Александр Нагорный - Плач Стали

Волки рванули вдогон, взметнув лапами облако снега. Я прибавил ходу, не оглядываясь. Серые быстры, но и я не простой пацан, тоже не прочь побегать с ветерком наперегонки. Меня подгоняет Светин испуг с восторгом вперемежку, просто знаю, что всё идёт по плану. То есть бежит, конечно.

Меняю аллюр на обычную волчью побежку, бежим, сменяясь, отстаём и нагоняем, каждое мгновенье готовые к неожиданной схватке. Только Боец стелется в центре строя с драгоценной ношей на спине.

Слух уловил хрипы в его дыхание, братец устал, нагоняю Ганса, глажу по спине. Волки сразу меня поняли, остановились, Ганс сел для Светкиного удобства, та без подсказок пересела. Серые приняли новый способ путешествовать как давно ими придуманный. Ведь это же так для волков естественно – бегать с симпатичными девчонками на загривках в компании вооружённых мечами подростков. Насколько они настоящие, судить не возьмусь, но, видимо, сказки в детстве мы слушали очень похожие. А может, не всё в сказках ложь?

* * *

Без волков мы бы точно опоздали, перехватили уже уходящих от заимки Светланы гонцов. Она бы всё и так узнала в деревне, но тогда точно было бы уже поздно. Серые умники скромненько скрылись с глаз, мы перепуганных насмерть девушек отпоили водицей, успокоили, убедили, что серенькие им просто померещились, мы ж сами волков боимся.

Девчата, едва пришли в себя, наперебой принялись рассказывать, что из Обвального вышел большой отряд, все верхами, ни одних саней не взяли. Это вызывает самые плохие предчувствия – идут карать, торопятся, всё уже для себя решили – невиноватых не будет.

В деревне судят да рядят какими бы дарами улестить злодеев, в других селищах те же настроения. Коллеги Светланы оставили деревни, и ей ни к чему возвращаться. Волхвы думают, как собрать да обустроить тех, кто сумеет спастись. Селения обречены.

Велели связным возвращаться и передать Радоку, главе совета, что Горислав передаёт ему поклон и обещает скоро наведаться, посмотреть, как люд живёт, понял ли его последнее слово. Девочки часто-часто закивали, оловянными от ужаса глядя на меня, одна, кажется, дар речи утратила, вторая, к счастью, стала всего лишь немного заикаться – сумела повторить поручение.

Ну, что я мог им сказать? Что я хороший и вообще не я, а другой просто паренёк? Нафиг – шустрее будут, даже ножны для солидности поправил за спиной, вроде бы невзначай. Ломанулись через снежную целину к родному селу строго по азимуту, не сворачивая.

Посмотрели им вслед задумчиво, сочли сказанное достаточным, лично пока в деревне делать нечего. Только девчонки скрылись за деревьями, приблизились волки, будто подслушивали. Чуня присел рядом со Светой, та взобралась на спину, снова в путь.

Она по пути объяснила расклад, благо, дыхание беречь ей было не нужно. Всего в округе три деревни, её самая дальняя. Отряд разделится, чтоб накрыть примерно одновременно. С одной стороны жечь селища не в интересах мародёров, с другой это в холопьей натуре – посеять ужас, убить саму мысль о сопротивлении, даже если бунта не было. Наоборот – особенно если не было, это же так сладко – творить насилие не только безнаказанно, но и беспричинно.

Откуда в лесной дикарке эти мысли? Что она могла знать о власти, о самой её природе? Из каких жизненных наблюдений вывела законченные формулировки? Об этом я подумал немного потом, тогда же сознание заполнила кровавая взвесь чистого бешенства. Если она хотела меня настроить, подобрала самые верные слова.

Я бежал за волками, вместе с волками приводить в исполнение вынесенный чуть припухлыми розовыми губками приговор. Чувствовал, что ярость моя передалась серым, мелькали деревья, лицо обжигал мороз… куда мы бежали? Туда – вот и весь сказ, у меня даже не возникло этого вопроса, так Светка оседлала, взнуздала нас, как одного стремительного зверя с пятью клыкастыми пастями и боевым клинком.

* * *

Кто сказал, что волки не лазят по деревьям? Не смешите Маугли! Вот всегда так – лезет в голову всякая чушь, когда вместо немедленной схватки попросили немного подождать. Светлана отправилась прямиком в деревню, а мы притаились в лесной опушке в виду главных ворот.

Я с ней согласился, что, судя по тишине, врагов пока в деревне нет, и нужно разузнать обстановку, но в аналогичных ситуациях предпочитал действовать самостоятельно, прибегая к вынужденно искренним услугам «языков». Она мой подход не то, что принципиально отвергла, попросила отложить до более подходящего случая. Например, для налёта на Обвальный или на сам Новоград.

Сижу теперь на ёлке, любуюсь видами и перебираю в мозгу, при каких раскладах нас понесёт в Новоград или даже в Обвальный?! Это так, конечно, общим фоном, оцениваю преимущества и неудобства местности, а так же оборонительные сооружения.

Ворота! Калитка в заборе из кольев! Лесная тропа вела от леса к воротам не напрямик, загибалась налево, нам навстречу. Позицию выбрали удачно, врага заметим загодя, ещё в лесу.

Что известно о противнике? Конные, блин! Нет у меня опыта действий против кавалерии, приходится теоретизировать. Читал, помнится, что для атаки им нужна дистанция разбега. Ага, а мы, значит, должны будем постоять спокойно, да и нет здесь места для такого маневра.

Нужно сделать поправку на конкретную ситуацию, теория моя касается тяжёлой кавалерии, эти же точно не рыцари, явятся курочек пощипать, спешатся…

О-па! А что это вдали блестит без реки? Мы, кажется, вовремя – радость-то! Хоть башку об ёлку разбей! Светка в компании местных выходит из ворот, останавливаются. Для чего? Какие тут переговоры?!

Еле как усидел на месте, чтоб не ринуться надрать засранке уши и за косу оттаскать! «Это её шоу, её политика, она верит мне!» – талдычу себе сквозь сжатые зубы. Два десятка конных выехали из лесу, не прибавив шагу, подъехали, остановились в десяти шагах.

Света разевает ротик, что-то говорит, подняла над головой ручку с луком. Злодеи спешиваются, ну и хватит – спрыгиваю с ёлки, в перекат, бегом к врагу. Душу переполняет волчье предвкушение схватки, из глотки рвётся утробный рык, мы вновь едины, бесшумные серые тени стелются на снегу.

Я не успеваю, ярость моя уже у ворот, где топчутся немаленькие с виду деревенские. Амбал в кольчуге подошёл к Свете, небрежно взмахнул, падает хрупкая фигурка. Кровавая взвесь в глазах тает, сознание опустело, ничего личного, ничего особенного – просто пришла Смерть!

Цели на дистанции прыжка, ржут и рвутся кони – атакуют волки. Серые наносят лошадям раны клыками, они хорошо знают, где у копытных артерии. Первый росчерк клинка по жилам на лошадиной ноге, кувырок под коня рядом, вскрываю брюхо, выскакиваю и вгоняю жало всаднику в бок.