Евгений Ф - Фактор бытия [СИ]

– Дверь! Вышибай дверь! – заорал Туман.

Снаружи рассвет. Солнце как раз должно выглянуть из-за горизонта, но здесь оставаться нельзя. Здесь их точно ждёт верная смерть.

Сёмка Ветер кувалдой выбил металлические клинья, крепившие массивную балку к полу, оттолкнул её и распахнул настежь дверь. Сразу прищурился, ожидая беспощадных потоков света. Но хоть в этом судьба оказалась к театральщикам благосклонна. Небо было затянуто непробиваемыми грозовыми тучами и лил сильный дождь.

Театральщики высыпались на улицу и рванули через дорогу к ближайшей пятиэтажке. Может там, в узком подвале, со старыми, но мощными дверьми и удастся укрыться.

Туман бежал последним. На полпути он обернулся. Изгои топтались возле входа, а "чёрный" спрятал меч в ножны на спине и быстрым шагом ушёл влево.

"Какого..!" – воскликнул в душе Мутный.

Стены первого этажа театра на мгновение вздулись и лопнули. Убегающих театральщиков практически одновременно накрыли оглушающий грохот и жаркая волна из пыли, бетона, кирпича и плитки.

Ив слетела с плеча Тумана и прокатилась пару метров вперёд, а самого Мутного швырнуло в грязь.

Театральщик встал на четвереньки и затряс головой. Перед ним на земле корчилась Ив, а возле пятиэтажки, к которой они бежали, стоял леший. На половину обрушившееся здание театра полыхало ярко, и поэтому Мутному хорошо были видны рисунки на лице мужчины. Леший встретился с ним взглядом и тут же скрылся за углом дома.

Через окно! Лихо прошла через окно!

– Сзади! – закричал Буква, срывая с плеча арбалет.

Стрела ушла с опозданием в долю секунды. Лихо резанула кинжалом Гульку по шее, а сама рванула по дуге к Янусу, пропуская мчащуюся в неё стрелу.

Гулька обхватил руками шею и, ловя ртом воздух, осел на пол.

Ударом ноги лютая повалила Букву, вторым – вышибла из рук арбалет, а потом кинулась на Димку. Он замахнулся топором, норовя снести ей голову, но на этот раз застигнуть врасплох лютую не удалось. Кинжал вспорол парню руку, ладонь раскрылась и топор звонко упал на пол. "Чёрная" воткнула оружие в плечо Чижа и надавила сверху вниз, заставив театральщика опуститься на колени.

Лихо хотелось сказать своей желанной жертве пару язвительных слов, помучить её, но нужно было торопиться, ведь главное – выполнить задание.

"Ничего. Я потом найду остальных и тогда спешить не буду", – решила для себя Лихо и вторым кинжалом нацелилась театральщику в шею.

Но Буква ударить не позволил. Он рывком добрался до арбалета и всадил стрелу в поднятую руку "чёрной". Лютая выдернула кинжал из плеча театральщика и чуть отступила. Но даже торчащая в ладони стрела не могла её остановить. Лихо ногой саданула Чижа в голову и тот повалился без сознания.

Водяной вскочил на ноги и ринулся к столу. Планшет всё так же лежал на прежнем месте. Через секунду он оказался в руках Януса, а спустя ещё одну – Янус был возле окна. Третий этаж, на улице рассвет и лишь плотная занавеска отделяет людей от солнечного света, – но иного пути нет.

Буква натянул на лицо замотанный на шее шарф и, получив от Лихо боковой удар, выронил планшет и отлетел к холодильнику.

– Вот и всё, – проговорила лютая, поднимая планшет.

В этот момент в бой вступил тот, про кого все давно и забыли. Из–за стеллажа всего в паре метров от Лихо вышел Шаман с охотничьим ружьём на перевес.

Двустволка жахнула, отбросив старика назад. Крупная дробь кучно ушла в грудь лютой. Даже со всей своей прытью уйти от выстрела она не могла. Дробь разворотила зажатый в руке планшет и вышвырнула лютую в окно.

Шаман перезарядил двустволку.

За спиной застонал Чиж.

– Буква, – позвал старик, не сводя глаз с окна. – Буква!

– Встаю я. Всё нормально, – процедил сквозь зубы Янус.

Раздался мощный взрыв, здание закачалось, а стены натужно заскрипели, по наружной пошла трещина от потолка до пола.

– Сколько труда! Сколько усилий! – запричитал Шаман, глядя на то, как падаю стеллажи, обрушиваются подвешенные на стенах полки.

Буква подхватил старика под руки и поволок к выходу.

– Бежим, Шаман!

Чиж был уже на ногах. Хоть и шатало его никак не меньше чем само здание, он умудрился открыть дверь и вывалиться в коридор.

Мёртвые псевдо, мёртвые люди... Коридор устелен трупами.

Но были и живые. Четверо запачканных кровью театральщиков подхватили Димку и быстро потянули прочь от мастерской. Буква, придерживая под руки Шамана, направился следом.

Димка отбивался и кричал:

– Отпустите! Ив! Мне нужно найти Ив!

А его не отпускали.

Буква и Шаман успели пройти всего метра три, как часть здания за их спинами рухнула. Вот был коридор и двери, а за ними комнаты и мастерская, а вот ничего этого не стало, лишь невероятный грохот, непроглядная пылевая мгла и сбивающая с ног волна.

Януса и Шамана бросило на пол, так же уложило и бегущую впереди пятёрку людей. Но они боролись не за какой–то эфемерный приз, а за свои жизни и поэтому уже через секунду все были на ногах и двигались к дальней комнате. Лишь там ещё оставалась возможность выбраться через окно по верёвочной лестнице.

Трястись здание перестало, но оно всё так же жутко скрипело и стонало, словно знало, о надвигающейся неминуемой смерти.

*Генри Уилер Шоу

Хмурая Тучка устала. Из нестираной одежды осталась лишь пара мужских штанов, но ей уже претило даже смотреть на них. Добрую половину ночи девушка замачивала, тёрла, выкручивала одежду, выливала грязную воду и шла к реке за чистой. Руки ныли, мышцы в ногах гудели, а поясница болела от постоянных и монотонных движений.

Но, увы, нужно было закончить работу. Вот за рекой над лесом начал сиять горизонт. Вскоре ночь сменится днём, и тогда уж можно будет отдохнуть. Укрыться под тёплым одеялом на мягкой кровати и нежиться до заката, ведь днём никаких работ не ожидается.

При мыслях о скором отдыхе у Тучки запела душа. Она бросила в таз штаны и с усердием начала тереть их о бугристую доску.

Ночью ходоки ушли на место для новой общины. Тучку с собой они не звали, а она и не жалела. Хоть Хмурая и была не по-девичьи физически сильной, но вместе с тем природа одарила её неповоротливостью и медлительностью. Не высокая, скорее даже маленькая, с широкими плечами и с ещё более распёртыми в стороны бёдрами, а если взглянуть на её лицо: вечно прищуренные глаза, маленькие плотно сжатые губы, крупный нос — можно было легко окрестить девушку злобной ведьмой, но это было совсем не так. Если внешностью Тучка не блистала, — она и сама это хорошо понимала — то за покладистый и добрый характер её все любили.

Хмурая закончила стирать штаны. Развесила их на протянутой между шестами верёвкой, с лёгкостью перевернула таз с водой, вылив содержимое на землю, и двинулась к реке.