Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

— Гастарбайтер, значит! — заключил Альтом. — Это хорошо, у нас самая толерантная опергруппа во всём Союзе. Самка, как видишь, работает наравне с самцами, капитан и ещё один наш товарищ — рептилоиды. Представители другой расы, не теплокровные…

— Да, — смеясь, поддержала Алина, — сам господин Мазур — инвалид. И это не из-за увечья, нет. Он у нас инвалид детства, головою слаб. Его мама-мышиха с ветки уронила, когда рожала.

— Не буду спорить, — оскалился острыми зубками нетопырь. — А начальник у нас так и вовсе гомосексуалист!

Стажёр изумлённо вылупился. Абдельджаффар собрал всю волю в кулак, чтобы сохранить каменное выражение лица, Алина отвернулась, беззвучно прыснув.

— Не веришь? Ну, вот смотри, сейчас зайдет, глянет на тебя. Ты парень спортивный, начнёт мышцы щупать. Это у него ритуал такой. Потом пригласит к себе. Вечерком. — Развод Мазура набирал обороты. Фар не стал его прекращать, наблюдая, хватит ли у парня соображалки на это не повестись. Пока не хватало.

— Мы все через это прошли, — вещал ушан испуганному персу. — Зато теперь, после всего, что нас связывает, готовы друг за друга глотки грызть. Мы больше чем группа, мы здесь все, так сказать, одна семья!

Стараясь не хихикать, Гейлер ушла к шкафу, сделав вид, что ей там что-то очень надо. Солтанов посмотрел на казавшегося серьёзным Фара. Взгляд его умолял опровергнуть то, что сказал нетопырь. Но Арафаилов сделал обратное:

— А что тут такого? Ты знаешь древнюю историю? Слышал про Фиванский Священный Отряд? Это была отборная гвардия древнегреческого города-государства Фивы. Она состояла из гомосексуальных пар. Взрослые воины брали на воспитание юношей, уча их воинскому искусству и вступая с ними в любовные связи. И в бою им долгое время не было равных, потому как каждый воин прикрывал своим плечом не просто товарища, а возлюбленного! Разбить их удалось только Александру Македонскому, который сам, по слухам, подобным отношениям был не чужд.

Тут, чуть не оттолкнув Хамида, в кабинет ворвался Чжун и, не обращая ни на кого внимания, начал рыться в бумагах, бубня: «Где я свой реферат просрал?» Схватив в охапку какие-то листы, он начал выходить обратно, когда его остановил вопрос Мазура.

— А вот Чжун, он тоже, кстати, стажёр, как и ты! Чжун, расскажи новичку о пристрастиях Нуаре!

— А? — повернул бугристую голову шинизавр. — А чего? Я когда раньше с ним работал, считал его напыщенным педиком. А теперь, узнав гораздо ближе, понял — вот такой мужик! — Мясо, улыбаясь, воздел вверх согнутый в локте кулак.

— Да, именно такой, — подтвердил Альтом.

— Так что жопу береги, — напутствовал Чжун и исчез в коридоре.

То ли понял он, как сейчас подшучивают над молодым, то ли само так получилось. Но эффект был налицо. Точнее на лице лейтенанта Солтанова, которое удивлённо вытянулось и помрачнело. И вскоре произошло то, ради чего всё затевалось.

В кабинет зашли рога Нуаре, а следом и сам олень, чёрная шерсть которого от пота блестела ещё сильнее. Выражение вытянутой морды было довольным, но грустным. Он отвёл в сторонку Арафаилова, сообщив:

— Лизесс в больнице, причем, теперь что-то серьёзное. У Камолина ещё на одного человека меньше.

— Кто остался: Вика и четверо клопов?

— Нет, у него ещё Меркушев. Хорёк хороший опер, но только не когда ему изменяет жена и он неделями пьёт. А сейчас именно так и происходит. Палач наехал на коммерсанта, тот его послал, после чего эти доморощенные взрывотехники половину торгового центра обрушили. Торгаши побежали к Желтко, Желтко — к Кировой, та — к Толоконникову. Камолин опять получил по татуированной макушке, так что видимо после воскресного совещания дело Палача отдадут нам. Только вот я не знаю, что делать. Я хотел Кама забрать к себе, тогда тебя надо будет убирать.

— Ну и ладно! — Ящер совсем не расстроился, ведь будучи не в группе можно будет взять себе очередную чушь и спокойно заниматься своими делами. — Делиться вам всё равно придётся, а у старлея уже наработок куча наверняка. Вот тебе, кстати, пополнение — лейтенант Солтанов, только из Академии, — указал Фар на Хамида.

В этот миг олень навис над парнем, улыбнулся, и со словами: «Молодой, спортивный. Нам такие нужны!», пощупал его за обнажённый бицепс. Бедный иранец отскочил вбок, ударившись о шкаф. Тут не выдержали все: Мазур восторженно захрипел, Алина расхохоталась в голос, даже у Фара сдержать смех не получилось. Науре на миг сморщился в недоумении, затем, поняв, что произошло, с улыбкой помотал головой.

— Ну, дурачьё! Чего они тебе наплели? Кто, этот вот? — Этьен указал на конвульсивно сгибающегося на диване Мазура, но Хамид ненароком глянул на Фара. — И ты туда же Арафаилов?

— Дедовщина! — усмехнулся Ящер. — Теперь хоть не я один от шуток ушастого пострадал!

— Ну, раз ты стал таким шутником, я его за тобой и закрепляю, — отомстил Науре. — Могу даже подсказать, каким первым делом его озадачить. Начальница пожарки. Пойдем лейтенант, поговорим там, где этих блаженных нет, — позвал он Хамида.

— А потом приходи сюда, я тебе пока материалы подготовлю, — добавил Фар и сел за стол. Точно ведь, майор Леаль давала запрос на поиск какого-то разбушевавшегося поджигателя! Для первого дела стажёру будет в самый раз. А Фар займётся вопросами посерьёзнее.

Когда Нуаре и всё ещё испуганно озирающийся Хамид вышли, капитан заметил на себе весёлые взгляды Мазура и Гейлер. Мол, шутили все, а получил ты один! Фар откинулся в кресле, сцепив за головой руки:

— Вот вы и добились своего! Вот и я от общения с вами дураком стал!

Его новым логовом был большой, наполовину ушедший в землю ржавый резервуар заброшенной заправочной станции. Весной он на треть наполнился водой, и всё лето она не уходила, прибывая с каждым новым дождём. Мутант приделал к внутренней стенке найденную неподалёку ржавую лестницу и соорудил под входным люком в крыше резервуара площадку, где хранил своё оборудование и канистры с едой. Существо происходило от медицинской пиявки, было обоеполым и называло себя Сифонофор. Точнее не называло, а писало на доске Лобанова-Шмидта это неудобоваримое для слуха слово, когда приходилось как-то представляться при общении. Так именовался первый прототип оружия, в живое подобие которого он себя превратил.

Сейчас он плавал в застоявшейся ржавой воде, пропитываясь влагой перед выходом в очередную жаркую ночь. Грязно-зелёная, с двумя идущими от макушки головы до окончания ног красно-оранжевыми полосами, спина аннелидоида совершала волнообразные движения. Червь периодически переворачивался вверх своим чёрным животом, вытягивал кольчатое тело и сжимал его в воде, разминаясь. Рядом еле шевелилось то, что недавно было одной из его рук. Хотя пиявки и не были способны к вегетативному размножению, оторванная в бою рука, содержащая в себе часть его нервной системы, продолжала подавать признаки жизни. Он принёс её в логово, она поначалу активно плавала, у неё начали исчезать два боковых пальца, а средний наоборот вытягиваться. Разорванное предплечье начало превращаться в присоску. Но постепенно активность конечности снижалась, несформировавшийся клон подыхал. Видимо, ускоренная эволюция не собиралась наделять его вид таким полезным свойством, по крайней мере, не в его поколении.