мою дочь?»

Глава Киевской закашлялся, разогнал висящий перед лицом дым и снова вставил в рот самокрутку. Если бы входная дверь была открыта, дым наверняка вытягивало бы из кабинета наружу. Но начстанции лично прикрыл ее, да еще и запер на ключ.

– Один будешь искать или с этой? – спросил он, кивнув в сторону сидящей напротив девушки.

– Я, двое моих парней, – начал перечислять Шахтер. – И еще люди найдутся. Ты только разреши.

– Разреши, – передразнил его хозяин кабинета. – Чтобы опять паника поднялась? Только людей успокоили, а ты – по новой!

– Семеныч, ты ведь меня знаешь. Я все равно пойду.

– Что ты заладил: пойду-пойду? Сам же говорил: нет там ничего в этих трубах. Да и перекрыли мы их.

– Нет – значит, ничего не найдем, – заметил сталкер. – А проверить все равно надо.

– Вот этого я и боюсь, – начстанции вздохнул и в ответ на недоуменный взгляд Шахтера пояснил: – А ну как вы там что-нибудь найдете?

Шахтер, переглянувшись с Гончей, поднялся из-за стола, расправил плечи и сказал:

– Что-то я тебя не пойму, Семеныч. Тебе что важнее: видимость сохранить, что на Киевской все в порядке, или разобраться, откуда беда идет?

– Сядь! – хозяин вновь прихлопнул ладонью по столу, и Шахтер, к изумлению Гончей, беспрекословно подчинился. – Дам я тебе людей: четверых караульных из свободной смены. Осмотрите трубы. Но решетки не вскрывать и за заграждения не соваться! Своих я сам предупрежу. Выход ночью, а пока отдыхай.

– Семеныч, каждый час на счету, – попытался возразить Шахтер, но только разозлил своего собеседника.

Начстанции опять ударил по столу, на этот раз уже кулаком.

– Что ты со мной все время споришь?! Пойдете после отбоя, чтоб вас никто из посторонних не видел! Все, вопрос закрыт!

Выйдя от главы станции вслед за Шахтером, Гончая столкнулась в прихожей с молодой женщиной, примерно своего возраста. Та поманила ее в сторону и сказала, понизив голос:

– Ты не думай про Аркадия плохо. Он хороший, и за людей беспокоится. Просто не хочет, чтобы те боялись.

Гончая окинула незнакомку цепким оценивающим взглядом.

– Чтобы не бояться, надо не закрывать глаза при встрече с опасностью, а бороться с ней. Так своему Аркадию и передай.

Лицо женщины вспыхнуло от обиды, и Гончая подумала, что в случае реальной угрозы та вполне способна заслонить Аркадия Семеновича собой. «Ишь, как глазенки-то заблестели!»

– Кто ты такая, чтобы судить о других?! Что ты вообще понимаешь?

– Я мать, у которой силой отняли дочь и которая хочет ее вернуть, – ответила Гончая, глядя в глаза собеседницы.

Если бы она на миг отвела взгляд или просто моргнула, то не заметила бы, как дрогнули ресницы незнакомки. Но Гончая разглядела этот непроизвольный жест.

– Что ты знаешь о моей дочери?

– Ничего.

Незнакомка попыталась отвернуться, но Гончая пресекла эту попытку, схватив женщину за волосы.

– Отвечай!

– Катерина! Что здесь происходит?! – за спиной у Гончей возник начальник станции, привлеченный шумом в своей прихожей.

– Стой, где стоишь! – приказала ему охотница за головами, подкрепив слова направленным в лицо пистолетом, и снова повернулась к Катерине. – Что тебе известно о моей дочери?

Женщина бросила взгляд на Аркадия Семеновича. Гончая прикинула, что если всадить пулю в стену возле головы начальника станции, это наверняка развяжет язык его заботливой женушке. Но стрелять не пришлось, та заговорила сама.

– Я только слышала, как Шахтер рассказывал про поиски пропавшей девочки. Он по канализационной трубе прошел с вокзала прямо к нам на станцию. Аркадий Семенович после этого велел по всей трубе решетки поставить. А девочку… так и не нашли.

Гончая заставила себя разжать пальцы и выпустить волосы Катерины. Потом опустила руку с пистолетом. «Не нашли. Конечно, не нашли, потому что не искали! Не поисками они занимались, а установкой решеток, отгораживающих вокзальные подвалы от линии метро».