Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

Засунув руки в карманы намокшего плаща, Фар осматривал место побоища. Сзади неторопливо и величественно, всем своим видом выражая презрение затихающему дождю, приближался майор. Встав чуть сзади Ящера, он упер руки в бока и ухмыльнулся. Как он и предполагал, наёмницам никакой помощи не потребовалось.

Потерев ушибленный локоть, Монашка достала из кармана запачканного пальто большой бежевый платок и начала вытирать им измазанный в крови загнутый нож с узорной деревянной рукояткой. Рядом её подруга вертела в руках трофей — телескопическое копье. Изящными движениями она раскладывала его и взмахивала, разбивая крупные капли. Свой длинный капюшон Тень откинула назад, из-под чёрной маски был виден край красной гематомы у глаза. Когда Арафаилов понял, что наёмницы сделали с валяющемся перед машиной Кентавром, ему стало немного не по себе. Неуловимый убийца лежал на боку спиной к оперативникам, сжавшись в позу эмбриона и держа руки между бедёр. Он хрипло постанывал и трясся.

Скомкав и выбросив испачканный платок, Монашка подошла к офицерам, весело доложила:

— А мы уже всё сделали за вас! Вы правильно предположили — сатанисты.

— Как-то быстро ты его разговорила, — засомневался олень.

— А чего тут сложного? Как напугать мужика? Пообещать отрезать яйца. Как напугать мужика до смерти? Начать это делать! — Сию короткую лекцию мнимая стриптизёрша сопровождала невинной девичьей улыбкой.

В дверях появился Белый Бык. Подошёл к машине, начал с удивлением ковыряться большим белым пальцем с рудиментарным копытцем в дырке на стекле его спорткара, как будто не веря в реальность её наличия. Коровья морда омрачилась печалью, видимо он считал, что подобный дефект испортил всю красоту его побитой колымаги. Спортсмен то ли не соображал, что стоящие здесь люди и мутанты спасли его от верной смерти, толи не подавал виду. У него хватило ума пожаловаться, что истекающий кровью убийца мешает ему выехать. Обведя телохранительниц и эсэсбешников взглядом и поняв, что никто помогать ему не будет, он аккуратно, чтобы не запачкать свой белый костюм, поднял оскоплённого убийцу на руки, отнёс к коробкам и выбросил в размокшую кучу, распугав обитающих там крыс. Крови под машину натекло много. Видимо, Монашка проявила в своём роде милосердие, попутно перерезав артерию на бедре. В роли кастрата убийце оставалось жить несколько минут.

Спортсмен погрузился в автомобиль. Монашка отдала офицерам снятый с руки Кентавра микромобильник, спросила, не нужна ли помощь со вторым и, получив отрицательный ответ, окликнула Тень. Та сложила свою новую игрушку, обе телохранительницы уселись на заднее сиденье и уехали вместе с клиентом.

Профессионализм Фара уступил мужской солидарности. Он сам и убивал и пытал других, но такого рода жестокость на ум рептилоиду не приходила. Но виду он не подал, задавив неприязнь от ситуации своим обычным цинизмом. Нуаре, видимо, испытывал схожие эмоции. А может и более неприятные, ему, гипертрофированному самцу ой как страшно должно было представлять себя на месте Кентавра. Когда машина покинула подворотню, он сменил свою горделивую позу и поёжился.

— Никак замёрз? — издевательски поинтересовался Ящер.

— Довольно мерзкая мадмуазель, — произнёс олень.

— Нельзя быть таким шовинистом, товарищ майор, — ухмыльнулся Фар.

— Какой же ты злопамятный, а! — Этьен покачал головой и скомандовал: — Давай за мной! Нас уже работодатель заждался.

Арафаилов и Нуаре поспешили уйти внутрь клуба, оставив Кентавра в одиночестве умирать в шелестящей тишине дождливой летней ночи.

Зайдя в кабинет Минотавра, офицеры выдержали эффектную паузу. Они расселись в кресла, замочив их дождевой водой, потребовали напитков и полотенца для протирки чешуйчатой головы и шерстяной морды. А только потом сообщили о ликвидации убийц.

Старый бык принял эту весть с воодушевлением. Он вскочил, захохотал, тряся бородой и начал по микромобильнику вызывать персонал. В чёрно-зелёный кабинет начали забегать сотрудники в коричневой униформе, получать распоряжения и убегать их выполнять. Денис Павлович ходил вдоль стола, сверкая вышитыми воинами на пиджаке, и разговаривал одновременно сразу со всеми:

— Молодцы мужики, молодцы!.. Так и поступим: пред «кашей» объявим, что Мибаро отомщён… Так! Срочно голофотки наделать, пока труповозки не приехали! И на большом экране показать!.. А вам сейчас, немедленно всё переведут!.. По шесть тысяч каждому! Элеонора глухая ты коряга, это я тебе! Какой счёт? Я давал тебе счета, ищи!.. Да, Жопа пусть перед боем расскажет, как всё было. И про отрезанные яйца обязательно!.. Жопа, слышал? Что девушки? А нет, девушек раскрывать не надо! Скажи, что это… эта… это сестра Мибаро ему оторвала, вот! Думаю поверят.

Абдельджаффар его не слушал, он сцепил свои зелёные пальцы перед собой и задумчиво рассматривал отвратительные статуэтки, периодически переводя взгляд на развалившегося в кресле напротив Нуаре. Интересно, действительно ли олень стал ему доверять? Достаточно ли было этого маленького приключения, чтобы попасть в этот существующий в Управлении тайный клуб. То, что крот в Управлении был это факт. И то, что он был связан с командой Палача и террористами Квирина, тоже сомнений не вызывало. Хороший старый метод: отвлечённость от основного дела позволила новым ясным взглядом увидеть целостную картину. В голове рептилоида построилась логическая конструкция наподобие трёхсторонней пирамиды. Двумя углами были вышеупомянутые Палач и Квирин. От них тянулись линии к «своему человеку», или не очень человеку в ССБ. И им вполне могла быть Галина Ильинична. Начальница Отдела Кадров, должность достаточно неприметная, хоть и высшая руководящая. Детали важных операций, подбор сотрудников для их выполнения — всё это она могла контролировать. Плюс заинтересованность в криминальной жизни города. Убрать деятельного Эдберга, который наверняка ей доверял, и пытаться заменить его бестолковым Минотавром, чтобы Палача и сотоварищей не пришибли в первый миг их появления. Ликвидировать слишком таинственного и много знающего Себека, позволив развернуться Квирину, с которым она много лет проработала бок о бок и могла знать о его революционных настроениях и даже подталкивать к оным. Вот таков был предполагаемый третий элемент. Да, в некоторых местах теория была притянута за уши, но слишком уж было всё логично, чтобы игнорировать подобные подозрения. Галина Ильинична появлялась на периферии всех последних событий в городе, только вот случайно ли или нет?

Этьен Нуаре был ключом к контакту с ней. Самого мажора подозревать не было оснований. Самки и вечные доказательства собственной мужественности — довольно ограниченная сфера интересов для потенциального сепаратиста. В войну в модных шмотках не пощеголяешь, да и самок коллекционировать не получится. Скорее всего, олень был лишь инструментом. И была возможность, что работая с кадровичкой, он тоже что-то давно подозревает. И, если подозрения подтвердятся, он может стать ценным помощником. Дружбу с ним стоило ценить и укреплять.