Олег Еремин - Перепутье [СИ]

Что-то твердое и продолговатое ткнулось мне в руку. Я непроизвольно сжала, взглянула вниз - маленький кинжал. Быстро, одними губами прошептала:

- С левого борта, вторая офицерская.

А надо мной уже капитан Ундаар.

Напряженный и подозрительный.

Мамочка!

Я резко метнулась к нему. Он выставил вперед руки. Но долгие тренировки не прошли даром. На котелковца прыгнула не наивная пухленькая девочка, а ловкий зверек. Это я так о себе, любимой.

Быстрый финт и короткое, с мою ладонь, лезвие точно вошло под ребра справа.

Капитан вздрогнул всем телом, невнятно вскрикнул и стал заваливаться на бок, прижимая ладони к проткнутой печени.

Я окинула взглядом трюм.

Пираты, как по команде, набросились на матросов. Пара секунд, и на полу лежат еще четыре трупа.

Один из пиратов, повинуясь жесту Станкина, высунулся наружу и что-то негромко крикнул.

- За мной! - скомандовала я каким-то незнакомым звенящим голосом и кинулась по коридору вглубь судна.

Доски настила стучат под каблуками.

У двери в нашу каталажку стоит, скучая, матрос.

Бросаюсь на него.

Он отмахивается здоровенной лапой. Ныряю под нее и тыкаю кинжалом во что-то мягкое. Вскрик боли и удивления.

А Станкин, махнув тяжелой короткой саблей по подставленной шее, уже распахивает дверцу, кидается внутрь.

Вслед за ним еще один пират. Там возня, громкий, внезапно оборвавшийся выкрик.

Я заглянула. Пираты перерезают веревки, освобождают Чиируну и Эртля.

А в глубине корабля нарастает, приближается к нам топот.

Двое пиратов перегораживают коридор, выставив перед собой клинки.

- Быстро! Бежим! - негромко приказывает Станкин.

Мы вслед за ним, не оглядываясь, бросаемся наутек.

Дневной свет бьет по глазам, заставляет сощуриться.

Но нельзя останавливаться ни на минуту. За спиной лязг оружия.

Спасибо, ребята! И, прощайте!

Бежим по утоптанной тропинке, петляющей между валунов.

Цоканье стрел по камням.

Один из пиратов спотыкается и валится. В спине болт.

Но впереди распахивается дверца на пост. Ныряю в нее, и вверх, по крутой каменной лесенке. Сзади сбивчивое дыхание.

Можно обернуться.

Станкин, двое пиратов, Чии и Эртль.

Он, вместе с усатым крепышом, захлопывает дверь и наваливает на нее толстенное запорное бревно.

Через пару секунд сильный удар. Грохот. Но, куда там! Теперь нас отсюда так просто не выковырять.

И у котелковцев дилемма: осаждать нас или быстро сматываться. Потому что далеко наверху уже раздается лязганье механизмов, выдвигающих из крыши солонограф, и доносится легкий запах дыма. Правильно - сигнальный костер тоже не помешает!

Уф!

Обессилено сажусь на ступеньки. Сильно мутит. Это что? Из-за первых убитых мною людей? Но мне ведь их совершенно не жалко! Ну, совсем! Тогда, почему?

В руку ткнулась фляжка, это тот самый усатый пират.

- Выпей, дочка! Тебе это нужно.

Глотаю обжигающую жидкость. Кашляю, но комок под горлом вроде бы опускается и наваливается слабость. Вот сейчас прямо здесь лечь бы на эти грубо вытесанные ступени.

Рядом бухается Эртль.

Протягиваю ему фляжку. Парень отрицательно качает головой, с кривой улыбкой говорит:

- Я теперь никогда не буду пить.

- Даже воду? - нахожу в себе силы пошутить.

- Кроме воды, сока, и молока, - отвечает парень.

Мягко меня обнимает, плотно прижимает к себе. Кладу ему голову на плечо, искоса взглянув на Чиируну.

Та стоит, вытянувшись в струнку, сжимает в руке трофейный клинок и смотрит на дверь. Я понимаю, как ей сейчас хочется выскочить наружу, убить хотя бы кого-нибудь из подлых врагов... и умереть.

Дотягиваюсь и беру ее за левую ладошку, говорю убежденно:

- Лайана и Далкин им отомстят.

Главе экспедиции - Джаарону - эта дилемма совершенно не нравилась. И он решил поступить третьим способом. Матросы высыпали из корабля, впряглись в тачки и принялись возить уголь.

Джаарон рассудил, что до главной базы пиратов больше дня полета. И, даже если найдется корабль для перехвата ближе, все равно пройдет куча времени, пока будет принято решение, переданы приказы, снаряжена погоня. Так что он отдал распоряжение грузить уголь. Столько, чтобы хватило на перелет до Эвринбира на самом экономичном режиме.

Уж пять-шесть часов задержки он может себе позволить.

Но пираты, которых он уже сбросил со счетов, вмешались в планы, и двое матросов были ранены стрелами, которые защитники маленькой крепости выпустили из узких бойниц.

Джаарон рассвирепел и приказал обстрелять пост из баллисты. Корабль висел боком к крепости и мог стрелять только одной из них.

Но небольшие взрывные наконечники, предназначенные для того, чтобы рвать ткань и ломать тонкие жерди рангоута, не смогли ничего сделать толстым каменным стенам, а лишь с громовым грохотом рвались, выбивали мелкие камешки, облизывали неровную кладку огненными сполохами. И все.

А пираты настрополились пережидать взрывы и, пока баллисту с натугой заряжали, успевали выстрелить несколько раз из арбалетов.

Еще двое раненых матросов отправились на борт.

Тогда Джаарон сменил тактику. Баллисту зарядили, но стрелять не стали.

Пираты тоже затаились. Но через пару минут попробовали стрельнуть. И получили взрывчатую стрелу почти точно в амбразуру.

Это защитникам не понравилось и больше они котелковцам не мешали.

Погрузка угля завершилась за полдень. Дополнив запасы до шести гроссов, "Пытливый" отшвартовался и неторопливо поднялся в небо. Напоследок котелковцы угостили негостеприимный форт еще четырьмя стрелами, стараясь повредить люк, в который выставлялся солонограф.

И корабль направился вверх по ущелью.

Чиируна вышла из крепости вслед за Станкиным.

Сильно болела голова. Котелковские стрелы не причинили посту особого урона, но грохот, с которым они взрывались, был ужасный. К тому же пиратская капитанша была рядом с амбразурой, когда взрывом тяжело ранило одного из пиратов. Станкин отобрал у нее арбалет и отогнал вниз в пещерку, в которой укрылись Талиса с Эртлем.

Смотреть на то, как парень обнимает и заботится о подруге, было почему-то очень неприятно.

Проскочила даже гадкая мысль:

"Только что любимого лишилась, и уже с новым!"

Но Чиируна прогнала ее. Все-таки это была ее Талиса. И по Трорвлю она горевала совершенно искренне.

"Да, кому-то в любви везет, - вздохнула про себя Чиируна. - Но это не про меня".

Впрочем, думать об этом сейчас было не время.

Чиируна стояла на засыпанной щебенкой лестнице и смотрела вслед улетающему кораблю. И, если бы взгляд мог прожечь расстояние, "Пытливый" был бы мгновенно испепелен.