Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

Нехо-младший включил на мониторе голограмму графиков и столбиков цифр, сообщив:

— Я доделал квартальный отчёт.

— Да? — удивился Хепру. — А когда обещал финотдел?

— В конце недели.

Ну вот, о чем была и речь! Чёрный богомол, сосредоточившись на задаче, решил её быстрее десятка человек и маммолоидов. Потому как не отвлекался на маленькие паузы, позволяющие якобы «снять напряжение от работы».

— Завтра издашь приказ от моего имени. — Хепру подошёл к рабочему столу Нехо и постучал по нему когтем. — Финотдел сократить на треть. Освободившихся перевести в службу контроля качества на производство роботов, они мне сегодня жаловались. Там помощников не хватает. Остальным на треть увеличить оклад. Надеюсь, станут работать быстрее.

Последнее распоряжение на сегодня было отдано, оставался небольшой вечерний ритуал. Господин Хепру достал из шкафчика старинную шахматную доску, расставил на столе у помощника резные фигурки. Желтовато-белые изображали рыцарей-крестоносцев, бледно-салатовые — армию сарацин под командованием Саладина. Дядя с племянником расселись за столом, Эрхарад Нехо, как обычно, играл за рыцарей. И, как обычно, снова проиграл.

— Не понимаю, почему вы уделяете шахматам столько внимания. — В скрипучем голосе откинувшегося на стуле Нехо звучали нотки разочарования. — Зачем изучать побочные элементы древней культуры, такие, как эти игры?

— Потому как каждый из элементов, каким бы неважным он ни казался на первый взгляд, дополняет другие, позволяя увидеть общую картину. Например: эта игра хорошо моделирует жизнь, — ответил господин Хепру. — Знаешь, почему ты сегодня проиграл? Ты не заметил, как я вместе с конём снял с поля твою пешку, когда ты отвлёкся на звонок от охраны.

На краю соседнего стола стояла одинокая фигурка резного копьеносца в шлеме с полями. Если бы чёрный богомол во время игры посмотрел влево, он бы смог её заметить.

— Настоящая игра ведётся не на игровом поле, а всегда за его пределами. Знаешь какие выводы ты должен был сделать из визита того наглого офицера? — В ответ на этот неожиданный вопрос Нехо отрицательно помотал треугольной головой. — Кто-то в концерне вот также играет нами! — Хепру указал на украденную фигурку когтистым пальцем.

Пробивающийся сквозь бледно-серую пелену рваных туч закат раскрашивал небо в золотисто-розово-голубые тона. Попугай Вирр, ныне известный как Иблис Шайтанов, стоял в клубах вонючего дыма с мерзким сладковатым привкусом. Ветер играл полами чёрной мантии адепта Пылающего Хаоса, вышитые на ней длинные чёрные языки пламени казались живыми. А рядом постепенно затухал настоящий огонь, объявший кабину приземлившейся на окраине поля элашки. Шайтанов медленно обошёл её, внимательно рассматривая траву вокруг аппарата спрятанными в глубине капюшона птичьими глазами. Подобно лучам звезды, от места пожара шли в три разные стороны, постепенно сужаясь, полосы пожухлой от температуры травы. Кто-то поработал здесь огнемётом. Сначала были сделаны два выстрела в открытую кабину, затем один, более продолжительный, под днище аппарата.

А в кабине на пассажирских местах, находилась обгорелая, жёлто-коричневая с красными и синими прожилками потрескавшихся тканей, сплавленная один бесформенный ком масса, которая недавно была тремя живыми существами. В одном из останков, судя по загнутому клюву, почти такому же, как и у попугая, можно было опознать орнитоида. К его плечу приросло бедро и бок тела, свисший набок закопченный череп которого оскалился острыми зубами хищного маммолоида. Прилипший к ним ногами, из кабины свесился, как будто стекая, труп человека.

К отошедшему в задумчивости в сторону Шайтанову подбежала его возлюбленная Эсмер, вытирая испачканные копотью руки о полы своего элегантного красного плаща. Ветер играл её чёрными кудрявыми волосами, на не обезображенной ожогом половине лица светилась улыбка.

— Я нашла обрывок серого плаща, я поняла кто это! — радостно сообщила она. — Священники, эти глупенькие приверженцы порядка и единства! Это здорово, это значит, в городе появился ещё один «верный»…

— Который так удачно спалил церковников недалеко от нашего Храма, — закончил за неё Иблис, правда, в его высоком птичьем голосе восторга не слышалось.

— Может он хочет присоединиться… — напуганная тоном возлюбленного, робко предположила девушка.

— Нет, этот не станет, — отрезал попугай. — Мой учитель, Остророгий, говорил: «Истинный носитель Хаоса не способен осознать своего призвания — он лишь слепое Его орудие». Созывай всех, мы должны как можно скорее всё здесь убрать, так как направлено оно на нас.

Абдельджаффара разбудил предсмертный крик за окном. Внизу, во дворе, кто-то сначала истерично завизжал, потом забулькал и затих. Ящер неподвижно лежал на кровати, наблюдая, как лучи восходящего солнца проникают в комнату сквозь вертикальные полосы из полупрозрачной ткани в его жёлтых занавесках, рисуют на противоположной от окна стене высокие оранжевые прямоугольники. Во дворе испугано запричитали пьяные голоса, через некоторое время подъехала труповозка. Её можно было определить по характерному свисту турбины. Очередного алкоголика прирезали, уже второго за неделю. Надо будет всё-таки пригрозить им пистолетом. Пусть убивают друг друга где угодно, но только не под его окнами.

Впрочем, нахлынувший гнев быстро отступил. Фар скосил глаза вправо, на рыжее шерстяное плечо прижавшейся головой к его чешуйчатой груди Алины Гейлер, благодушно вздохнул, затем посмотрел влево и вздохнул ещё благодушнее. Обнимая во сне его руку, другого его бока касалась обнаженной спиной Вика Гейлер. Она отличалась от сестры не только более коротко подстриженной бело-рыжей гривой. Её прикосновения были одновременно более сильными и нежными, чем у сестры, да и ночью она была на порядок активнее и развратнее. Видно эта девушка с грубым боевым характером сильно соскучилась по организму самца. Хотя самец, конечно же, был не тот, которого она по-настоящему хотела. Красавец-горец Армон был всё также неприступен, желание разгоралось в ней всё сильнее, поэтому сестре пришлось поделиться своим парнем, так сказать дать попользоваться своим зелёным фаллоимитатором. Сам Фар против подобной роли не возражал. В конце концов, и Алина-то была не более чем практически бесплатной заменой самочек по вызову, так что всё было честно. И очень даже приятно.

Прикрыв третье веко, и медленно закрывая другие два, Ящер начал проваливаться в приятный предутренний сон, прижимая к себе тёплых шерстяных колли. Но тут тишину этого замечательного утра принялся дробить мерзкий писк микромобильника капитана. Над столом, где лежал браслет и маленькая горошина наушника, появилось голографическое изображение оленьей головы. Девушки заворочались, Фар приподнялся на локтях, размышляя, какого чёрта могло понадобиться Нуаре в утро выходного дня. Через несколько секунд запищал микромобильник Алины. Теперь стало всё ясно — майор собирал свою опергруппу. Алина и Фар вскочили с постели, начали натягивать на себя свои чёрные шмотки. Вика развалилась на кровати, разочарованно протянула сонным голосом: