Мари Джевинс - Железный Человек. Экстремис

Маллен направился к девочке, как раз когда она пыталась прикурить сигарету.

Зажигая спичку во второй раз, она закашлялась.

– Бли-и-ин.

Девочка посмотрела на Маллена, отбрасывавшего тень на ее короткие черные волосы с торчащими прядями и уши, украшенные многочисленным пирсингом.

– Чего уставился? – Она старалась выглядеть неприступно и угрожающе, чему должны были способствовать длинное черное кожаное пальто и сливового цвета помада.

– Ничего, – ответил Маллен, продолжая стоять рядом.

– Я сюда курить хожу, ясно? Здесь никто не цепляется и не запрещает. – И она снова закашлялась.

У Маллена и в мыслях не было ей угрожать. У него была такая знакомая, в одной из приемных семей. По его понятиям, почти сестра. По крайней мере, ругались они как родные.

– Ну и хорошо, – сказал он. – Я просто мимо проходил.

Девочка грозно глянула на Маллена и уставилась в другую сторону.

Ее мягкие манеры мешали казаться жесткой девицей.

– Ну и иди, – ответила она. – Я сюда прихожу одна посидеть. В городе одно дерьмо. Мне нужно иногда побыть наедине с собой.

Маллен отступил, так чтобы солнце не слепило ей глаза, когда она смотрела бы ему в лицо. Ему стало интересно, что девочка подумала о шрамах, которые остались после схватки с Железным Человеком. Маллен заметил, что сапоги с железными носами у нее тщательно натерты. Она старательно продумывала свой внешний вид. Как и кто-то из детей Нильсена, тот, что заканчивает средние классы. Интересно, Нильсен вернет себе детей с этим арестом за плечами?

– Сигареткой не угостишь?

– Везите в медицинскую лабораторию на минус втором этаже! – Майя один за другим раздавала приказы техникам лаборатории «Фьючерфармы». – Отвезите туда и покиньте помещение. Это секретная информация: говорить с прессой о его приезде запрещается. Журналистам говорите, что отвечать могу только я, и сразу – что я занята. Дальше я сама.

Техники привезли тележку с Железным Человеком в лабораторию, передали Майе пульт управления от нее и ушли. Она провела карточкой по электромагнитному замку, чтобы запереть вход, и повернулась к своему пациенту.

– Экстремис, то, как он работает… получилось отлично, – еле слышно прохрипел Тони.

– Я смотрела новости. Это он сделал?

– Невероятная скорость. Двигается быстрее, чем я управляюсь с костюмом. Учится прямо на ходу: Экстремис эволюционирует, у него есть все черты программ машинного обучения – развивающаяся технология, адаптирующаяся по мере получения опыта. Итак, давай-ка начинать. Джарвис, деактивируй срочную медицинскую поддержку.

Броня запищала и ослабла, издав шипение, похожее на звук гидравлического пресса.

– Майя, убери пластину с моей грудной клетки.

Она охнула от неожиданности:

– Тяжелая штуковина.

– Которая, я думаю, спасла мне жизнь, – сказал Тони. – Мне пришлось нелегко.

– Тебе надо в больницу, – повторила Майя.

– Да, я услышал еще в первый раз. Теперь сними ботинки. Я думал о больнице… пока лежал под машиной. Для большинства людей больница – отличный вариант, но того, что нужно мне, там нет.

– И что же тебе нужно? О боже! – Майя стянула с Железного Человека наголенный щиток. Из него хлынула кровь, заливая тележку. – У тебя тут просто ужас. Как ты на ногах держался?

– Никак. Из костюма… мне подавались обезболивающие. Я ничего не чувствую. А будет еще лучше… как только ты вколешь мне… дозу доработанного Экстремиса. – Тони закашлялся.

Майя перестала стягивать броню и уставилась на него.

– Ты с ума сошел!

– Майя, это биологическая машина войны… А я просто человек в металлическом костюме с оружием. Я несколько месяцев сидел в гараже и ломал голову над тем, как ускорить отклик механизмов брони. Технологически самой большой возможной скорости я добился. И все же. Это. Не. Достаточно. Быстро.

Тони повернулся и посмотрел на Майю.

– Мне нужно подключить костюм напрямую к мозгу. Это можно сделать с Экстремисом.

– Нет, Тони.

– Кстати, раз уж заговорили об этом, может, придумаем какое-нибудь устройство для телека. Мой совет директоров будет счастлив. Мозговое телевидение.

Майя даже не улыбнулась.

– Экстремис еще не тестировали, – сказала она. – Даже уже разработанный состав…

– Как по мне, работает отлично. Ты на меня посмотри, – закончил за нее Тони.

– И человек, которому вкололи сыворотку, похоже, был здоров. А у тебя такой вид, будто тебя через щеподробилку пропустили, – возразила Майя.

– Ты все еще хочешь меня поцеловать? – Тони вытянул губы и издал чмокающий звук. Майя отпрянула. Он было засмеялся, но в гортани что-то захрипело. Тони прокашлялся.

– Ты говорила, что Экстремис действует на структуры, отвечающие за восстановление. Значит, пока он меня совершенствует, заодно поможет и быстрее поправиться.

Майя стянула правую перчатку костюма. Вся рука была смята. Из перчатки полилась кровь. Майя взяла бинт и быстро обернула ладонь, наклонилась и прижала.

– Мне не нужны сверхспособности, – продолжал Тони. – Сила, оружие – это у меня есть. Лучшие из возможных. Особенного желания извергать пламя у меня тоже нет. Речь скорее о том, чтобы увеличить полезную нагрузку. Мне нужно самому стать костюмом. Я не хочу отращивать новые органы взамен старых, хотя новая печень помогла бы справиться с вредом, который я нанес прежней в молодости. Мне нужны новые каналы связи… Вот эта штука, моя броня, стала слишком тяжелой. И слишком медленной. Я о скорости запуска… скорости действий…

– Тони… – Майя выпрямилась и показала на его изуродованную окровавленную руку.

– Спасибо господу за обезболивающие, да? – Он улыбнулся. – Принеси сюда компьютер. Давай поработаем, пока я не отключился.

– Так значит, тебе тут житья не дают? – Маллен помог девочке-подростку поджечь сигарету.

– Я люблю черную одежду. Мне нравится определенная музыка. Я использую в речи больше десяти слов, – сказала она. – Сам-то как думаешь?

– Да, когда я был в твоем возрасте, я тоже от всех отличался.

– Вот честное слово, – продолжала она. – Надеваешь длинное черное пальто, и все думают, что ты маньяк-убийца. Меня временно из школы исключили.

– Родители-то, наверное, не сильно возражали, – предположил Маллен.

– Мать не была особенно против, а вот ее муж… мужчина. Ему крышу сорвало. Он вообще не хочет меня тут видеть. Но у моей матери опека.

– А где твой отец?

– В Ноксвилле. Он отправил меня обратно к матери, когда я пришла из школы с выбеленными пятнами на джинсах и татуировкой с Годзиллой.

– А по-моему, это круто. – Маллен опустился, опершись одним локтем на колено. Наконец девушка предложила ему сигарету. Он не отказался, прикурил. – Меня тоже никто знать не хотел. Все время футболили то туда, то сюда, как ненужную мелкую рыбешку. И еще я очень часто ввязывался в драки.