Эрнест Клайн - Армада

Я смотрел на изображения. Я слушал звуки. Я ждал.

– Ладно, – сказал отец, подавшись вперед. – Во-первых, подумай о хронологии событий. О том, как прошел первый контакт. Европы срежиссировали весь этот конфликт – они заманили нас, манипулировали нами, чтобы развязать его. – Он прищурился. – Зачем еще им рисовать огромную свастику на поверхности Европы? Это была ловушка, и мы угодили в нее – совсем как адмирал Акбар!

В других обстоятельствах я бы, возможно, рассмеялся.

– Итак, – продолжал отец, – человечество обнаруживает угрожающее сообщение, оставленное негуманоидной разумной расой. Сообщение оставили там, где люди точно должны были его заметить, когда обрели возможность отправлять космические зонды к границе Солнечной системы. Это словно монолит, который закопали на Луне в «2001».

Я кивнул – не потому что был согласен, а просто демонстрируя, что понимаю, о чем идет речь. При этом я думал о том, проявляется ли у моего отца предвзятость подтверждения, предвзятость наблюдения или одна из других предвзятостей, которые я проходил по психологии в школе. Возможно, он видел причинно-следственные связи, которые на самом деле не существовали.

А может, и нет.

– Наверное, европы знали, что мы непременно отправим зонд, чтобы изучить эту свастику, – и как только мы это сделали, они объявили нам войну и сообщили, что намерены истребить нас как вид. По официальной версии, инопланетяне не дали нам объяснить наши действия или вступить в переговоры. Однако они не уничтожили нас немедленно, хотя, очевидно, были в состоянии это сделать. Вместо того чтобы напасть, они втянули нас в какую-то странную гонку вооружений и позволили нам постепенно сократить разрыв в уровне развития технологий. А в этом году они наконец решили начать вторжение. Почему? Их поведение имеет смысл только в том случае, если они нас испытывают.

– Мы говорим о пришельцах, – напомнил я ему. – Нельзя оценивать действия инопланетян с точки зрения человеческой логики. Возможно, их культура, их мотивы человеческий разум понять не может.

Отец покачал головой.

– Человек в состоянии понять, что кто-то пытается его надуть. Инопланетяне действуют не просто так – возможно, они хотят вызвать у нас какую-то реакцию, увидеть, как мы действуем в определенных обстоятельствах. Или узнать, как человечество в целом отреагирует на них.

– Это проверка?

Отец кивнул и резко сел, словно адвокат, который только что обратился к присяжным с заключительной речью. Он напряженно смотрел на меня, ожидая ответа.

– Зачем они нас тестируют? Хотят узнать, как сильно можно нас напугать? Сложно ли нас уничтожить или поработить?

– Не знаю, сынок. – Голос отца казался на удивление спокойным. – Возможно, они хотят увидеть, как мы поведем себя при встрече с другим разумным видом, в том числе враждебным. В научно-фантастических произведениях появляются инопланетяне, которые испытывают людей: «День, когда Земля остановилась», «Чужак в чужом краю», «Есть скафандр – готов путешествовать», куча серий «Звездного пути». Может, у европов миллион разных мотивов. В «Сумеречной зоне» 80-х годов была серия под названием «Талант к военному делу»…

Я поднял руку, прерывая его.

– Это не научная фантастика, генерал, – сказал я, чувствуя себя взрослым, который общается с наивным и упрямым подростком. – Это не серия «Сумеречной зоны», а реальный мир.

– Искусство подражает жизни. Может, данные инопланетяне – тоже. По-твоему, что-то из этого могло произойти в реальной жизни? Или события разворачиваются так, как в какой-нибудь книге или фильме?

Он взял большую белую доску, прислоненную к стоявшей неподалеку консоли, и развернул ее, чтобы я увидел два примитивных рисунка: слева – звезда смерти из «Звездных войн», а справа – додекаэдр «Разрушителя». Оба рисунка были окружены стрелками и надписями – похоже, для того, чтобы провести сравнение между ними.

– Возьмем, к примеру, «Разрушитель». Почему его так трудно уничтожить, когда с другими беспилотниками проблем нет? Почему не сделать остальные беспилотники такими живучими? Потому что это «босс» уровня, вот почему! – Отец показал на доску. – «Разрушитель» – их «звезда смерти», огромное, почти неуничтожимое «оружие судного дня», однако у него есть крошечное уязвимое место, благодаря которому мы можем его уничтожить. – Он посмотрел мне в глаза. – Щиты выключаются всего на несколько секунд – ровно на столько, чтобы можно было вовремя взорвать два реактора! Зачем создавать такую модель – если не с определенной целью?

– Я думал о том же самом, – кивнул я.

– Ни один инженер не станет создавать вооружение с подобным уязвимым местом. «Разрушитель» скорее придумали бы разработчики видеоигр – для того, чтобы создать серьезное испытание для игрока в конце уровня, «босса», для победы над которым необходимо идти на большие жертвы. И они отправили один – всего один! – «Разрушитель» к нашей базе, вместо того, чтобы «подцепить» его к Земле! Почему? Они хотели, чтобы мы разобрались, как он работает! А затем они позволили нам его уничтожить! Может, это часть их испытания? Может, они хотят знать, готовы ли люди к героическому самопожертвованию ради спасения товарищей? Хотят знать, действительно ли представители нашего вида ведут себя так, как мы изображаем себя в книгах, фильмах и играх? Действительно ли мы столь благородные и самоотверженные, какими себе кажемся?

– Но как инопланетяне узнают о героическом самопожертвовании Вэнса? – спросил я. – И вообще о том, что происходило в рядах ОАЗ во время этих боев?

Отец прикусил губу, затем показал мне свой квантком.

– Подумай: откуда взялась технология, благодаря которой действуют кванткомы?

Я покачал головой, не желая верить в это.

– Ее изобрели европы, а мы едва понимаем, как устройства работают, – продолжал отец. – Может, европы наблюдают за нами прямо сейчас. – Он потер виски и поморщился. – Утром противник атаковал именно ту базу, куда мы перевезли наших лучших рекрутов. Неужели совпадение?

Он умолк. Голова у меня шла кругом, и я сел в одно из кожаных кресел, привинченных к полу.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

Он нахмурился – похоже, этот вопрос его расстроил.

– Потому что ты мой сын. Может, я хочу узнать твое мнение?

– О чем, генерал?

– О том, как нам поступить. Следует ли нам закрыть глаза на отсутствие логики в действиях европов и позволить ОАЗ применить «оружие судного дня»? Должны ли мы устроить геноцид первого же разумного вида, с которым вступили в контакт?

– Они собираются нас уничтожить! – крикнул я. – У нас нет выбора, мы должны защищаться!

– Это так, сынок, но мне кажется, что нам дают выбор. Мы можем либо попытаться уничтожить их, тем самым гарантируя собственное уничтожение. Либо рискнуть, положиться на наши умозаключения и доводы морали – и остановить «Ледокол».