Михаил Новик - Водяное колесо [СИ]

Стоя на стене крепости Дар-ар-дар, я ждал Макту. Девочка не спешила. Можно было бы самому к ней зайти с утра, но я решил не тревожить молочную сестру. По поводу того, что она придёт сюда, ко мне, я был абсолютно уверен. У меня, несмотря на то, что сейчас постоянно живу в стенах построенных домов, так и не сложилось восприятие рукотворного дома как основного моего пристанища. Меня манит Скальм, и я стараюсь, как только появляется возможность, приобщиться к его лесу. Так и Макта долго не сможет усидеть в доме у сестры с братом, выйдет на волю, потянется к Скальму и, естественно, первым делом выйдет на стену крепости, на своеобразную границу между миром людей и дикой природы.

Я присел на зубец и, как и этой ночью, посмотрел на небо. Такое привычное, чистое, синее с белыми барашками плывущих облаков. Но на самом деле для Скальма чистое небо — скорее исключение, чем правило. В основном оно затянуто туманами испарений или покрыто сплошным ковром туч. Здесь же, в Дар-ар-даре, где рукотворные законы древнего комплекса не имеют той же силы, что и в центре Скальма, чистое небо — не редкость. Такое знакомое, что можно подумать, — я вновь в своём времени. Вот посижу немного, потом подойду к своей «Тойоте», заведу двигатель и поеду к жене и детям.

Однако темная полоса, остатки луны, угадывающиеся в глубине неба, как бы говорят: «Не на чем и некуда тебе, Юра, ехать. Это не тот мир, в котором ты родился. То время ушло, оставив лишь воспоминания и сожаления, грустную память и понимание того, насколько всё хрупко и недолговечно в этом мире». Вопрос: почему всё погибло, к чему эти взлёты и падения? Ведь не хочется верить, что всё это просто набор случайностей, должен быть смысл в этом круговороте надежд и отчаяния. Ведь если не видно смысла, то и жизнь становится безвкусной и пустой. Простое копошение в грязи бытия… И тогда становятся не нужными ни Скальм, ни война с напначью и орками, ни эта крепость.

Но вот как понять эту цель, к которой идёт человек? Ведь никто не собирается подсказывать и объяснять. С другой стороны, кое-что помнится из того, что осознавалось, когда я был бестелесной сущностью. Что-то, что не может быть определено понятиями трёхмерной физической реальности, и эти обрывки знания подсказывают, что Земля, или теперь — Тарана лишь поле, на котором растут и созревают люди и их души. Своеобразный полигон, место селекции, где выращивается то, что займёт свою нишу в мироздании. Закроет брешь, вот только какую — не помню, но вот то, что для этого нужны сильные существа — это определённо.

Тогда становится понятен смысл падений и взлётов, ведь только в момент потрясения идёт развитие и накопление сил. Своеобразный перезапуск или перезагрузка, ведущая к изменениям и, как я вижу, к качественному улучшению породы людей. Таких возможностей, как сейчас, люди моего времени не имели. А чтобы люди не отчаивались в пути, им даются мгновения счастья, любви и мимолётной радости. Память об этом в моменты, когда всё рушится или наступает чёрная полоса в жизни, стремление вернуть ощущение счастья удерживают и не дают опуститься в пучину отрешённости. Вот и мне этот мир преподнёс свою сладкую конфету, мой Скальм, Арану, друзей.

Эх, что-то меня не туда понесло. Проще надо быть, и стараться не заморачиваться на всякой метафизике. А то надумать можно неизвестно чего. У меня есть цель и дело, и нечего голову ломать. Нужно просто вести себя так, как подсказывает совесть. Хотя осознание того, что я что-то потерял в своём времени, никуда не ушло. Оно несколько поблекло, растворившись в реалиях теперешней жизни, но всё равно вспоминается с печалью потери.

«Хочу туда, домой, к маме» — неожиданная мысль, полная ощущения горечи расставания и желания вернуться под своды джунглей Скальма оторвала меня от воспоминаний. Я обернулся и увидел Макту. Девочка с потерянным видом стояла на стене и, не отрываясь, смотрела в Скальм. У меня сердце оборвалось. Вот то, чего я боялся. Скальм забрал девочку. И что теперь делать?!

Не зная, что ответить на эмоции Макты, я подошёл и обнял её за плечи, прижал к себе и начал гладить по волосам. Она тем временем обняла меня и начала всхлипывать.

— Ты чего плачешь? Не надо. Всё будет хорошо — постарался я утешить её голосом и мысленно передать ей ощущение защищённости и чувство того, что она мне нужна.

— Знаю, мама также мне показывала. Но я всё равно хочу к ней — Макта отстранилась и посмотрела мне в глаза, затем снова прижалась и добавила. — Но я уже могу помогать тебе. Мама этого хочет и…, — у девочки не хватило слов, чтобы мне объяснить всё, что она хочет, и она начала транслировать эмоции.

Замелькали образы. Встречи, события, общение с взрослыми животными, игры с детёнышами. Целый мир, полный детских грёз и радости. Но постепенно в этот мир начали входить и другие чувства. Долга, обязанности, понятие Скальма как дома, которому нужна помощь. И надежда, которая сквозит в мыслях у всех встречных. Надежда, которую нельзя не оправдать, которая проникает в душу маленькой девочки и воспринимается в итоге как нечто обязательное и неотделимое от неё.

А ведь если вспомнить, у меня было нечто похожее. Жители Скальма точно также транслировали мне своё восприятие жизни и своё отношение ко мне. Правда, не настолько последовательно и чётко. Или я просто в своё время пропустил это мимо? Не смог воспринять этого также, как сознание ребёнка. Не прочувствовал Скальм, также, как и она, не смог с ним настолько сродниться и настолько полно понять чаяния жителей комплекса.

Я боялся, что Скальм заберёт Макту, и все мои надежды на то, что появятся люди, которые смогут жить и в Скальме и среди людей, не сбудутся. Боялся, что останусь в одиночестве и не смогу сделать то, что необходимо Скальму. Мои опасения в некотором смысле подтвердились, комплекс забрал Макту, но не оставил меня в одиночестве. Скальм по-своему воспитал девочку. В некотором смысле она уже совсем не ребёнок, а житель Скальма. А для животных комплекса есть только одно, что превыше всего — это их дом, Скальм. Ради него они живут, сражаются и умирают. Его цели и задачи — это их жизнь, и теперь это жизнь Макты. Она готова на всё, что угодно, чтобы быть полезной Скальму, и жители указали ей, где её место. Среди таких же существ, как она, среди людей. Именно среди представителей своего вида она будет наиболее полезна, и теперь она вернулась, чтобы принять своё предназначение.

Напрасно я готовился к этой встрече, подбирая слова и чувства, которые бы помогли мне объяснить девочке, чего я от неё ожидаю. Зря искал аргументы, которые смогут её вновь привязать к людям. Скальм всё сделал без моего участия. Макта теперь сама решительно настроена на то, чтобы занять достойное место среди людей. Она готова принять свою судьбу. Это не похоже на обычную девочку, но на самом деле она уже во многом не ребёнок. Точнее, по человеческим меркам ещё дитя, но вот мама и прочие животные уже создали из неё полноценного жителя Скальма, такого, как они сами, — с устоявшимся отношением к жизни, сформированными ценностями и устремлениями.