Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Да нет, куда там, одернул себя Мэллори. Большие люди, до них не доберешься. Вот прощупать Питера Фоука — и на том бы спасибо. Фоук… Ну до чего же мерзкая личность, так и норовит сделать какую-нибудь гадость, прямо землю носом роет. Ничего, мы еще разоблачим его интриги, так или иначе — но разоблачим.

Сейчас, роясь в корзинке с почтой, Мэллори был в этом совершенно уверен. Все темные тайны выйдут на свет божий, как кости из сланцевых отложений. Случай позволил ему краем глаза взглянуть на темные делишки радикальской элиты. Теперь — это потребует лишь времени и труда — он вытащит из окаменевшей матрицы всю тайну.

А это что еще такое? Пакет совершенно непривычных размеров, толстый, почти квадратный, чуть не сплошь облепленный разноцветными марками французской экспресс-почты. Конверт цвета слоновой кости, глянцевый и удивительно плотный, был изготовлен из какого-то необычного водонепроницаемого матриала, чего-то вроде слюды. Мэллори вынул свой шеффилдский нож, выбрал самое маленькое из его лезвий и вскрыл странное послание.

Внутри оказалась машинная перфокарта «наполеоновского» формата; начало не предвещало ничего хорошего. Встревоженный Мэллори вытряхнул карту на стол. Получилось это только с третьей попытки — изнутри конверт оказался влажноватым. И добро бы просто влага — судя по резкому, неприятному запаху, перфокарту обрызгали какой-то химической заразой.

Перфокарта без единой дырочки, но зато с аккуратно напечатанным текстом: «ДОКТОРУ ЭДВАРДУ МЭЛЛОРИ, ДВОРЕЦ ПАЛЕОНТОЛОГИИ, ЛОНДОН. ВЫ НЕЗАКОННО ХРАНИТЕ СОБСТВЕННОСТЬ, УКРАДЕННУЮ В ЭПСОМЕ. ВЫ ВЕРНЕТЕ ЭТУ СОБСТВЕННОСТЬ ЦЕЛОЙ И НЕВРЕДИМОЙ, СЛЕДУЯ ИНСТРУКЦИЯМ, ПУБЛИКУЕМЫМ В КОЛОНКЕ ЧАСТНЫХ ОБЪЯВЛЕНИЙ ЛОНДОНСКОЙ ДЕЙЛИ ЭКСПРЕСС. ДО ТЕХ ПОР ПОКА МЫ НЕ ПОЛУЧИМ УКАЗАННУЮ СОБСТВЕННОСТЬ, ВЫ ПОДВЕРГНЕТЕСЬ РЯДУ НАКАЗАНИЙ, АПОГЕЕМ КОТОРЫХ В СЛУЧАЕ НЕОБХОДИМОСТИ ЯВИТСЯ ПОЛНОЕ И ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ВАШЕ УНИЧТОЖЕНИЕ. ЭДВАРД МЭЛЛОРИ, НАМ ИЗВЕСТНЫ ВАШ ИНДЕКС, ВАША ЛИЧНОСТЬ, ВАШЕ ПРОШЛОЕ И ВАШИ УСТРЕМЛЕНИЯ. МЫ ПОЛНОСТЬЮ ОСВЕДОМЛЕНЫ О КАЖДОЙ ВАШЕЙ СЛАБОСТИ. СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО. БЫСТРОЕ И ПОЛНОЕ ПОВИНОВЕНИЕ ВАША ЕДИНСТВЕННАЯ НАДЕЖДА. КАПИТАН СВИНГ».

Мэллори застыл в изумлении, на него накатила волна воспоминаний. Снова Вайоминг, утро, когда он встал с походной койки и обнаружил, что под боком у него пригрелась гремучая змея. Ночью он чувствовал рядом какое-то странное шевеление, но не понял, что это и почему. И вот оно — внезапное чешуйчатое доказательство.

Ну-ка, ознакомимся с этой штукой получше. Камфорированная целлюлоза, облитая чем-то вонючим, — и крохотные черные буквы начинают почему-то бледнеть. Гибкая перфокарта раскалялась. Мэллори уронил ее на стол, с трудом подавив крик удивления. Карта изгибалась, корежилась, темнела по краям, от нее стали отслаиваться тонкие, как луковая шелуха, чешуйки. Затем взвилась тонкая струйка желтоватого дыма, и Мэллори сообразил, что эта штука вот-вот полыхнет огнем.

Он выхватил из корзинки первый попавшийся журнал — пухлый серый том «Ежеквартальных докладов Ирландского геологического общества» и торопливо прихлопнул перфокарту. После двух резких ударов та распалась в волокнистое месиво, прилипшее к обгорелой полировке стола.

Мэллори вскрыл какое-то из попрошайных писем, вытряхнул из конверта содержимое, а на его место смахнул пепел. Стол, похоже, не слишком пострадал…

— Доктор Мэллори?

Мэллори виновато поднял глаза и увидел совершенно незнакомого человека. Высокий, чисто выбритый лондонец, очень неприметно одетый, с худым серьезным лицом, в левой руке — пачка газет и блокнот.

— Очень неудачный препарат, — сымпровизировал Мэллори. — Законсервирован в камфоре! Кошмарная методика! — Он закрыл конверт и непринужденно сунул его в карман.

Незнакомец молча протянул ему визитную карточку.

На карточке Эбенезера Фрейзера значились его имя, фамилия и телеграфный номер; внизу стоял миниатюрный оттиск государственной печати. И ничего больше. На обороте — гравированный портрет, та же самая костлявая физиономия, закаменевшая в суровую, не допускающую никаких шуточек маску. Это что же, он всегда такой или только на работе?

Мэллори поднялся, чтобы предложить Фрейзеру руку, но тут же сообразил, что пальцы у него измазаны едкой гадостью. Поэтому он только поклонился и тут же снова сел, украдкой вытирая руку о штанину. Кожа большого и указательного пальцев казалась сухой, как от формальдегида.

— Надеюсь, вы вполне здоровы, сэр? — осведомился Фрейзер, усаживаясь за стол. — Оправились от вчерашнего нападения?

Мэллори покосился в угол. Те пятеро так и сидели кучкой, очень, похоже, заинтересованные как странным поведением коллеги, так и неожиданным появлением Фрейзера.

— Ерунда, — отмахнулся Мэллори. — В Лондоне такое может случиться с каждым.

Фрейзер скептически приподнял бровь.

— Я очень сожалею, мистер Фрейзер, что эта досадная неприятность прибавила вам хлопот.

— Не стоит беспокойства, сэр. — Фрейзер открыл кожаный блокнот и извлек из кармана по-квакерски скромного сюртука самописку. — Вы бы не отказались ответить мне на несколько вопросов?

— Правду говоря, сейчас я несколько занят…

Бесстрастный взгляд Фрейзера заставил его умолкнуть.

— Я здесь уже три часа, сэр. Ожидал удобного момента для беседы.

Бессвязные извинения Мэллори Фрейзер пропустил мимо ушей.

— Часов в шесть утра прямо у входа во дворец я стал свидетелем любопытной сцены. Мальчишка-газетчик кричал, что левиафанный Мэллори арестован за убийство.

— Я? Эдвард Мэллори?

Фрейзер кивнул.

— Ничего не понимаю. Зачем газетчику выкрикивать такую идиотскую ложь?

— Газеты шли отлично, — сухо заметил Фрейзер. — Я вот тоже купил.

— И что, скажите на милость, имеет сказать обо мне эта газета?

— Ни слова о каком бы то ни было Мэллори. Вот, взгляните сами. — Фрейзер уронил на стол лондонскую «Дейли-экспресс».

Мэллори взял газету, положил ее в корзинку.

— Какая-то дикая шутка, — неуверенно предположил он. — От уличных мальчишек можно ждать чего угодно…

— Когда я снова вышел на улицу, маленький негодник уже сделал ноги, — продолжал Фрейзер. — Но многие из ваших коллег слышали его вопли. Здесь все утро только об этом и говорят.

— Ясненько, — протянул Мэллори. — Это объясняет некоторые… Да уж! — Он кашлянул, прочищая горло.

Фрейзер бесстрастно за ним наблюдал.

— А теперь взгляните на это, сэр. — Полицейский вынул из своего блокнота лист бумаги, развернул его и пододвинул к Мэллори.

Машинный оттиск дагеротипа. Труп, лежащий на прозекторском столе, половые органы скромно прикрыты тряпочкой, живот вспорот до самой грудины, судя по всему, одним кошмарной силы ножевым ударом. Мраморно-бледная кожа груди, ног и вздувшегося живота жутковато контрастирует с глубоким загаром рук и лица.