Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

— Я удивлён, что здесь не нашёл тебя самого. — Квирин снял с седой головы шлем, зажмурил на несколько секунд глаза. — Доктора Артамонова полгода не было дома, и я был уверен, что он не выходит из своего кабинета, отсюда руководя своим театральным кружком.

— Какие опрометчивые обвинения! — Мерцающая голограмма прошлась по кабинету и уселась за своим рабочим столом.

— Какое неуместное возмущение! — Артём Маркович подвинул стул и сел напротив, точнее, из-за формы стола, оказался немного сбоку. — Учитывая то, что ты предпочёл пообщаться, вместо того, чтобы сообщить о моём визите в ССБ. Как ты объяснишь это, товарищ Старший? Так ведь тебя называет твои клоуны в разноцветных масках?

— Мне было интересно посмотреть на тебя вживую. Воинственный идеалист, при этом не полоумный фанат, в наше время редкость. Встречный вопрос: ты не нашёл ни меня, ни нужные тебе данные, почему ты ещё тут?

Квирин молчал. Два грозных старика, живой и голографический, мерили друг друга взглядом. Чёрная кираса и серебристый халат, красные мечи и голубые полосы. Артёму Марковичу казалось, что он видит пред собой двойника из некой параллельной реальности, в глазах которого пылает такой же, как и у него самого, гнев. Но в мерцающем призраке даже это, святое для Эреба чувство, имело совсем другую основу. Судя по тому, что он успел узнать о докторе Артамонове, тот разочаровался в окружающей его действительности, после того как чужая корысть оказалась сильнее его собственной. Однако Квирин нарушил повисшую в освещаемом проектором мраке кабинета напряжённую тишину:

— С разорвавшейся в Управлении бомбой у тебя теперь ничего не выйдет…

— Бомбой? — разочарованно скривился призрачный Артамонов. — Вылезай-ка ты отсюда так же, как влез, а то действительно ССБ вызову!

— Не надо быть буквалистом, я по ожидаемый тобой эффект! — отмахнулся Эреб. — Но твою задумку пока ещё можно осуществить. И я хочу тебе в этом поспособствовать.

Предрассветную тишину с треском ломала на куски неровная канонада. Звуки боя доносились из невысоких торговых павильончиков, пристроившихся двумя рядами вдоль длинного забора одной из водораспределительных подстанций города. Разбуженные жители двух соседних многоэтажек реагировали по-разному. Те, кто был поумнее, плотнее задёргивали шторы, закрывали жалюзи, а некоторые, особо опасливые, даже опускали ребристые бронепластины. Другие, поглупее, включали свет и, невзирая на риск схлопотать случайную пулю, маячили в окнах, услаждая своё бестолковое любопытство. Под бледно-синим небом, на котором среди тяжёлых туч сиротливо мерцали тускнеющие звёзды, опергруппа ССБ сражалась с перепрограммированным аварийно-спасательным роботом ренегата Эреба.

Сигнал в Управление поступил под утро от охраны водокачки. Бело-синяя машина пыталась уничтожить распределительный узел, оставив четверть города без воды. Чего его бывший начальник хочет этим добиться, подполковник Федотин постичь не мог, как ни пытался, но, зная по прошлому опыту, что в замыслах Квирина ничего случайного и лишнего не бывает, отреагировал немедленно. При появлении чёрного броневика с пулемётом на крыше, робот сбежал с территории станции, проломив стену в смежный ряд магазинчиков, в одном из которых эсэсбешникам удалось его заблокировать. И теперь, невзирая на плотный огонь, он пытался прорваться.

Сам Федотин остался у джипа, справедливо полагая, что бегство робота может быть не более чем отвлекающим манёвром для внезапного появления Артёма Марковича. Навёденное на пролом в кирпичной стене шестиствольное орудие было готово повернуться в любую сторону, благо машина замерла ровно посреди двора. В этот раз униженный прошлой выходкой террориста подполковник не был настроен миндальничать. Вторую ловушку на античного чёрта в табакерке Олег Максимович расположил выше. Полосатый занял позицию, спрятавшись в тёмной кроне одного из упирающихся в небесную синеву деревьев. В синем мерцании полукруглого голографического прицела его короткой изогнутой винтовки любой движущийся объект подсвечивался красным. Слегка поворачивая голову с большими тёмно-красными глазами, инсектоид-снайпер оглядывал погружённую в сумерки округу, готовый одним выстрелом положить конец мечтам о республике и демократии. А внизу под его укрытием Таран с Норвежкой вели дуэль с взбесившимся металлопластовым чудовищем.

На грудном отделе робота сияли во всю мощь встроенные овалы фонарей, мешая эсэсбешникам прицелиться. Вокруг этого светового пятна мелькали синие и белые руки машины, распиливающие на куски дверную раму магазина и швыряющие их в бойцов. Вдобавок к этому, то вправо, то влево, в расположившихся с двух сторон от него оперативников робот выпускал толстый красный луч промышленного лазера из трубки на головном отделе. Чёрная лисица, сверкая красно-синими рунами на своем изящном бронежилете, прыгала из стороны в сторону, стреляя по фонарям на ближайшем к ней боку. Пока удалось погасить только один из четырёх. В миг, когда робот поворачивал небольшую овальную голову в её сторону, Таран, лицо которого закрывала бронеполимерная маска, короткими перебежками от магазина к магазину продвигался вперёд, успевая выстрелить из своего трехствольного дробовика перед тем, как укрыться за выступающими углами витрин.

Когда расстояние между ним и машиной было достаточным для прицельного выстрела, робот выскочил на средину ряда и начал боком отступать вправо, в сторону Норвежки, пистолетные пули которой стучали по облупившемуся синему корпусу, но не могли причинить машине значительного вреда. При этом направленный в противоположную сторону лазерный луч чертил расплавленные зигзаги на большом стекле, разогревая опору угла, за которым укрылся Тарланов. Размахивая крест-накрест белой рукой с выдвинутым вперёд вращающимся отрезным диском, робот всё ближе и ближе подходил к отступающей оперативнице, сумевшей уничтожить ещё один фонарь. Разворачиваться и бежать было нельзя: машине будет достаточно повернуть голову, чтобы прожечь её спину. Видя, как развивается бой внизу, Полосатый предложил помощь:

«Слон-2 — Ганнибалу! Поддержка огнём Слону-3!»

«Слон-2, головной отдел!» — не стала отказываться Норвежка.

«Ганнибал — второму! Разрешаю, и сразу смена позиции!» — одобрил Федотин.

В тёмной кроне сверкнула жёлтая вспышка. Красный луч погас, половина синей головы робота разлетелась на куски, остатки повисли на пневмотрубках. Машина на миг остановилась, переключаясь на резервные камеры в грудном отделе. Однако, одного выстрела было достаточно, чтобы демаскировать позицию снайпера. С крыши одного из магазинчиков в сторону его укрытия устремилась небольшая ракета, оставив за собой спиральный дымовой след. Предполагая такое развитие событий, полосатый инсектоид вылетел из кроны за миг до того, как она с треском взорвалась, рассыпав среди листвы парализующие разряды. Муха отлетела подальше, заняв позицию на крыше ближайшего дома.