Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Дженис сидела по-турецки на ее кровати, обложившись «Нейшнл географиками».

— Офигеть, какие были национальные парки до приватизации, — сказала она, поднимая голову. — Козел ушел?

— И Бертон тоже.

Флинн тронула запястье и проверила все четыре кармана джинсов, прежде чем вспомнила, что телик остался в трейлере. Она сняла и бросила на кресло футболку, потом вынуждена была рыться под ней, чтобы достать морпеховскую фуфайку. Надела фуфайку, села на кровать, стащила мокрые кроссовки и носки. Расстегнула джинсы и кое-как вылезла из них, не вставая.

— У тебя вид дохлый, — заметила Дженис.

— Сбой внутренних часов, они говорят.

— Как там Элла?

— Я к ней не заходила, — ответила Флинн, — но свет погашен.

— Лягу на диване, — объявила Дженис, собирая журналы.

— Я сегодня видела столько всякой жести. У тетки, которая сказала мне про сбой внутренних часов, по два зрачка в каждом глазу и по жопе бегают анимированные тату.

— Только по жопе?

— По шее, по рукам. Зверье всякое. Видела у нее на животе, но они сбежали за спину, как в мультике, потому что меня не знают. Может, на жопу. Не пойму.

— Чего не поймешь?

— Привыкаю ли я к этому всему. То жесть, то вроде так и надо, то снова жесть.

Дженис села. На ней были самовязаные домашние тапочки из розового акрила.

— Ляг уже, Флинн. Тебе нужно поспать.

— Мы только что купили губернатора, блинский блин. Вот это жесть.

— Он сука почище Пиккета.

— Не то что совсем купили. Договорились с Пиккетом заносить ему на регулярной основе.

— Что это вам даст?

— Защиту. Двое Бертоновых ребят убили двух бывших военных, которые пытались проникнуть в дом. Не просто громил. Там, за трейлером.

— А я-то пыталась понять, чего они такие ошалелые.

— Пиккет поручил Томми разобраться с трупами. — Она непроизвольно скроила детскую гримасу. — Где Мэдисон?

— У Коннера, с Мейконом. Осваивают армейский коптер. По крайней мере, был там, когда я последний раз заходила в Хому. Может, уже дома. — Дженис встала, прижимая к животу старые «Нейшнл географики». — Но я побуду с Эллой.

— Спасибо, — ответила Флинн и уронила голову на подушку. Ее мутило от десинхроноза, а может, от десинхроноза и большей фактурности предметов. Старая джинсовая наволочка под щекой казалась непривычной, грубой, как мешковина.

Когда дверца в автомобиле Лоубир отъехала в сторону, Тлен уже стояла наготове. Она ухватила Недертона за руку, прижала мягкий «медичи» к его запястью и потянула. Он выбрался наружу, с трудом нащупывая ногами ноттинг-хиллский асфальт.

— Постельный режим, — посоветовала Лоубир из закрывающейся дверцы. — Легкое снотворное.

— Прощайте, — сказал Недертон. — Прощайте навсегда.

Дверца — единственная незавуалированная часть машины — исчезла за мельтешением пикселей и стала удаляться под затихающий шорох невидимых шин.

— Сюда, — сказала Тлен, прижимая «медичи» к его запястью и продолжая тянуть за руку. — Если тебя вырвет у Льва дома, Оссиану придется за тобой убирать.

— Он меня ненавидит. — Недертон оглядел улицу, лениво гадая, сколько зданий тут объединено с домом Льва.

— Ничего подобного, — ответила Тлен. — Хотя в своем нынешнем состоянии ты и вправду малоприятен.

— «Состоянии»! — с горькой издевкой повторил Недертон.

— Говори тише.

Тлен провела его по ступеням в дом, мимо дождевиков и резиновых сапожек в прихожей. Мысль о Доминике заставила Недертона заткнуться.

В лифте он почувствовал себя если не лучше, то по крайней мере спокойнее. «Медичи» явно действовал.

Они спустились в безмолвный гараж и залезли в тележку для гольфа. Тлен крепко пристегнула Недертона ремнем и повезла к гобивагену.

В яхте она выпустила его руку и убрала «медичи».

— Ляжешь наверху. Ее перифераль в задней каюте, перифераль Антона — в хозяйской.

Тлен коснулась чего-то на стене; из полированной стены почти бесшумно выпала невидимая прежде лестница, ее туго натянутые стальные тросы блестели.

— Иди первым, — сказала Тлен.

Недертон с трудом выбрался в «воронье гнездо»: стеклянные стены и серая кожаная обивка.

— Это гидротерапевтическая ванна, опционально, — сказала Тлен. — Пожалуйста, не включай ее. «Медичи» ввел тебе кое-что для сна и кое-что от похмелья. Вот туалет. — Она указала на узкую, обитую кожей дверь. — Сперва туда. Потом спать. Мы позовем тебя к завтраку.

Тлен повернулась и пошла вниз по лестнице, напомнившей Недертону сырорезку.

Он сел на обитую кожей полку, гадая, служит ли она частью ванной, снял ботинки, потом пиджак, не без усилий поднялся и толкнул дверь-гармошку. За ней оказался комбинированный писсуар-раковина, который, видимо, мог служить и унитазом. Недертон помочился и проковылял обратно к вмонтированной в стену койке. Лег. Освещение сразу погасло. Недертон закрыл глаза, пытаясь сообразить, что такое ввел ему «медичи». Что-то приятное.

Проснулся он — как показалось, почти сразу — от шума внизу.

Оттуда пробивался свет, хотя здесь, в «вороньем гнезде», было темно. Недертон сел, чувствуя невероятную ясность в голове и полное отсутствие похмелья. Внизу кого-то рвало. Недертон подумал, что, может быть, он спит и его тошнит во сне, однако гипотеза не казалась слишком правдоподобной.

Он встал в носках на кожаный пол и на цыпочках — как ребенок, право! — подошел к опасному краю лестницы. Внизу лилась вода. Недертон крадучись спустился на несколько ступеней, пока, нагнувшись, не увидел перифераль Флинн, в черных джинсах и рубашке. Она горстью набрала воды из-под крана в открытом баре, прополоскала рот и энергично сплюнула в круглую стальную раковину, потом резко вскинула голову.

— Привет, — сказал Недертон.

Она, продолжая смотреть ему в глаза, склонила голову набок, вытерла губы тыльной стороной ладони и сказала:

— Стошнило.

— Тлен говорила, что это возможно, в первый раз.

— Недертон, верно?

— Как ты открыла бар?

— Не заперт.

До Недертона только сейчас дошло, что бар закрыт для него одного. Специально так настроен.

— Тебе нельзя пить ничего, кроме воды. — Он спустился по оставшимся ступенькам, сам дивясь своему совету.

— Стой, — сказала она.

— Что-то случилось?

— Где мы?

— В «мерседесе» дедушки Льва.

— Коннер сказал, это автодом.

— Вы так его называете.

Перифераль сузила глаза и сделала шаг вперед. Недертону вспомнилась ее мускулатура в экзоскелете.

— Флинн? — спросил он.

Кто-то с топотом бежал вверх по трапу.

Перифераль в два шага оказалась у выхода. Ворвавшийся Оссиан, словно под собственной тяжестью, перелетел через ее бедро. В то же мгновение перифераль развернулась и со всей силы ударила его ногой в плечо, сзади, полностью распрямив колено. Оссиан со стуком впечатался лбом в пол.