Виталий Федоров - Terra Nova: «Вихри враждебные»

Скворцов быстро проинструктировал Андрея Ведерникова, своего зама, который останется в лагере. Кто-то же здесь охрану и оборону организовывать должен, правильно? Радист, тем временем, передал очередные новости из города – противник, кажется, отступил в джунгли, у наших один двухсотый и трое трёхсотых. Чёрт…

За две минуты народ не справился, конечно, но через три все уже собрались, прямо в строю застёгивая и подтягивая снаряжение. Миша коротко довёл обстановку и определил порядок движения: тремя лодками, дистанция пятьдесят метров, старшим лодок назначить сектора наблюдения… ну, и тэ-дэ. Я, кстати, старший в замыкающей лодке, причём изначально Скворцов вообще не хотел, чтобы я ехал. Интересно, не верит в мои способности, или просто бережёт начальство?

Мы уже погрузились в лодки, когда пришло новое уточнение – помимо потерь, есть ещё и пропавшие без вести. Вернее, пропавшая – двенадцатилетняя дочка одного из недавних поселенцев, прибывшего со второй партией и занявшегося организацией лесопилки. Я её прекрасно помню – невысокая такая, светленькая. Блин, хреново-то как…

Путь вниз по реке до Мурома прошёл бессобытийно – нападавшие то ли не знали о происходящем выше по течению, то ли изначально рассчитывали акцию с учётом быстрого отхода. Посёлок встретил нас смесью суеты и горя – большая часть мужиков носилась взад-вперёд, возбуждённо потрясая автоматами, мать пропавшей девочки билась в истерике, набрасываясь с кулаками на затащившего их сюда отца, а Лена Соколова, жена Василия, тихо плакала у медсанчасти (она же библиотека, она же городская ратуша). Чего это она? Неужели Вася двухсотый? Очень жаль, если так, хороший мужик…

Вася, к счастью, был жив и даже здоров, но особо обрадованным этим не выглядел – одним из трёхсотых, причём самым тяжёлым, оказался его одиннадцатилетний сын. Насколько мы смогли восстановить картину случившегося, они с Олей, пропавшей девочкой, гуляли на краю леса, когда появились негры. Девочку поймали сразу, пацан схватился за свою мелкашку и его рубанули тяжёлым мачете. Лезвие прошло сквозь левое предплечье, начисто отделив руку, но он каким-то чудом умудрился не только не потерять сознание на месте, но ещё и добежать до домов и поднять тревогу. Обрубок ему перетянули сразу, доктор сейчас зашивает культю, так что жизнь мальчика вне опасности, но родители, понятно, убиты горем.

Двухсотым оказался один из «несунов» (не тот, что мой информатор). Сидел на пришвартованной у причала барже, ловил рыбу, не заметив подкравшихся вдоль берега негров. Когда поднялся шум, те открыли огонь, изрешетив и баржу (пятнадцать из семнадцати баллонов пробиты, надо будет латать), и рыбака – бедолага скончался на месте, получив аж четыре пули. К счастью, если тут вообще применимо это слово, дежурный пулемётчик на вышке не растерялся, умудрившись своим M2 прижать обе группы нападавших, и у берега, и в лесу. Это дало время остальным прийти в себя и начать действовать. Негры идти в лобовую атаку на изготовившейся к бою посёлок не рискнули и отступили после короткой перестрелки, унося с собой пленницу. Двое горожанок получили по пуле, причём, что характерно, обе «нонкомбатанты» – у жены Андреева прострелена рука (кость не задета), а ещё одной женщине, прибывшей с первой партией поселенцев, пуля чиркнула по спине, у самого позвоночника. Чуть бы в сторону и… а так просто царапина.

Противник потерял одного человека – тяжёлая пуля Браунинга, пройдя насквозь от бедра до бедра, разворотила таз молодого негра, а товарищи выносить его с поля боя не стали. Судя по огромной луже крови, налётчик умер быстро, но, хочется верить, мучительно. Явный мусульманин, кстати – жидкая бородёнка и грубые деревянные чётки не оставляют сомнений.

– Пан! – Скворцов, уяснив обстановку, времени зря не терял. – Бери Шевалье, Рыма и… – Он задумчиво оглядел толпу, задержав взгляд на одном из резервистов, любителе в свободное время погулять по джунглям с ружьём. – … и Петрова! Идите по следу, постарайтесь сесть на хвост и задержать. Остальные – в лодки! Попробуем отсечь их от озера.

Народ с энтузиазмом кинулся занимать места в моторках – оставлять девочку в руках негров, понятное дело, никому не хочется. Получится ли освободить – другой вопрос. Зависит от того, насколько далеко от города налётчики оставили свои плавсредства (не пешком же они пришли, в самом-то деле), и успеем ли мы перехватить их до того, как они исчезнут на онежских просторах.

Не успели. Мы на полной скорости домчались до устья, и даже, разделившись, проверили его окрестности, но ни негров, ни девочки обнаружить не удалось. Группа Пана, пройдя по следу, в трёх километрах ниже по течению вышла к месту, где налётчики прятали свои лодки. С бегом у негров всё в порядке, так что, к тому моменту, когда мы только подходили к Мурому, они уже ушли.

Возвращались в на редкость поганом настроении – один убитый рабочий, искалеченный ребёнок и девочка-подросток, увезённая в гарем какой-нибудь похотливой сволочи, всё это результат лишь одного скоротечного набега. Если бандиты сочтут результат оправданным (а почему нет – за двенадцатилетнюю блондинку они выручат несколько десятков тысяч экю, потерю одного человека и расходы на поход это перекроет с лихвой), то они вернутся, уже зная, что здесь и как. А вот наш новорожденный город ещё пары таких нападений точно не переживёт – бабьё уже сейчас устроило массовую истерику, требуя от мужей всё бросить и немедленно возвращаться в Новгород. Надеюсь, через пару дней они успокоятся, но если набеги повторятся…

В общем, надо думать, что делать дальше.

Зауралье, берег Онежского озера,

северо-западнее устья Свири

Под ногами хлюпало и чавкало. Жирная, густая грязь, стоит тебе остановиться, немедленно начинает засасывать ноги, и уже через минуту поднимается по щиколотки. Вырваться из плена нелегко – чёртова топь так и норовит сорвать ботинок и проглотить его окончательно.

В наушниках дважды щёлкнуло, и идущий впереди меня Купол быстро плюхнулся в чёрно-зелёную жижу под ногами. Не забывая, впрочем, держать автомат повыше. Следую его примеру, но не до конца – ограничиваюсь тем, что приседаю пониже. Да, я в курсе, что лучше испачкаться в грязи, чем в своей крови, но вот нет у меня ни малейшего желания падать в эту гадость, пока не начали свистеть пули. Во-первых, это просто противно, во-вторых, чего-только там не водится; не известно ещё, что опаснее – негры с автоматами или местная ползучая фауна. Опять же – о боевых качествах суданцев я достаточно скептического мнения, так что уж упасть в грязь-то всяко успею.

Оглядываюсь назад – Скоблов, идущий следом за мной, тоже падать в болотную жижу не стал, сидит на корточках с расслабленным видом.