Артем Карпицкий - Этаж ноль

— Хорошо, хорошо! — не выдержал, наконец, Гроус. — Твоя взяла… Ты и в самом деле… Женщина.

— Вот и славно, — без притворства улыбнулась Анна Левит, прижимая к себе одежду. — Так что с нашим спором, мистер Гроус? А, главное, как вы собираетесь отдавать проигранное?

— Завтра… — через силу выдавил здоровяк. — Я поговорю… с профессором…

— Вот как? — в голосе прозвучала тень иронии. — Ну, хорошо. Завтра, значит, завтра. Жаль только…

Она печально взглянула на Пака, который так и не поднял глаз, безуспешно борясь со смущением.

— Жаль, что котенок все это увидел… Не стоило заходить так далеко…

Анна замолчала и, после небольшой паузы, ушла, чтобы привести себя в порядок. Оставшиеся у костра мужчины не решались продолжить разговор… А может, просто были сыты по горло событиями, случившимися за этот вечер. По крайней мере, с Гроуса уж точно было довольно — он сидел, замкнувшись в себе, и даже не ворчал под нос по привычке. По его самолюбию нанесли чувствительный удар… Возможно, слишком чувствительный, что сильно обеспокоило другого проводника и носильщика — Грааса. Но и тот не стал ничего говорить, понимая, что сейчас слова будут лишними. Что же до Пака Синмора, которого неожиданное представление повергло в самый настоящий шок, то он просто пытался осмыслить поведение Анны. Пытался понять, как можно так вести себя с тем же полковником… И, одновременно, не стесняться показывать почти незнакомым мужчинам свое тело… Он не понимал, но пытался понять.

И от этого было только хуже.

Единственный, кого практически не затронуло происходящее — доктор Оуквист — по-прежнему неподвижно сидел и смотрел на пламя. Неизвестно, что он хотел увидеть в ярко-желтых всплесках огня. Возможно, он и сам не знал… Да и не хотел знать.

Для доктора Хэнка Оуквиста все это не имело ровным счетом никакого значения. Он просто сидел и смотрел на огонь…

Потому, что хотел это делать.

Никто не хотел быть первым. Все смотрели на гору, на извивающуюся белую тропу и отводили глаза. Полковника одолевали нехорошие предчувствия, которые он привычно прятал за маской ледяного презрения и фальшивой крутости. Это был домик из песка, который пока держался, но волны подбирались все ближе и ближе… Гроус, хмурый и ненастный, как предгрозовое небо, вообще больше был занят своими мыслями и бесконечным переосмыслением вчерашних событий. То ему казалось, что он прав, а женщина просто использовала какой-то подлый трюк. То казалось, что он дурак, и зря вообще все это затеял. А иногда он думал, что никто не прав, никто не виноват, а случившаяся — просто нелепая и глупая шутка…

Доктор, как всегда замкнутый и молчаливый, внимательно смотрел по сторонам и качал головой. Он знал больше, чем остальные, но не хотел ничего им говорить. Все что хотел, он уже сказал… Блистательная Анна Левит выглядела слегка печальной, это было в ее глазах, в едва заметной усмешке, в нервных движениях. С самого начала экспедиция пошла не так, как предполагалось, с самого начала посыпались мелочи — очень раздражающие и весьма досадные. И даже выигранный спор… Она скорее проиграла его. В конечном итоге…

Граас, тот вовсе отстранился от остальных. Мол, решайте сами, а я пойду следом. Мне все равно куда идти… Его закованные в толстые перчатки пальцы перебирали четки. Слишком уж быстро… Пак Синмор, которого проводники упорно называли Гато, был еще слишком молод и наивен, чтобы в такой момент терзаться надуманными проблемами. Гора захватила его, таинственный храм на вершине манил и притягивал взгляд, выложенная белым камнем тропа казалась порождением высшей магии… Но и юноша не спешил идти вперед. Не потому, что боялся, не потому, что ждал, пока все решат за него, не потому, что был озабочен тяжелыми неизбывными думами… Просто Пак следовал старой мудрости, призывающей не лезть перед старшими. Они лучше знают. Они опытнее. Они…

Пак Синмор прекрасно понимал, что и старики могут быть глупее младенцев. Он понимал, что те, кто старше, вполне могут ошибаться. Он понимал, что стоять, как стадо перепуганных овец, у самой цели, просто-напросто нелепо. Но…

Он стоял вместе с остальными и ничего не делал. Только ждал. Так уж его воспитали…

…У каждого были свои мотивы, и никто не хотел лезть на эту несчастную гору. Маятник качнулся и застыл между двумя конечными положениями. Неопределенность. Присутствие равного выбора… Они стояли долго. Они могли стоять еще дольше, если бы не профессор, которому было все равно. Он развлекался, поглядывая на не находящих себе места подчиненных. А когда это наскучило… Сам первым подошел к тропе и ступил на белые камни, с ехидной улыбочкой осведомившись:

— Чего ждем? Когда гора свалится и храм рухнет к нашим ногам?

Послышались нестройные возражения.

— Нет? — притворно удивился Винсент Стауф. — Тогда… Ша-а-а-агом марш! В том же порядке, только я иду первым. И…

Он окинул небрежным взглядом своих подчиненных.

— Пак Синмор пойдет за мной. Следом.

Дорога казалось бесконечной, ноги после пары часов неспешной ходьбы гудели, как старые трубы, и всячески противились подобным издевательствам. Пак не знал, как себя чувствуют остальные. Судя по виду — держатся бодро, шагают и шагают вперед. Только вот в глазах не видно азарта… Только мрачная решимость.

…Выложенная белым камнем тропинка круто поднималась вверх, все больше походя на чудовищную винтовую лестницу. Пак начал считать шаги. Сбился. Бросил. Попытался прикинуть, сколько еще до вершины, но взгляд потерялся в грязно-серых облаках, окутавших гору… Как там сказал доктор? С одной стороны скала, с другой — пропасть… Пак видел, как камешки, отброшенные ногой одного из путников, ссыпаются вниз, теряясь на фоне бурой земли. Высоко… И лучше не терять бдительности.

Прошло еще два часа. Уставший до невозможности Пак еле передвигал ноги. Они казались деревянными. Они, казалось, жили своей собственной жизнью. Они болели и ныли… И, главное, дорога уж слишком однообразная. Белый камень, белый камень, белый камень… Скалы вокруг, густые, как кисель, облака над головой, широкая спина профессора впереди. Тот, наверное, совсем не устал — огромный опыт подобных экспедиций сказывает. Вон как вышагивает, будто робот-проходчик… Мимо бурых валунов, мимо жалких кучек поникшей травы, мимо искусственного выступа, на котором сидит странная белая птица…

Выступ? Искусственный? Птица? Белая?! Пак открыл рот, закрыл, снова открыл и так остался стоять, пялясь на место, мимо которого только что прошел профессор. Он был шокирован, но удивление почти сразу сменилось почти первобытным ужасом, потому что в считанных сантиметрах от лица юноши пролетел камень, размером с его голову…