Вернор Виндж - Сквозь время

…Уж если не везет, так по-крупному. Неожиданно Вил понял, что в пещере невыносимо воняет. В той, предыдущей, на полу валялись обглоданные почти дочиста кости; здесь же что-то разлагалось. Но, кроме чего-то большого и умершего совсем недавно, здесь находился кто-то живой. Слышалось какое-то металлическое позвякивание.

Вил снял с ноги оставшийся в одиночестве сапог, потом резко повернулся и посмотрел вглубь пещеры. Далекие вспышки рождали внутри пещеры странные серые тени. На полу лежала дохлая собакоподобная тварь. Сморщенные части тела, покрытые засохшей кровью, напомнили Вилу картину импрессиониста. По трупу ползали громадные жуки – временами свет отражался от их металлических панцирей. Именно они и позвякивали.

Вил перебрался через обглоданные кости. Запах окутал его, словно ватой, делая каждый новый вдох настоящим подвигом. И все равно ему обязательно надо посмотреть на жуков… Вил с трудом сделал вдох и наклонился к тому, что был крупнее остальных. Жук засунул голову в гниющую плоть дохлой собаки, задняя часть его туловища торчала наружу. Жесткая, чуть ли не металлическая сфера, примерно пятнадцати сантиметров в поперечнике, хитиновый покров с ровным, почти геометрическим рисунком.

Вил, задыхаясь, отодвинулся немного назад. Неужели это возможно? Жуки, о которых писала Марта, жили в Азии пятьдесят тысяч лет назад. Пятьдесят тысяч лет – вполне достаточно времени, чтобы переселиться в другой район… и чтобы утратить свою смертоносную способность.

Придется выяснить, так ли это.

Собаки снова принялись выть, гораздо громче, чем раньше. Но не настолько громко, чтобы заглушить клацанье когтей по камню. Вил погрузил руки в мягкую мертвую плоть и вытащил жука, не дав ему закончить трапезу. Жук укусил Вила, и палец пронзила острая боль. Тогда Вил передвинул руку, ухватил жука за спинку и стал наблюдать, как тот беспомощно болтает в воздухе крошечными лапками и чем-то там лязгает.

Собаки приближались, воя уже на уступе.

Маленький дружок Вила по-прежнему не издавал никаких дополнительных звуков. Вил начал перебрасывать жука с руки на руку и трясти его. Струя горячего газа с шипением прошла сквозь его пальцы. Это был новый запах, резкий и обжигающий.

Вил подошел с жуком в руках ко входу в пещеру и еще раз его встряхнул. Шипение стало громче, перерастая в свист. Спинка нагрелась; Вил с трудом удерживал насекомое в руке, но продолжал раздражать его еще секунд десять. А потом увидел совсем недалеко от входа в пещеру оскаленную собачью морду. Собакоподобная тварь на мгновение оглянулась, а затем продолжила свой путь наверх; за ней следовали еще три. Вил в последний раз тряхнул жука и швырнул его вниз, прямо на голову врагу. Раздался взрыв, хотя никакой вспышки не было, и собака с оглушительным воем свалилась вниз. Только самому последнему зверю удалось удержаться на скале, но он повернул назад.

«Спасибо тебе, Марта! Спасибо!»

В течение следующего часа собаки предприняли еще две атаки. Вил с легкостью отбил их. У самого входа в пещеру он положил несколько жуков-гранат, при этом старался поддерживать хотя бы одного в состоянии, близком к боевому. В какой момент жук взрывается, Вилу было неизвестно, и в конце концов он стал опасаться жуков больше, чем собак. Во время последней атаки ему удалось сбросить со скалы сразу четырех хищников, – впрочем, шрапнельный взрыв и ему поранил ухо.

После этого атака упрямых тварей прекратилась. Может быть, Вилу удалось прикончить всех зрячих; а может быть, они просто поумнели. Он все еще слышал, как скулили слепые собаки, устроившиеся возле карниза. Раньше их вой казался Вилу угрожающим, теперь он звучал жалобно и испуганно.

Космическое сражение, похоже, тоже подошло к концу. Сияние на небе оставалось по-прежнему ярким, но вспышек больше не было. Лишь изредка тут и там возникали небольшие всполохи. Самым захватывающим зрелищем оказался какой-то аппарат, неспешно пролетевший по небу и развалившийся на части, едва войдя в атмосферу.

Когда собаки перестали нападать, Вил сел рядом с Деллой. Электромагнитный удар сжег электронику в ее в мозгу. Делла не могла даже пошевелить головой – сразу возникала острая боль. Большую часть времени она лежала и тихонько постанывала. Иногда она приходила в себя. Полностью отрезанная от своих автонов, Делла все же чувствовала, что побеждает других выстехов. Временами она впадала в забытье или становилась какой-то необъяснимо странной, а иногда – и то и другое.

Полчаса прошло в молчании, потом Делла закашлялась в руку и посмотрела на новое пятно крови, которое накрыло уже высохшее старое.

– Я могла сейчас умереть. В самом деле могла. – В ее голосе звучало удивление. – Я прожила девять тысяч лет. Немногие на такое способны… – Она посмотрела на Вила. – Ты бы не смог. Тебя слишком занимают люди, которые тебя окружают. Ты их слишком любишь.

Вил убрал прядь волос с лица Деллы. Когда она поморщилась, он сдвинул руку ей на плечо.

– Значит, я что-то вроде домашнего котика?

– Нет. Ты цивилизованный человек, который в состоянии подняться над ситуацией… Но чтобы прожить столько, сколько прожила я, этого недостаточно. Нужно иметь определенный образ мышления, не обращать внимания на ограниченность своих возможностей. Девять тысяч лет. И даже со всеми своими устройствами – я всего лишь плоский червь, попавший в оперу. С сотней рефлексов, которые есть у планарий. Но что он станет делать с остальной частью представления? Когда я связана с процессорной сетью, я все прекрасно помню, но где находится моя истинная личность? Мне довелось испытать все, что только в состоянии испытать человеческое сознание. Были счастливые моменты… и печальные. – Делла надолго замолчала. – Интересно, почему я плачу?

– Может, ты все-таки еще не все видела? Что помогло тебе продержаться так долго?

– Упрямство и… Я хотела узнать… что случилось. Я хотела заглянуть в Сингулярность.

Вил погладил Деллу по плечу:

– Надеюсь, тебе это еще удастся. Только не уходи далеко. Будь поблизости.

Она грустно улыбнулась и положила свою руку поверх руки Вила.

– Ладно, ты всегда был добр ко мне, Майк.

«Майк? Она снова бредит».

Вот уже несколько часов на небе не было никаких признаков военных действий, сияние начало постепенно рассеиваться. Делла больше не произнесла ни единого слова. От гниющих останков собакоподобной твари исходило тепло (к этому времени Вил уже перестал обращать внимание на запах), но ночь была холодной, температура, вероятно, не поднималась выше десяти градусов. Вил перенес Деллу вглубь пещеры и накрыл ее своей курткой и рубашкой. Она уже больше не кашляла и не стонала. Дыхание было неглубоким и прерывистым. Вил лежал рядом с ней, дрожал и был почти благодарен судьбе за близость вонючих останков собаки, за грязь и засохшую кровь, покрывавшую его тело. Жуки продолжали свое звонкое путешествие по разлагающемуся трупу.