Евгений Ф - Фактор бытия [СИ]

Сад ведёт человечество к великому будущему, а лешие способны сбросить его в бездну, в которой не будет ни цели, ни смысла. Кто они такие Буква теперь знал, но откуда взялись, Хромому Юзу не было известно. Ответ на этот вопрос можно отыскать лишь в лесах, там где обитают лешие.

Янус мысленно растворился в воздухе. Проник в каждое зерно Сада в округе и приказал отрешённым уходить, а пастухов и гончих направил к Аркусу. Для войны с лешими нужна армия.

Он осмотрелся вокруг крепости. Во дворе собралась интересная компания: четверо театральщиков, водяной, лютая и крыса. Янус знал всех, и теперь догадался, зачем Шалыгин оставил их в живых. Буква усыпил зёрна, остановив все изменения в этом районе города. Для его армии понадобятся не только бездумные псевдо, но и хитрые и умные командиры.

После ухода водяных, Егоза ещё некоторое время бездумно пялилась на отрешённых и Вестника. Чувства полыхавшие внутри девушки можно было описать одним словом — буря. Злость, негодование, страх, боль — всё смешалось. Хотелось схватить оружие и напасть на псевдо. Выскочить из окна прямо им на головы, а потом бить и бить, лишь бы добраться до Вестника. Но она сдерживалась. Пыталась унять горе и совладать со своими мыслями.

Егоза запустила руку в карман и достала запрятанный в его недрах чёрный уголёк. Дрожащей рукой она начала водить им по лицу, медленно вырисовывая замысловатые фигуры. К своему стыду Егоза не могла вспомнить, как выглядит полный защитный рисунок. В уме всё время всплывал лишь его фрагмент, та часть которая позволяла без опаски ходить днём.

Рядом не было ничего, что могло послужить зеркалом, и поэтому рисовать приходилось медленно и вслепую, надеясь лишь на крепость рук и память.

В один момент девушка почувствовала, как по телу пробежал лёгкий холодок. Это значило, что символ был начертан правильно и уже начал действовать.

Егоза рванула прочь из склада.

Она долго кружила вокруг пленившей Вестника толпы псевдо, надеясь отыскать хоть небольшую прореху, но всё было тщетно. Можно было попытаться пробиться силой, но рядом недвижимым колосом стоял пастух, и стоило зацепить отрешённых, гигант пойдёт в атаку.

День пережил полдень, а ничего путного Егоза так и не придумала.

Уставшая девушка села на асфальт всего в паре метров от псевдо, и в этот момент пастух зашевелился. Он неожиданно встрепенулся и спешно зашагал в сторону крепости. Пришли в движение и отрешённые. Словно птицы, чувствуя опасность, синхронно взмывают в небо, так и они единым порывом заторопились покинуть площадку возле склада.

Удивлённая Егоза только успела вскочить, как оказалась в окружении отрешённых. Они касались её, невзначай толкали, но не останавливались и не пытались схватить. Псевдо уходили прочь. Егоза сжалась, пытаясь отстраниться от неприятных прикосновений, и неторопливо двинулась к Вестнику. Ей было всё равно, почему они уходят. Главное — спасти возлюбленного.

Водяной лежал на асфальте. Он был живой, но дышал медленно. Егоза упала рядом с ним на колени, обняла, заплакал, затрясла за плечи, а потом неожиданно отпрянула. Вестник слишком много времени провёл на свету и неизвестно, как поведёт себя, когда придёт в сознание. Если он стал бесноватым, то с лёгкостью свернёт ей шею.

Егоза накрыла Вестника плащом, а сама побежала назад на склад. План дальнейших действий созрел сам собой. Нужно было отыскать что-то, чем можно связать Вестника. Эту проблему помог решить мёртвый Изверг. Как оказалось, костюмы "чёрных" изобиловали скрытыми карманами. Помимо плоской фляги с водой, аптечки, пары ножей и комплекта сухого пайка у лютого отыскались пластиковые хомуты, которыми удалось стянуть руки и ноги ходоку. Егоза связала углы плаща между собой, перевалила Вестника на импровизированную волокушу и обвязала ему вокруг груди два нижних края плаща. Теперь можно было заняться собой. С разрисованным лицом идти через город нельзя, вдруг встретятся крысы или другие ходоки, а без защитных символов она вновь станет уязвима для света.

Егоза вытерла тряпкой лицо, а потом основательно закуталась.

Девушка закинула на плечи узлы волокуши и поволокла Вестника в "Приют тётушки Лизы".

Город оказался на её стороне. Егоза шла по открытым улицам. Волочиться через дома у неё не было ни времени ни сил. И за весь пройдённый путь она повстречала лишь несколько небольших групп отрешённых, которые удалось легко обойти.

На подходе к приюту, а было это уже ближе к полуночи, Егоза беспрестанно плакала, как не странно, но от слёз становилось легче. Тратя последние силы, она заволокла Вестника в здание, но на обжитые этажи поднять не смогла, а оставила в одной из небольших комнатушек рядом со входом. Потом прошлась по окраине леса за приютом и насобирала дров. Недолго постояла над могилой тётушки. Тётя Лиза была хорошей. Её все ходоки любили. Но почти никто из них не знал, что тётушкин приют был перевалочным пунктом между лешими и их разбросанными по общинам разведчиками. Тётушка не была лешей. Она всей душой переживала за жителей Старопесковска, поэтому отказалась уходить в лес.

Похоронили её Вестник и Креп. Вот только среди городовых никто не ставил на могилах кресты, да и могил почти не было. Верующих в Бога в Старопесковске не осталось. А сейчас на маленькой насыпи высился аккуратный деревянный крест. Егоза была уверенна, что его установили лешие.

Неподалёку от могилы она развела костёр и в метре от него воткнула в землю факел. Возле приюта всегда дежурил кто-то из лесных жителей, так что сигнал о помощи не останется незамеченным. Нужно лишь немного подождать.

Егоза возвратилась к Вестнику, легла рядом с ним на пол и тут же уснула.

Тимоха так и не добрался до Южной. Южане сами нашли его, и были они не одни.

Спасшие мальчугана лешие оказались всего лишь разведывательной группой, шедшей впереди основного отряда. Войско, а в глазах Вьюна десятка два южан и леших выглядело именно войском, шло быстро, не опасаясь привлечь внимание гончих или крыс. Первых без особых усилий разгоняли жители леса, а вторые и вовсе на пути не встречались.

Разведчики быстро возвратился к основному отряду и передали раненного Вьюна одной из женщин. Глядя на её раскрашенное лицо и широкую улыбку, Вьюн понял, что первоначальный страх перед лешими отступил. Невзирая на постоянную боль, им завладело любопытство. Кто бы что из городовых не рассказывал, но лешие не выглядели злыми. Женщину звали Людмила, и пока она осматривала ногу мальчика, он беспрестанно крутил головой из стороны в сторону.

Различия между лешими и южанами были броскими. Городовые носили много раз латанную и штопанную одежду, в то время как на леших были хоть и грубые, но явно новые вещи. Ко всему прочему лешие одевались проще и не навешивали на себя длинных плащей, балаклав, широкополых шляп и тёмных очков. Но самым главным отличием было изобилие рисунков на лицах леших.