Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

Минотавр и его эскорт из офицеров вышли к краю балкона, на самое почётное место. Сбоку от Фара пристроилась здоровенная жучиха, родственница Мибаро. Ящер как-то не сразу её заметил и в первую секунду его окатила волна свежеприобретённого панического страха перед крупными членистоногими. Между тем, на арене стихла музыка и полностью погас свет. В луче единственного прожектора появился шарпей в сопровождении Белого Быка.

— Как уже многие из вас знают, наш коллектив постигла беда, — скорбно прохрипел Жопа. — Вечером в среду, погиб наш начальник охраны, верный товарищ, а для некоторых… — пёс делано всхлипнул, — и хороший друг. Погиб наш Мибаро.

В зале наступила тишина, нарушаемая негромкими удивлёнными возгласами. Фару понравился метод Минотавра. Как пресечь слухи? Частично подтвердить, но направить их в нужное русло. Что и дела Жопа, возвысив голос:

— Но погиб он как истинный воин! Во время пожара в их маленьком загородном доме, он вытащил из огня три свои и четыре личинки сестры! — Свет озарил стоящую рядом с Ящером жучиху, которая согласно закивала. — Он вернулся внутрь за своим арсеналом, но взрыв боеприпасов разорвал его на десяток кусков!

«Даже с количеством не обманули!» — усмехнулся про себя Фар. Вероятно «страховка» Минотавра позволяла дорогой сестрёнке без сожалений спалить дачу. Интересно, хоть кто-нибудь удивится, что жук хранил рядом со своими детьми некие «боеприпасы»? Но зрителям было не до этого: по залу пронесся вопль разочарования, когда шарпей объявил, что Белый Бык, «не в силах унять горе» и сегодня сражаться не будет. А сам вышеуказанный воин снял с себя свой индейский венец из белых перьев, возложил на рогатую голову венец из чёрных и скорбно устремил очи в землю. Помолчав несколько секунд, дав толпе проникнуться разочарованием, профессиональный конферансье воскликнул:

— Вместо его боя главным событием дня будет… — В зале вспыхнул красный свет и заиграл тяжёлый металл. — … Кровавааая кааашааааа!

Зал неистовствовал, предвкушая море крови и самые высокие соотношения ставок. Над выходом на арену появилась огромное голографическое изображение Мибаро. Все смерти сегодня будут посвящены его памяти.

Минотавр демонстративно громко пригасил офицеров в свой кабинет, сославшись, что оттуда будет лучше видно. Убедившись, что все стоящие вокруг его услышали, Арафаилов и Нуаре поднялись наверх, но свернули в дальний коридор и поспешили спуститься в подворотню. Тонированное бронестекло не позволит наблюдателю разглядеть, что в офисе Желтко офицеров не будет, а между тем самое интересное должно было начаться именно снаружи.

Три неярких жёлтых фонаря в подворотне за клубом выхватывали из тёмно-серой мглы участки мокрых коричневых стен, к которым они были прикреплены. Потоки дождя шелестели по грязному асфальту, серо-синим мусорным бакам и тёмной паутине отгораживающей этот переулок от других металлической сетки. Шумная вечерняя улица в просвете между клубом и прилегающим зданием сияла синим и желтым неоновым светом. Возле одного из технических выходов стоял Валун, наслаждаясь приятным ощущением сырости на бугристой жабьей коже. Он смотрел наверх, туда, где свет города окрашивал низкие тучи в грязно-жёлтый цвет, подставив дождю овальное лицо с широкой беззубой пастью.

Это была воистину его погода! Это было добрым знаком. Намокшая склизкая кожа амфибоида позволит вырваться из любого захвата. А из одежды на бойце были лишь серые борцовские шорты, да серые же армейские ботинки. Да дело было не только в этом. Он, как и любая амфибия, в такую погоду чувствовал себя максимально комфортно, а значит, был максимально собран, сконцентрирован. Это ему понадобиться, ведь сегодняшняя короткая летняя ночь должна стать для Валуна поистине судьбоносной. Ему был брошен вызов, и он принял его. Не только вызов в прямом смысле этого слова, но настоящий жизненный Вызов, который нужно было принять уже давно.

Пусть Валун был не слишком умным, но зато достаточно сильным и крайне целеустремлённым. Эти подлецы во главе со старой коровой думали, что он не заметил, как попал в их сети и что сделать он больше уже ничего не сможет. Но унижение от проигрыша и от перспектив будущего, которое они для него уготовили, уничтожили окончательно его инстинкт самосохранения. Он придумал, как им ответит — лишит их чемпиона, этого напыщенного белого дурака. Не имея возможности связаться с ним, Валун распускал про него сплетни в бойцовских кругах и всячески поносил при любом удобном случае. Знал, что рано или поздно это жвачное получится спровоцировать и так оно и случилось. Сам позвонил. Предложил встретиться один на один, без зрителей и ставок. Назначил время и место.

Амфибоид не строил иллюзий относительно своей дальнейшей судьбы. Если Валун убьет чемпиона, Минотавр спустит с него его жабью шкуру, а Бык миндальничать не станет, он растопчет его не задумываясь. Так и так конец. Но чего он терял? Никому не нужный приезжий дурак по уши в долгах. Это шанс уйти с честью! Он сломает рога этому театралу в перьях и пускай Желтко потом делает с ним, что захочет. Нужные персоны знают, что произойдёт сегодня, пока орущее стадо зрителей будет смотреть глупое шоу и всё равно поползут слухи. Все со временем узнают, кто ушёл настоящим чемпионом! Валун стоял здесь, под струями последнего для себя дождя, чувствуя такую мощь, какой не ощущал никогда в жизни. Мощь абсолютно свободного существа, которому уже больше нечего терять.

Судя по тому, что гремящая музыка сменилась восторженными воплями множества голосов, было уже одиннадцать, и вот-вот должен был появиться его оппонент. Валун поигрывал мышцами, разминая их перед боем, и не замечал, как чуть сзади него, за сеткой, крадётся чёрный силуэт с вытянутой мордой. В руке у незваного гостя поблескивал пистолет-пулемёт.

Наконец открылась ржавеющая дверь, в мокрую подворотню заскочил косой прямоугольник желтого света с рогатой тенью посередине. Не поднимая утопленную в гору шейных мышц голову, Валун устремил туда испепеляющий взор своих круглых оранжевых глаз с продольной полоской зрачка. Но тут же удивлённо выпучил их. Из клуба вышел совсем не тот, кого он ожидал увидеть. В следующую секунду тишина подворотни, нарушаемая лишь шелестом дождя, превратилась в грохочущий хаос.

Мозг амфибоида обрабатывал возникающие образы, даже не пытаясь связывать воедино. Чёрный силуэт с ветвистыми рогами в прямоугольнике света. Зелёный квадрат голографического прицела и разорвавшая полумрак струя белого огня, летящая в Валуна. Амфибоид метнулся в одну сторону, в другую. Треск пулемёта за спиной. Заглушаемые стрельбой потоки трёхэтажного мата. Свист пули прямо возле виска, горячий сноп искр. Слепящий свет справа, рёв мотора. Валун упал на грязный мокрый асфальт, пытаясь вжаться в него как можно сильнее, слиться с ним в одно целое. Но дурацкая мимикрия, придуманная для эффектного появления на арене, не работала. Он всё равно оставался слишком большим, слишком объёмным. Об этом напоминали бьющие в спину струи дождя. Валун вздрагивал от каждой капли, не понимая, вода это или пуля. Жгло всю правую сторону тела: бок, плечо и, намного сильнее, бедро. Бесстрашный борец, ломающий своих противников, впервые попал в гущу уличного боя и мгновенно забыл, что собрался сегодня героически погибать. Он пополз вперёд, скользя по грязным лужам. Впереди появились дымящиеся прямоугольники бескамерного колеса с чёрным бронированным диском. Он вцепился в горячую резину, как утопающий в спасательный круг. Вокруг едко воняло порохом, над головой свистели пули и гулко грохотал автомат.