Роман Злотников - Нечистая кровь

— Это победа! Они уходят! Смотрите, уходят!

И правда — жалкие остатки орочьей армии, чудом сохранившие жизнь во время бойни, снимались с лагеря и бежали прочь. «Но они вернутся, — думал Брайс, глядя на багряную воду, колышущуюся вокруг окровавленных льдин. — Расскажут своим вождям о том, с чем им пришлось столкнуться, и вернутся снова. И на другой раз фокус не сработает. Придется придумать что-нибудь еще».

Он должен быть готов.

Но лица вокруг него сейчас сияли такой гордостью и восторгом. В тот миг Брайсу не пришло в голову, что если бы армия людей встретилась с орками в открытом поле, то полегло бы не меньше пяти сотен солдат, а он сейчас так убивался о пяти десятках. Он был триумфатором в их глазах. Победителем. Брайс не понял, что они делают, когда вдруг оказался наверху, у всех над головами — десятки рук подхватили его и понесли по лагерю, и он слышал, как они выкрикивают его имя.

И сам не заметил, когда начал кричать с ними в унисон.

Неделю спустя митрильское войско во главе с маршалом Брайсом вернулось в столицу. Знаменосец нес на пике голову орочьего полководца, которого вода прибила к берегу наутро после битвы. Воины сочли, что это великий знак, и так же считали митрильцы, видевшие, как армия Брайса победоносно шествует через долину. Везде, где проходил Брайс, его приветствовали радостными криками. Матери выносили детей и высоко поднимали их над толпой, чтобы дать им посмотреть на митрильского принца. Мужчины пытались дотронуться до его одежды, девушки бросали ему под ноги листья омелы. У Брайса постоянно горели щеки. Лорд Иссилдор, сильно потрепанный в схватке, но уже начавший оправляться, многозначительно ухмылялся в бороду.

Они вернулись в Эрдамар и проехали по городу под всеобщее ликование. У самых ворот королевского замка Брайс забрал у знаменосца пику с головой орка, чтобы самолично отнести ее своему брату, королю Яннему.

А как только переступил порог, ему сообщили, что неделю назад на короля было совершено покушение и он при смерти.

— При смерти? Обязательно было так говорить?, — спросил Яннем, не пытаясь скрыть раздражения.

Лорд Дальгос, почтительно стоящий в трех шагах от изножья монаршего ложа, насмешливо улыбнулся.

— Ваше величество суеверны? Не знал об этом, — сказал он тоном неискреннего сожаления, и Яннем сердито бросил:

— Все вы знали. Вы вообще знаете слишком много обо мне и слишком мало о том, что вокруг меня творится. Однажды я могу решить, что это не лучшая черта для начальника шпионской службы.

Он лишил себя возможности проследить за выражением, мелькнувшим на лице Дальгоса после этой угрозы, потому что именно в этот момент попытался приподняться на подушках. Движение вызвало резкую боль под ребрами — там, куда вошло лезвие кинжала, — и Яннем сморщился от боли, но все же переборол ее и с усилием сел в постели. Ему вообще осточертело здесь валяться, прошла уже целая неделя. Но придворные лекари категорически запрещали ему вставать до тех пор, пока рана полностью не затянется. И, конечно, не могло быть и речи о том, чтобы какая-либо женщина составила ему компанию, пока он вынужден оставаться в постели. Это выводило Яннема из себя.

— Простите, сир, — проговорил Дальгос, когда Яннем отдышался и снова вскинул на него хмурый взгляд из-под взъерошенных волос. — Согласен, не следовало допускать подобную неприятность. Но коль скоро эта неприятность произошла, мы должны извлечь из нее как можно больше выгоды. Ваш брат вот-вот вернется в столицу с триумфальной победой. Он разбил орков и шествует по стране как герой. Узнав, что вы тяжело больны, он наверняка потеряет голову от радости и неизбежно допустит ошибку…

— Потеряет голову от радости, что меня едва не зарезали? Вы соображаете, что говорите, Дальгос? Вы в глаза мне заявляете, что брат будет радоваться моей смерти и в вас ничего не дрогнет?!

Дальгос промолчал. Яннем отпихнул от себя одну из подушек — их тут чересчур много, он чувствовал себя стариком, валяясь на этих проклятых перинах. Пауза дала ему возможность собраться с мыслями.

— Или вы полагаете, — проговорил он, — что Брайс сам в этом замешан? В покушении на меня?

На самом деле Яннему уже приходила эта мысль. Пока он лежал на полу дворцового коридора в луже крови, почти потеряв сознание, но все же слыша отчаянный крик подбежавшей к нему Серены, перед его побагровевшим взглядом снова и снова всплывало лицо Брайса. Недоверчивое, а потом сияющее, когда он понял, что Яннем назначил его королевским маршалом. Радостное и преданное, когда он приносил оммаж. «Это не мог быть ты, — мысленно сказал ему Яннем, и в этом воззвании было больше мольбы, чем упрека. — Пожалуйста, Брайс, скажи, что это не ты».

Но кто же тогда? Об этом Яннему пришлось подумать позже, когда его нашли, и подняли, и отнесли в спальню, и заштопали, и окутали коконом лечебных заклятий, от которого у него разболелось все тело. Кто тогда, если не Брайс?

— Вы нашли того, кто это сделал?, — спросил Яннем, так и не получив ответа на свой предыдущий вопрос.

Лорд Дальгос кивнул:

— О да, ваше величество, разумеется. Лорд Фрамер был так потрясен и разъярен этим нападением — ведь в этом по большей части его вина, — что принял все меры, и убийцу схватили сразу. Им оказался идш, служащий в замке.

— Идш?, — Яннем сощурился. — Идши — нечистая кровь. Почти как эльфы и гномы. Отец никогда бы не допустил, чтобы кто-то из этого племени оказался среди прислуги.

— Он служил золотарем, ваша милость. В его обязанности вменялось собирать и вывозить из замка нечистоты.

— А, — скривился Яннем. — Ну разве что… Да, на такую работу и впрямь могли взять идша. И что, его уже пытали?

— Да, сир, я лично присутствовал на допросе. Убийца оказался не слишком крепок духом и телом, язык у него развязался споро. Он сказал, что устал жить в нищете, и за большое вознаграждение для членов его семьи согласился на эту самоубийственную попытку, зная, что его наверняка схватят и казнят. Однако имени заказчика он не знал.

— Не знал? Или не назвал?

— Не знал, сир. Если бы знал, ответа мы бы добились. Идш получал письма с указаниями, которые складывали в тайнике у крепостной стены. Все эти письма он сразу уничтожал, обнаружить их нам не удалось, хотя мы, разумеется, обыскали его дом. В письмах подробно расписывался ваш распорядок дня, в одном из них содержался план замка, в частности ваших покоев, и также указывался точный день и час, когда следует нанести удар.

— Почему в коридоре не оказалось ни слуг, ни стражи? Куда подевался мой камергер?

— Их опоили маковым настоем, подлитым в вино на вечерней трапезе. Разумеется, всех их также пытали, чтобы выяснить, не причастны ли они к заговору, однако с этой стороны концов найти не удалось. Похоже, у заговорщиков был еще по меньшей мере один сообщник, имеющий доступ к кухне и возможность подлить снотворное страже. Однако действовал этот человек независимо от идша, и друг о друге они, очевидно, не знали.