К. Уэджерс - Превыше Империи

Крошечная улыбка появилась в уголке губ Эммори, и он махнул головой Зину и Кисе в молчаливом приказе, чтобы они возглавили колонну. Альба встретила нас у подножия лестницы и указала на основной зал храма:

– Все готово, ваше величество.

– Благодарю.

Я пересекла холл и остановилась у массивных двустворчатых дверей. За ними собрался весь цвет Индраны. Оставшиеся в живых члены благородных семей и советники Генеральной Ассамблеи сидели бок о бок с Апджа и многими простыми людьми, которые храбро сражались во время переворота.

Вдох, выдох. Я кивнула телохранителям, чтобы они распахнули передо мной дверь. Войдя внутрь с абсолютно прямой спиной и высоко поднятой головой, я услышала, как в зале постепенно становится тихо с каждым моим шагом. Я вышла в центр помещения.

Таз ждал у мерцающего огня, золотисто-красные всполохи которого отражались от вышивки на его кремовом пиджаке и путались яркими искрами в темных волосах. Он улыбнулся и низко поклонился.

– Ваше величество.

Я тоже ответила поклоном и теплой улыбкой. Повернувшись, я увидела Джохар, Хао и Даилуна, сидящих в первом ряду и явно чувствующих себя не в своей тарелке. Через несколько рядов позади я нашла глазами майора Морри и Фазе с отцом.

Эммори остался рядом, а остальные телохранители одновременно заняли места вокруг огня с таким точным расстоянием друг от друга, что это, должно быть, поразило толпу. Я сложила руки у талии и улыбнулась.

– Это была долгая и мрачная зима для Индраны. Сегодня колокола прозвонят в честь Васанта, который впустит весну и, я надеюсь, новую зарю Империи. – Я глубоко вздохнула и посмотрела на Альбу, кивая.

Двери открылись еще раз, и в зал вошла Алиса. Я слышала, как Таз изумленно втянул воздух, и прикусила щеку изнутри. Ее серебристо-голубое сари было украшено сотнями маленьких колокольчиков, и их нежный перезвон отдавался эхом от стен и потолка храма. Это были маленькие предвестники колоколов Васанта, которые вскоре должны были зазвучать в полную силу. Переливающаяся фата Алисы тянулась за ней хвостом, напоминая мерцающий лед на полу. Она шла под руку со своим отцом, и даже издалека я видела слезы на глазах обоих.

Толпа затаила дыхание, пока Алиса шла по проходу. Остановившись, она присела в таком изящном реверансе, что я почувствовала зависть. Протянув руку, я улыбнулась, помогая Алисе выпрямиться. Затем я вложила ее руку в ладонь Таза и села на свое место сбоку от них.

– Дети мои… – Вообще-то отец Вестинкар не должен был проводить эту церемонию.

Мать-настоятельница Бенедин возмутилась, когда ей не позволили выполнить привычную работу, но я намертво вцепилась в идею, что поженить Таза и Алису в нашем семейном храме должен мой любимый служитель церкви. Перемены начнутся сейчас или не начнутся вовсе.

Отец Вестинкар накрыл ладонью руки жениха и не-весты.

– Находитесь ли вы здесь по собственной свободной воле, чтобы обойти огонь и соединить две жизни в одну?

– Да, отец, – ответила Алиса.

– Да, отец. – Таз улыбнулся и посильнее сжал ее руку.

Отец Вестинкар отпустил их и повернулся к народу.

– Эта пара стоит перед нами и перед священным огнем. Семь раз они обойдут огонь, чтобы быть вместе тысячу лет. Семь раз они поклянутся в верности, чтобы счастье оставалось с ними тысячу лет. Семь раз они посвятят себя друг другу, чтобы любовь жила с ними тысячу лет. Такова воля богов. Согласны ли вы с их волей?

Даже если кто-то и возражал, его голос потонул в реве одобрения сотен других голосов. Еще один узел из тех, коими было обвязано мое сердце, свободно распустился, когда отец Вестинкар повернулся обратно к Тазу и Алисе.

– Приступайте, дети мои.

Они начали движение вокруг огня. Покрытый орнаментом пол под их ногами был теплым от языков пламени. Когда они опять подошли к отцу Вестинкару, Таз упал на колено перед Алисой и взял обе ее ладони в свои.

– Я буду достоин тебя, Алиса, в словах и поступках, сердцем и мыслью. Клянусь перед лицом богов.

– Я буду горда тобой, Тазерион, в словах и поступках, сердцем и мыслью. Клянусь перед лицом богов, – ответила она.

Отец Вестинкар сбрызнул их розовой водой, и некоторые капли зашипели на огне. Затем он дал им в руки по красному пакетику из корзинки, и они бросили их в огонь. Голубоватое пламя сверкнуло, когда пакетики занялись и загорелись. Молодые люди повторили круг и поклялись чтить богов. После следующего круга Таз пообещал Алисе дочерей, которых она, в свою очередь, поклялась вырастить правильно. Четвертый круг был за любовь.

– Я встану на твою защиту ценой собственной жизни, в словах и поступках, сердцем и мыслью. Клянусь перед лицом богов.

Любящее сердце Таза как будто отражалось в его взгляде, и мне пришлось сглотнуть горький комок, потому что в моей груди заныло от болезненного воспоминания о Портисе.

– Я буду беречь тебя, в словах и поступках, сердцем и мыслью. Клянусь перед лицом богов. – Голос Алисы был спокоен и тверд.

Снова вода и красные пакетики, заставляющие огонь шипеть. Таз пообещал быть ее плечом для опоры. Алиса обещала слушаться его советов. А на финальном круге они оба опустились на колени передо мной, чтобы поклясться в верности Империи.

– Да послужит ваша верность вам верой и правдой, – сказала я, брызгая на них водой.

Они поднялись, и я увидела, как Алиса на несколько секунд сжала в руках красный пакетик, произнося молитву о мире, прежде чем бросить его в огонь. Таз последовал ее примеру.

– Я люблю тебя, – пробормотал Тазерион, поднимая фату и целуя жену.

Алиса тоже прильнула к нему, и мое сердце освободилось от последнего давящего узла. Империя останется в надежных руках, когда мне придется уйти. Толпа приветствовала счастливую пару топотом ног, и звук этот был так силен, что, казалось, храм вот-вот должен был рухнуть.

Алиса отступила, когда Таз опустился на одно колено передо мной.

– Я, Хейлими Мерседес Джайа Бристоль, действуя от имени и в интересах Империи, официально назначаю Тазериона Бентона Шивана принцем-консортом и своим правомочным преемником.

– Я, Тазерион Бентон Шиван, принимаю свое правомочное назначение принцем-консортом Индранской Империи.

Я отступила и увидела слезы на лице Алисы, когда она помогла Тазу встать.

– Вы двое приведете Империю к миру и процветанию, – я по очереди поцеловала каждого в лоб, – и сделаете это гораздо деликатнее, чем получилось у меня.

Телохранители окружили меня, когда я двинулась по проходу. Алиса и Таз прошли следом через открытые двери, и мы вместе пересекли холл и вышли на залитую солнцем улицу. Толпа снаружи затаила дыхание в ожидании. Я подняла руку и провозгласила:

– За новую Индрану!

Народ подхватил мои слова и начал повторять их нараспев, пока Таз и Алиса спускались по ступеням храма. Зазвонили колокола. Их музыка зазвучала в воздухе, наполняя нас надеждой, а я посмотрела на своих сыщиков, ведь Индрана сделала свои первые шаги в доброе будущее.