Ян Валетов - Лучший возраст для смерти

– Белка… – просипел Книжник, теряя голос, словно это его шею перехлестнула тонкая черная веревка.

Тим почувствовал, что его охватывает ужас, настоящий, до того не испытанный. Это был не страх смерти – смерть всегда была рядом, а последние дни так просто стояла за спиной. Книжник, проживший годы изгоем, ощутил себя летящим в пропасть. Словно он искал ногами опору и не находил. Все кончилось в тот момент, когда вылетевший из темноты аркан уволок Белку на верную смерть.

Ни цели, ни пути, ни надежды.

Он остался один.

Косолапый выслушал гонца, кивнул и зашагал к Айше, смешно выворачивая ступни – его не зря прозвали Косолапым.

Он был невысок, узкоплеч и сутул, но очень силен и ловок, когда дело касалось драки. А еще – он очень быстро думал и умел вовремя принимать решения. Узкое треугольное лицо казалось длиннее, чем было на самом деле, из-за редковатого клока волос, свисавшего с подбородка. Широко расставленные темные глаза смотрели внимательно, без злобы, но Айша знала, что Косолапый с удовольствием отрезал бы ей голову. Сам. Своими руками и без помощников. И получил бы при том немалое удовольствие.

Он подошел и остановился рядом с чадящим факелом со своей стороны барьера, Айша оставалась у своего. Жрица Сити и вождь Тауна стояли посередине Мэйн-Бридж, не делая попыток пересечь границу, хотя между ними было чуть больше ярда. С одной стороны их освещали факелы, с другой – зарево пожара, бушующего невдалеке, поэтому видели они друг друга превосходно, как днем. Стрелки с обеих сторон могли легко держать на мушке цель и были готовы открыть огонь в любую секунду – и Косолапый, и Айша об этом знали, рисковать не собирались и со стороны их встреча выглядела как дружелюбная беседа двух старых друзей, вышедших прогуляться прохладной ночью.

Вождь задумчиво потрогал половинку правого уха и посмотрел на Айшу.

– Извини, Косолапый, – сказала она, невольно ухмыляясь.

Он осклабился в ответ, показывая неровные зубы. Переднего вовсе не было – вместо него зияла дыра. Зуб остался там же, где и часть уха, и Айша имела к этому непосредственное отношение. Это было не слишком хорошо для переговоров. Лучше было бы не промахиваться тогда.

– Ты не соврала, – сказал Косолапый, лениво ощупывая жрицу взглядом. – Мы ее взяли.

– Ее? – переспросила Айша. – Только ее взяли? Никого больше?

– Да.

Айша покачала головой.

– Нам нужны оба. Эта рыжая сучка проблему не решает.

Косолапый повел узкими плечами.

– Ну, так можешь попробовать его поймать… Покажи, как это делается.

– Здесь твоя земля, Косолапый, – возразила Айша. – Я ничего не могу без тебя попробовать.

– Хорошо, что ты это понимаешь…

«Тварь! – подумала жрица, улыбаясь своей лучшей зовущей улыбкой. – Сдохни первым! Тварь!»

Но вслух сказала:

– Живи вечно, Косолапый… Ты мудр. Позволь спросить у тебя – где пленница?

– У меня.

– Приведешь ее сюда?

– Нет. Я, вообще, думаю, зачем мне ты?

– Я нужна тебе, Косолапый.

– Зачем? У меня десять раз по десять полных рук челов, жрица. Я справлюсь сам.

– И сколько твоих челов умеет читать, считать и писать, Косолапый?

Он молчал.

– Значит, ни один из твоей тысячи читать не умеет?

– Ну и что?

– Воины проблему не решат, Косолапый. Сила на твоей стороне, но вот где ты возьмешь мозги? У Книжного Червя с собой тетрадь, в ней написано, как найти Лабу. Положим, что ты раздобудешь тетрадь. Ты сможешь ее прочесть?

– Я могу заставить его прочесть все, что угодно…

– Если поймаешь, то конечно заставишь, – согласилась Айша. – Но ты его не поймал.

– И ты его не поймала, жрица, – ответил Косолапый с нескрываемым раздражением в голосе. – Может, ты не так умна, как хочешь показать?

Жрица улыбнулась.

– Я достаточно умна, чтобы не пытаться обмануть саму себя. Ты нужен мне, Косолапый. Остается выяснить, нужна я тебе или не нужна?

Косолапый замолчал, играя желваками.

– Сколько человек пойдет с тобой? – наконец выдавил он из себя.

– Три полных руки и еще двое.

– Зачем тебе это отребье? Эти парковые, фармерская деревенщина? Может, давай только мы с тобой?

– Ты считаешь меня дурой? Да я и часа не проживу, как действительно стану тебе не нужна! Они мой бронежилет!

– Боишься?

Она пожала плечами.

– Только идиоты не боятся…

– Тогда запомни, жрица, если ты попробуешь меня обмануть, то я развешу твоих людей на этом мосту, за ноги, на перилах, с содранной кожей. А для тебя придумаю что-нибудь особенное…

– Договорились.

Косолапый снова потрогал половинку уха и поморщился.

– Я не верю тебе, Айша. Ты так устроена. Обязательно попытаешься обмануть.

– Я тоже не верю тебе, Косолапый. Ты при первой же возможности ударишь в спину. Но что мы теряем? Сколько зим осталось тебе до прихода Беспощадного?

– Одна, – ответил он, подумав.

– У меня – две. Но мы можем исполнить пожелание – жить вечно. Разве не стоит попробовать?

– Если Червь не соврал. Если твои парковые правильно поняли его своими тупыми головами. А если все это бред?

– А если это не бред?

– Ты могла спокойно прожить две зимы, жрица. Это очень много – две зимы. В два раза больше, чем моя одна…

– Не иди с нами, Косолапый. Пропусти мой отряд – и оставайся. Живи спокойно эту последнюю зиму.

Он осклабился, показав дыру в ряду порченых зубов.

– Ну уж нет… Позволить тебе наколоть меня еще раз? Не дождешься! Мы пойдем с вами.

– Так мы можем перейти мост?

– Спроси своего безумного взрывника, – сказал Косолапый и сплюнул. – Дойдете сюда – и вас проводят дальше. И не вздумайте размахивать своими железяками в моем городе… Всех положим!

Он развернулся и пошел прочь.

– У нас ган-кэрроджи… – сообщила Айша в сутулую спину. – Они пригодятся нам, когда мы выйдем из Сити…

– Я знаю… – отмахнулся Косолапый.

Когда плот в очередной раз коснулся берега, Книжник уже успокоился. Во всяком случае, руки у него дрожали меньше.

Он не понимал, где находится, но если судить по зареву пожара, его принесло туда, куда надо – на карте это место называлось Ист-Сайд. Здесь река огибала Даунтаун с востока, расширялась и теряла скорость. Здесь, на Ривер-сайд-драйв, в воду вонзались четыре длинных пирса и располагался речной порт, вернее, то, что от него осталось за годы, прошедшие с прихода Беспощадного и после визитов кузнецов из Тауна, растащивших портовые краны на металл.

Разрезать корпуса кораблей, стоящих в порту на вечном приколе, у племени Тауна не было ни умения, ни необходимости, и они, разграбленные, затонувшие и опустошенные, тихо гнили у причальных стенок.

Причудливо бегущий поток направил плот Книжника на мокрый, заросший мхом и водорослями пирс, проволок вдоль зеленоватой скользкой стены и оставил качаться между торчащими из воды надстройками затонувшего прогулочного катера и разрушенным причалом.