Роман Злотников - Нечистая кровь

«Что же ты делаешь, Яннем, будь ты проклят?», — думал Брайс, раздувая ноздри от смрада крови, смерти и изувеченных тел.

Он думал так и продолжал следить за своим лицом.

Когда все наконец закончилось, Брайс поднялся, стараясь не спешить, и подошел к краю террасы. Люди заметили его, из разгоряченной толпы раздались приветственные крики, кто-то закричал: «Ура!» и «Да здравствует принц Брайс!». Мало кто в толпе понимал, что все люди, погибшие в эти дни, умерли лишь за то, что их принц нравился им больше короля. Народ считал, что Яннем покарал тех, кто на него покушался, и никому не приходило в голову, что покушения на королей выгодны только принцам.

— Слава его высочеству! Слава победителю при озере Мортаг!, — вопили в толпе, и Брайс поднял руку, сам не зная зачем — то ли чтобы унять крики, то ли чтобы приветствовать этих людей.

Он сразу же понял, что совершил ошибку: не нужно было ничего делать, следовало просто повернуться и уйти. Но было поздно, толпа заметила его жест и взорвалась новыми криками, пуще прежнего. И Брайс вдруг понял, что стоит над волнующейся толпой, воздев руку в приветствии, слишком величественном, слишком царственном, и тысячи глаз глядят на него жадно и восторженно, а за спиной у него — пустой трон.

Он повернулся, задев плечом стоящего рядом герольда, резким шагом прошел мимо шушукающихся придворных и скрылся с глаз толпы.

Только внутри, в полутемном зале, он остановился и привалился спиной к стене, сжал в кулаки мелко подрагивающие руки. И позволил прерывистому дыханию вырваться сквозь крепко сжатые зубы.

— Ваше высочество! Наконец-то вы здесь.

Брайс резко повернул голову и посмотрел на виконта Эгмонтера, склонившегося перед ним в церемонном поклоне.

— Я еще не имел возможности приветствовать ваше высочество после возвращения. Исправляю свою оплошность и нижайше молю простить, — громко сказал Эгмонтер.

Брайс проводил взглядом группу придворных, проходящих в тот момент мимо них, и проговорил, почти не разжимая губ:

— В моих покоях через час.

Весь этот час он метался по своей спальне, как дикий зверь по клетке, пиная мебель и с трудом удерживаясь от желания расшвырять ее по всей комнате. Когда Эгмонтер наконец явился, Брайс приветствовал его витиеватым ругательством.

— Какого демона, Эгмонтер, почему так долго?!

— Вы сказали через час, мой принц. Прошел ровно час.

— Да? Проклятье… Ну, говорите!

— Вы уверены, что именно здесь…, — начал Эгмонтер, и Брайс рявкнул:

— Конечно, я уверен, дурья ваша башка! Я сам ставил защиту на эти покои. Кто, по-вашему, сможет пробить ее теперь, когда Иссилдор мертв? Мой ненаглядный братишка, что ли?

— Вы совершенно правы, мой принц, — тотчас поклонился Эгмонтер, и у Брайса мелькнуло сумасшедшее чувство, будто виконта забавляет его ярость. Да как он смеет…

Но тут Эгмонтер сказал нечто такое, от чего ярость Брайса мгновенно улетучилась.

— Вы совершенно правы. Лорд Иссилдор был могущественным союзником, и его гибель прискорбна. Но после него не осталось в Митриле мага сильнее вас.

Брайс замер, осознавая этот факт. Мысль выглядела очевидной, но он был слишком ошарашен всеми событиями последнего времени — своей победой у Мортага, внезапной любовью народа, покушением на Яннема и последовавшими кровавыми репрессиями, чтобы подумать об очевидном.

— И ваш брат прекрасно это понимает, — добавил Эгмонтер, внимательно наблюдая за лицом Брайса. — Именно потому он отправил вам это послание.

— Послание?

— Разумеется. А чем, по-вашему, была казнь двух дюжин преданных вам людей у вас на глазах? Для кого, по-вашему, король Яннем устроил этот спектакль? Уж точно не для черни… хотя отчасти и для нее тоже. Народ теперь будет говорить о новом короле не только то, что он калека и лжец. Надо отдать вашему брату должное, новую тему для обсуждения в тавернах он задал надолго.

— У меня к вам множество вопросов, Эгмонтер, — перебил Брайс, не желая больше говорить о Яннеме, по крайней мере не сейчас. — Почему вы все еще на свободе? Что здесь происходило, пока меня не было? И чем, Тьма вас забери, вы занимались, пока мы с Иссилдором разбирались с орками?

Виконт Эгмонтер смиренно опустил голову.

— Резонные вопросы, мой принц. Я отвечу на все, но начну, если позволите, с последнего, поскольку он сейчас наиболее важен. Мне очень жаль, что я не смог присоединиться к группе магов в славной битве, хотя, сказать откровенно, боевая магия не является моей сильной стороной. Куда больше я поднаторел в магии контроля и управления, малоэффективной против орков, но незаменимой при общении с людьми. И пока я был здесь, мой принц, я пытался выяснить то, что, полагаю, до сих пор не удалось всей вашей армии и всем шпикам Лорда-дознавателя. Я выяснил, зачем в Митрил приходили орки.

— Правда?, — Брайс так удивился, что шагнул к Эгмонтеру ближе, забыв о глухой неприязни, граничащей с физическим отвращением, которую неизменно испытывал в присутствии этого человека. — И как же вам это удалось?

— Почти случайно. Я искал нечто, за чем и прибыл в Эрдамар. Ибо, пора признаться в этом вашему высочеству, вовсе не сомнительный титул и второстепенный пост в провинциальном королевстве привели меня в Митрил… при всем уважении к моему принцу. Здесь, в ваших горах, есть нечто намного более важное, чем все ваше королевство. Открывающее для вас нечто гораздо большее, чем путь к короне Митрила.

— И что же это?, — спросил Брайс.

Он старался, чтобы голос звучал небрежно, но от тона, которым говорил Эгмонтер, у него пробежал холодок по спине.

— Видите ли, это сложно описать словами. Но я с удовольствием покажу вам. Это совсем недалеко.

— Что за загадки, Эгмонтер? С чего я должен вам доверять?

— Потому что Верховный маг мертв и больше вам доверять некому, — сказал Эгмонтер с наигранным сожалением, и Брайсу пришлось признать, что возразить на это нечего.

Они вышли из покоев принца, когда уже стемнело: казнь состоялась на закате, и алый свет садящегося солнца затемнял и подчеркивал кровавые разводы на эшафоте. По настоянию Эгмонтера Брайс применил отвлекающую магию, скрывшую их от глаз всех придворных и стражников, находившихся сейчас во дворце. Брайс ощутил, как Эгмонтер аккуратно помогает ему, усиливая барьер, делающий их почти невидимками ( их могли заметить, только если бы они толкнули кого-то или напрямую обратились ), и невольно ощутил благодарность: он очень устал за этот день. Эгмонтер шел впереди, и, ступая за ним, Брайс спустился в нижнюю часть замка, к кухонным помещениям, прошел через жаркий зал, наполненный дымом от чадящих печей и густым паром готовящейся пищи. Оттуда Эгмонтер повел его в винный погреб — длинный узкий зал, заставленный сотнями бочек, многие из которых насчитывали десятки лет. Здесь было сыро, холодно и очень темно. Эгмонтер щелкнул пальцами, зажигая магический свет, и поднес мерцающий огонек к небольшой дверце в стене, запертой на подвесной замок.