Уильям Гибсон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

— Не прикасайся — убьет током, — сказала Тлен у него за спиной.

Недертон обернулся. Встретил взгляд двойных зрачков под козырьком.

— Серьезно?

— Как коляска. Они никому не доверяли. И сейчас не доверяют.

Он отступил на шаг:

— Зачем она выбрала эту машину? Вряд ли в моем духе и уж тем более не в духе Анни. Если бы я правда собрался в гости к Даэдре, я бы приехал на такси.

— Ты правда собираешься в гости к Даэдре, иначе бы я так не вырядилась.

— Я имею в виду, с открытой душой.

— Когда ты последний раз что-нибудь делал с открытой душой?

Недертон вздохнул.

— Думаю, она решила частично раскрыть карты, — сказала Тлен. — Автомобиль однозначно узнается как принадлежащий деду Льва. Система безопасности Даэдры сразу установит, что он выехал с этого адреса. Таким образом, ты уже не скрываешь, что связан с Зубовыми. Вероятно, Лоубир видит в этом какие-то преимущества. Есть плюсы в том, чтобы афишировать знакомство с клептархами. Минусы, разумеется, тоже. — Она оглядела его с головы до пят. — Костюм вроде неплох.

Недертон глянул на свой черный костюм, затем вновь посмотрел на Тлен:

— Черный — потому, что того требует случай, или потому, что заказывала ты?

— И то и другое, — ответила Тлен. Вереница каких-то далеких зверей пронеслась по ее лбу, полускрытому козырьком, будто зримое выражение недобрых предчувствий.

— Ты будешь нас ждать?

— Нам не разрешат припарковаться ближе чем в двух милях. Когда соберетесь уходить, нам позвонят. Впрочем, не сомневаюсь, что Лоубир позвонит раньше.

— Когда мы едем? — Он глянул на гобиваген.

— Через десять минут. Надо еще убрать Бертона в багажник.

— Я схожу в туалет, — сказал он, поворачиваясь к трапу, а про себя подумал: «И проверю, не открыт ли бар». Хотя и знал, что надежды никакой.

Тлен сказала, что ехать недалеко.

Салон автомобиля казался больше, чем у мерседесовского автофургона. То есть на самом деле не был, но так выглядел. Как взрослая мебель в детстве. И все тут было такое черное, что ее платье по контрасту смотрелось серым. Может, черный цвет и создавал ощущение огромности.

И свет снаружи — розовый и серебристый за дождем. Как в тот раз, когда она впервые поднималась в коптере из пускового люка на крыше белого фургона.

До Недертона на соседнем сиденье было почти не дотянуться, а иначе это слишком походило бы на свидание. Коннер сидел впереди вместе с Тлен, между ними свободно поместились бы еще двое.

Флинн пожалела, что тут нет кофемашины. Мысль напомнила ей о Томми, Карлосе и остальных там и о безбашах, наступающих с трех сторон.

— Мне еще можно позвонить домой? — спросила она Тлен, прикинув, что та наверняка услышит через перегородку.

— Да, но прямо сейчас. Мы скоро подъедем.

Покуда Бертон залезал в багажник и складывался, Тлен показала ей, как настроить телефон периферали на звонок, и сбросила номера со своего телефона. Теперь Флинн вызвала бляшки, домотала до желтой Мейконовой с одним наггетсом и щелкнула языком по нёбу.

— Привет, — сказал Мейкон.

— Как там у вас?

— Гости на подходе.

— Паршиво…

— Не то слово.

— Кто с моей мамой?

— Дженис. И Карлос с частью ребят.

Флинн увидела себя на белой койке, под белой короной, рядом Бертон и Коннер на своих койках, и ей впервые пришла в голову мысль: что будет здесь, если меня убьют там? Ровным счетом ничего, только перифераль останется на автопилоте под управлением той облачной фигни. Интересно, сможет ли она по-прежнему нести пургу, когда ее спросят про искусство Даэдры? Останется ли это единственным свидетельством, что я вообще здесь была?

— Пора закругляться, — сказала Тлен. — Мы въезжаем в их протокол.

Сперва тихо, потом чуть громче зазвучали шепотки фей — полицейских диспетчеров перед домом Аэлиты.

Митикоида со светящимся жезлом направила их ЗИЛ к краю тротуара, позади чего-то вроде трехосного «бентли», но цвета развуалированного автомобиля Лоубир. Двое бритоголовых гостей — мужчина и женщина, — с маорийскими татуировками на лицах, как раз вылезли из графитового утюга и зашли в надувное сооружение, похожее на мрачный замок-батут — явно не стандартный элемент архитектуры «Парадиза» или любого другого шарда. Надо полагать, там стояли всевозможные сканнеры. Встречающий персонал составляли исключительно митикоиды в серой форме со смутным намеком на военную. Недертон вспомнил телохранительницу в мобиле, выпустившую оружие перед прыжком, и слова Рейни, что они бегали по острову, как пауки.

Тлен и Коннер, как по команде, открыли свои дверцы — такие массивные, что наверняка сработал сервопривод, хоть и бесшумно, — и вылезли наружу. Так же одновременно Тлен открыла пассажирскую дверцу со стороны Недертона, а Коннер — со стороны Флинн.

Не думая, Недертон нагнулся к Флинн и стиснул ей руку. «Мы будем врать как дышим», — произнес он непонятно откуда всплывшую фразу. Она испуганно улыбнулась, и они вышли по разные стороны от машины. Воздух, сырой и неожиданно холодный, бодрил. Митикоида просканировала Коннера несветящимся жезлом, другая сделала то же самое с Тлен. Недертону и Флинн указали на серый надувной замок. Чувство было такое, будто им предстоит пройти под ногами у исполинского игрушечного слона.

Следующие минут пятнадцать их сканировали и ощупывали в разных малоприятных автоматизированных порталах. Здесь действовало какое-то поле, приводящее сознание в умеренно диссоциативное состояние. Наконец за последней рамкой им предстала скорбная митикоида в старинном кимоно:

— Спасибо, что почтили своим присутствием праздник светлой памяти Аэлиты Уэст. Ваш личный телохранитель пройдет через другой вход и будет ждать вас на месте. Ваш лифт — третий слева.

— Спасибо, — ответил Недертон, беря перифераль за руку.

Татуированной пары видно не было, как, впрочем, и вообще никого. Своей неуютной пустотой вестибюль напоминал голосовую почту Даэдры.

— Праздник светлой памяти? — спросила Флинн, пока он вел ее к лифту.

— Так она сказала.

— Родители Байрона Берхардта устраивали такой.

— Чьи?

— Байрона Берхардта. Он был менеджером в «Кофе-Джонсе». Его задавила самоходная фура, в Валентинов день. Я еще перед этим на него злилась, что он меня уволил. Так что мне было стыдно, но я все равно пошла.

— Они, видимо, приняли факт, что ее больше нет.

— Не понимаю, как они могут быть в этом уверены. Но лучше бы нас предупредили заранее. Мы бы хоть цветы принесли.

— Даэдра и словом не намекнула. Видимо, так было задумано.

— Похороны нежданчиком? У вас так принято?