Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

Место, откуда стреляли по Полосатому, было недалеко от Норвежки. «Слон-1, железка твоя!» — предупредила она, убрала пистолет и достала из чехла на поясе механические перчатки с большими изогнутыми когтями. Быстро закрепив приборы на кистях покрытых чёрной шерстью рук, она рванулась вперед мимо дезориентированного робота. Подбежав к противоположному магазинчику, оперативница подпрыгнула, в перчатках загудели миниатюрные усилители, растопыренные стальные когти вонзились в балку над витриной. Раскачивая длинной красно-сине-чёрной косой, самка двумя движениями взобралась на крышу магазинчика. Но на дальнем от неё конце крыши был не гранатомётчик, а радиоуправляемая ракетница бордового цвета на полукруглой подставке. Она была направлена в сторону высоких деревьев, отверстие на одном из четырех соединенных вместе прямоугольников ещё дымилось. От её корпуса шёл толстый провод к стоявшему неподалёку бордовому шару с множеством чёрных точек. Ракетница с гудением повернулась в сторону Норвежки, одни из прямоугольников чуть отделился от остальных. Лисица отпрыгнула вправо, ракета, ввинчиваясь в воздух, прошла недалеко от её большого уха. Вторым прыжком Норвежка была уже возле орудия, сверху сжав его корпус когтями на левой руке, а правой оборвав идущий к наблюдательному шару провод.

А внизу неторопливо вышедший из укрытия Тарланов оказался один на один с обезглавленным роботом. Уменьшив светопропускную способность маски, богатырь, не обращающий внимания на слепящие фонари, подходил ближе, поднимая треугольный корпус своего бронебойного оружия. Машина повернулась в его сторону, прижала к корпусу белую и синюю руки с раскрытыми на максимальную ширину лезвиями разжимов, а центральную, с толстым остриём отбойного молотка, похожую на растущую из груди продолговатую голову на пневмотрубках, приподняла и выставила пред собой. Робот рванулся вперёд, но потерял равновесие, так как первым выстрелом Таран пробил одну из его ног. Грозная на вид техника ничего не могла противопоставить могучему чеченцу с оружием. Осевший и упёршийся на одну ногу робот попробовал выбросить вперед руку с молотком, старший сержант чуть отступил вбок и двумя выстрелами разворотил её. Отступив на шаг назад, Таран прицелился. Трехствольное оружие грохнуло, бронебойная пуля проломила грудной отдел, уничтожив центральный пневмонасос. Слепящий свет погас, синяя громадина медленно завалилась вперед, как будто униженно склоняясь перед большой чёрной фигурой эсэсбешника.

Оперативник повесил на плечо оружие, снял маску и, присел на корточки перед поверженной машиной. Одной рукой он взял обломок головного отдела с полукругом зрительных сенсоров, другую засунул в ворот жилетки, достав из волос на могучей груди золотую свастику с загнутыми краями. Такую же, как на украшающей его бритый затылок зелёной татуировке. Поцеловав амулет, он оскалил обрамлённой седеющей бородкой лицо и порычал в камеры робота:

— Солнце за меня, мерзавец! Я уничтожил игрушку, которой ты покалечил моего родича, а теперь я за тобой иду! Я, Бранимир Тарланов, с тобой говорю! Покажись, если ты ещё хоть в чём-то мужчина!

Но, вопреки его надеждам, Квирин так и не появился. К водонапорной станции прибывали подкрепления, начиналось организовываться оцепление. А потом любопытные жители окрестных домов наблюдали странную картину. Фигуры в чёрных формах замахали руками, все разом куда-то побежали и позабирались в свои срывающиеся с места броневики. Потому как нашёлся Квирин совершенно в другом месте.

А в семи кварталах от водокачки, в полумраке прихожей своего частного дома, полковник Толоконников экстренно собирался на работу, застёгивая на ходу чёрную форменную куртку. Тёмный волчий силуэт сновал из комнаты в комнату между ветвей карликовых елей, украшающих логово старого вояки. Аромат хвои пробуждал в Викторе Сергеевиче некие сокрытые уголки наследственной памяти. Где-то там, в животных генах маммолоида пробуждалась картина мчащейся мимо него первозданной осенней тайги, ласкающего шерсть ветра и возбуждённого напряжения мускулов. Он снова и снова проникался страстью погони одного из своих примитивных прародителей, снова чувствовал едва ощутимый привкус крови в зубастой пасти. Призрачное предвкушение давно разорванной добычи, пусть и значительно померкшее к старости, по-прежнему обостряло разум мутанта, и, ещё даже не выходя из дома, он был готов действовать в этой реальности, порой куда более жестокой, чем гармоничное существование его четвероного предка. Дожидаясь высланного за ним транспорта, он весь был уже в работе и, немилосердно топча сапогами красно-зелёный узорный ковер, настойчиво уточнял обстановку по радиосвязи. Правда шёпотом, чтобы не разбудить жену-инвалида и внука, приехавшего для того, чтобы отвезти бабушку на обслуживание мотора сердечного протеза.

«..Я понял, эти двое отходят во дворы, а у нас по потерям два трёхсотых. Кто там с медиками? Состояние Цареградского доложите!» — требовал он, переключаясь с канала на канал.

«Два тяжёлых осколочных, голова и лёгкие. Здесь оперировать не будут, сейчас грузят в элашку и в региональную» — ответил ему некто, обладающий нейронным репродуктором.

«Осколочные? Где взрыв был? На каком этаже?»

«Нет, снаружи. После первого обстрела он расставил первый комвзвод по угловым позициям и организовал контратаку в главе второго. Они приземлили элашку Эреба, она после падения и взорвалась» — пояснил взволнованный женский голос.

Толоконников довольно кивнул. Молодец Терций, сломал-таки об него чёртов Римлянин свои зубы! Себя не пожалел, лично ребят повёл. Не зря они оба перешли на посменное дежурство, а то размолотил бы сейчас Артём Маркович всё Управление из пулемёта своей серой нацистской элашки. Всё он правильно подгадал, опергруппу на другой конец города утащил. Правда не учёл того, что не только он своих боевых товарищей знает как облупленных, но и они его. Оба комендантских взвода на месте оказались, и дежурные часовые, и личная охрана. Теперь дело за малым — не упустить. Одно было плохо: пока Кирова в соответствии с планом «Мариенбург» превращает Управление в крепость, бестолковый Федотин организовать план-перехват не сумеет. Ну а чего в этом удивительного? Сам приучил всех их к тому, что всегда за всех всё продумывал. Нужно было быстрее на место. Если после такого фиаско Эреб с жучихой сумеют исчезнуть, то теперь уже явно надолго.

— Армон! Где тебя твои собачьи черти носят? — переключившись с радиосвязи на микромобильник, прошипел полковник.

— Я сопровождение жду! Аваров велел… — начал было оправдываться горец.

— Кто твой начальник: я или Аваров! Вся охрана вместе с Аваровым у здания, Квирин тоже там пока ещё. Кого ты ждешь? Зачем? Пулей сюда, а то за хвост перед кабинетом подвешу!