Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

— Вот и здорово! — развёл руками шеф. — Соглашайся, бери их кредиты…

— И направлю их на социалку, а они получат то, что останется! — кивнул его зам, покрутив свой толстый рыбий ус. — А, ещё они предлагают нам службу безопасности Промзоны вывести в город в качестве добровольцев.

— Сейчас, конечно! — голос волка был поло сарказма. — Передай им, что любое существо, либо машина, оснащённая оружием, которую мы встретим на улице, кроме взвода коммандера Горбунцова, — кивнул в сторону военного Толоконников, — будет немедленно уничтожено, а организация, за него отвечающая, объявлена сепаратистской и планирующей военный переворот! Чёртовы твари, готовы из страха за свои капиталы сделать всё, чтобы облегчить террористам жизнь! Город кретинов и дураков! Вот, кстати, Арафаилов, возьми-ка ты список тех, кто подобное предлагает!

Фар находился в штабе ещё около двух часов, проверяя с аналитиками доброхотных коммерсантов. За это время Толоконникова посетила целая вереница офицеров, один только Нуаре возвращался раза три. В последний его визит у него запищал микромобильник, над гладкой шестью чёрной руки оленя возникла помятая рыжая морда Меркушева. Чёрный, похожий на очки рисунок, украшающий белую физиономию хорька, казался весьма припухшим от недавнего многодневного возлияния.

— Да? — ответил майор, приложив палец к большому оттопыренному в сторону уху. — Слушай, вот вообще не до этого сейчас! — рявкнул он и отключился.

— Чего у тебя там? — полюбопытствовал выглянувший из броневика Ящер.

— Да ну его! Нашёл время спрашивать, будем мы на похороны скидываться или нет! Лизесс вчера вечером умерла.

— Как? — удивился оторвавшийся от работы за штабным столом Терций Сикстиевич. — Та краснопёрая красавица аналитик? Вот беда-то! А что с ней произошло?

Этьен и Фар переглянулись. Уж никак не повернулся бы у них обоих язык назвать невзрачную Лизесс красавицей. Но, видимо, у ихтиоидов были свои представления о прекрасном. Майор рассказал:

— У неё был сильный стресс после встречи с арахнидом, которые вот эти наши террористы держат при себе. Ей дали недельный отпуск, они съездила на родину, в свой речной город, и там заразилась жаберными паразитами.

— Воротник не надо снимать, если не уверен в воде, — констатировал сом, опустив свои бледно-голубые глаза. — Редкостная это дрянь, только вот я ещё не слышал, чтобы от неё умирали. Если, конечно от их выделений сильное воспаление на воздухе не началось. Скажешь Кировой, я с похоронами помогу, если нужно, — заверил он и вернулся к работе.

Всё вокруг снова завертелось и забегало. Тени от домов и деревьев, окружавших штаб, вытянулись и развернулись на северо-восток. А Ящер некоторое время просто стоял, задумчиво отрывая линяющие чешуйки со своего более бледного, чем остальная вытянутая голова, подбородка. Он смотрел куда-то сквозь всю эту грохочущую суету, и перед его мысленным взором возникала искрящаяся паутина фактов и выводов. Её нити возникали из ниоткуда и исчезали в пустоте освещённого склоняющимся к вечеру солнцем пространства, переплетаясь между собой.

Палач с сотоварищами шли ва-банк, не могли они быть настолько глупы, чтобы самим поверить в дурацкий свой манифест и не понимать, что окончательно подписали себе смертный приговор. Следовательно, у них есть шанс выпутаться из всей этой ситуации и предоставляют им его всё те же загадочные финансовые манипуляторы. С этой нитью пересекалась другая: теракты и народное волнение — лишь отвлекающий манёвр для главного удара по компании солнцелюбивого богомола. Что же должно такого произойти, чтобы окончательно, по их расчётам, его погубить? Но все эти выводы и вопросы были очевидны, эти нити были толсты и прочны как канаты, однако уходили в бесконечное никуда ничем не подкреплённых домыслов и предположений. Фар искал другие, более тонкие, на первый взгляд не имеющие с ними переплетений, свитые из незначительных несостыковок. Таких, как смерть молодой здоровой самки-ихтиоида от болезни, от которой не умирают…

Забросив бесполезную проверку компаний, большая часть которых, как он и ожидал, входила в «Солар Глобал», он добрался до мотоцикла и уехал с места катастрофы. Нужно было, не теряя времени, кое в чём убедиться лично.

Красный шар медленно погружался в серую рваную пелену туч на западе, освещая своим кровавым светом зловонное болотце, отделяющее ряды древних гаражей от окраины города. В центре его, окружённый заросшей тёмно-зелёной растительностью водой, в которой между проржавевшими деталями от машин и элашек, потемневшим от времени пластиком и прочим утопленным мусором копошилась способная выжить в любых условиях мелкая живность, валялась большая покрышка, скрывающая ржавый люк. Глубоко под ним в переплетении тёмных галерей со спёртым затхлым воздухом, располагался большой коллектор, где когда-то стояли канализационные насосы. Теперь там находилось логово синего червяка и главный штаб бригады Палача.

Бандиты основательно обжились в столь неподобающем для новых властителей города месте. В полуразрушенные восточные тоннели, небольшая сеть которых располагалась за пределами давно отступившей и прикрепившейся к Промзоне другим своим краем городской черты, было протянуто электричество, позволяющее организовать в одном из помещений неплохую мастерскую по починке роботов. Там, накрытое заплесневевшим от времени брезентом, среди сварочных и прессовочных станков стояло детище Алексея Германова — боевой робот небольшого размера. Другой коридор вёл от коллектора к обломанной водонапорной башне. Её очищенный от труб и расширенный колодец с погрызенным краем был отличным местом для запуска и приземления их наблюдательной машины. Некоторые проходы были предусмотрительно заделаны решётками, потому как вели к провалам в ещё более глубокое подземное пространство, которое, судя по царящим вблизи запахам и периодически доносящимся оттуда звукам, было достаточно густо заселено. В одном из наглухо замурованных с другого конца коридоров была организована спальня с рядом ржавых нар, в другом, более коротком — холодильник. А роль столовой, оружейного хранилища и тренировочной площадки выполнял полутёмный, освещаемый тремя старыми прямоугольными светильниками коллектор, в котором разношёрстная группа бандитов и находилась в полном составе основную массу своего времяпровождения.

Последнее время атмосфера в логове царила напряжённая. По крайней мере, для тех из находящихся там, кто обладал какой-либо формой более или менее нормального разума. А была она таковой из-за охватившего лидера группы опьянения властью над жизнями других, которой он с недавнего времени обладал. И без того не сдержанный Германов теперь вёл себя так, словно сам чёрт ему не брат. Обсуждение дел превратилось в его монологи, которые полагалось молча слушать, просьбы стали приказами, а угроза отрубить голову всё чаще и чаще звучала в сторону своих корешей, тех, благодаря кому этому неудачливому угонщику за несколько месяцев удалось поставить весь город раком.