Дмитрий Веряскин - Бури над Реналлоном

– Не поможет… – покачал головой их пассажир, словно поняв, что собирается сделать тер’коэр. Тот не ответил, закрыв глаза и сплетя из пальцев замысловатую конструкцию.

Вот аэропланы так же одновременно открыли огонь – по серебристой металлизированной ткани несущего пузыря. Несса словно своим телом почувствовала впивающиеся пули.

Тарташ охнул, стремительно бледнея, пошатнулся, но устоял.

А «стрекозы» тем временем пронеслись совсем рядом. При желании можно было пересчитать перегородки в воздухозаборниках моторов.

Нессе на миг показалось, что где-то она видела лицо одного из пилотов. Некогда, наверное, красивое, но сейчас изуродованное недавним багровым ожогом… Кажется, тогда у него были щегольские усики… Аплодирующий франт с картами в руках…

В этот момент вслед улетающим аэропланам ударил с кормы пулемет. И его грохот словно подстегнул память. Пассажирская палуба курьера, куда она спрыгнула после неудачной пикировки с Инглавом! Офицеры-пилоты, играющие в карты за легким плетеным столиком, вскочившие, когда она едва не свалилась на этот самый столик. И дружно зааплодировавшие рискованному трюку… Да, это тот самый офицер, которого она спасла тогда по настоянию Инглава, не понимая, зачем делает это.

«Какая ирония… – мысленно усмехнулась Несса воспоминанию. – Я его спасла – он меня убьет. И ведь не обвинишь в неблагодарности – он даже не знает, кто я. А если бы знал… Вряд ли в курсе, что именно я на дирижабле, который ему приказали сбить».

С боков опять появились самолеты – далеко, за пределами досягаемости «витинга». Они обходили дирижабль для новой атаки.

И тут Нессу осенило. У нее же еще есть два баллона соларума! Если прямо перед атакой полностью открыть клапаны, дирижабль буквально подскочит, уходя из-под атаки…

– Инглав, держись за что-нибудь! – крикнула она в открытую дверь рубки. – Сейчас тряхнет!

– Уж как-нибудь, – донеслось их башенки.

– Вы тоже… – Девушка только сейчас заметила, что Тарташ лежит без чувств, бледностью кожи напоминая труп, а незнакомец протирает ему чем-то виски, положив голову себе на колени.

– Как он? – встревожилась Несса, на короткое время оставив штурвал.

Имперец поднял на нее взгляд и пожал плечами:

– Перенапрягся. Если вы переживете это приключение, то через пару дней придет в себя. Ну а если нет… – Он усмехнулся.

– Держитесь, – коротко откликнулась девушка, возвращаясь к рычагам и приборам.

Тем временем обе «стрекозы» закончили разворот и устремились к добыче.

Держась за заглушки клапанов, Несса силилась угадать момент, когда имперцы начнут стрелять. Открывать клапаны нужно было одновременно с первыми выстрелами, иначе пилоты успеют скорректировать огонь.

– Давай! – вскрикнул незнакомец, и девушка, сама не отдавая себе отчета, рванула заглушки, подавая в дополнительные пузыри драгоценный газ.

В тот же удар аэропланы открыли огонь.

И время замедлилось.

Инглав вертелся в своей башенке, ругаясь на чем свет стоит. Главные события разворачивались вне его обзора, и это просто бесило. Тас’шер с трудом сдерживал трансформу, на его руках и плечах то и дело проклевывались шипы, протыкая и без того измахренную одежду. Совет Кланов поручил ему руководство группой, а он ничего сейчас не может сделать. Инглав привык контролировать ситуацию. Да и, что говорить, привязался к спутникам. И осознание того, что сейчас они сражаются, а он только видит хвосты врагов на границе сектора обзора, выводило могучего полукровку из себя.

Вот опять промелькнули «стрекозы», в пируэте уходя из прицела. Тас’шер вновь бессильно выругался, дав нахальным птицам короткую очередь вслед.

– Держись там за что-нибудь, сейчас тряхнет! – крикнула взбалмошная девчонка, ставшая волею судеб главным бойцом в этой небесной карусели.

– Уж как-нибудь! – крикнул Инглав в сторону рубки и пробормотал, всматриваясь в небо до рези в глазах: – Давай, девочка. Сейчас твое время…

Навалилась тошнота – дирижабль резко скакнул вверх. Мимо опять пронеслись хищные «стрекозы», уходя в разворот. Инглав воспользовался своим возвышенным положением и с наслаждением прошелся свинцовым дождем по плоскостям одной из машин. Аэроплан покачнулся, но выровнялся и исчез из виду.

«Хороший трюк. К сожалению, второй раз на такое они не купятся…» – подумал тас’шер. Деятельная натура воина противилась пассивному ожиданию своей участи. В то же время он не знал, что можно сделать в такой ситуации, и оттого нервничал и злился. Вообще все это путешествие Инглав сам себя не узнавал – события, которые раньше не могли его вывести из равновесия, почему-то вызывали болезненную реакцию. В кланах ходила поговорка: «Спокойный, как тас’шер». Вне боевой трансформы мало что могло вывести из себя этих крупных флегматичных полукровок. А тут…

Похолодало, стало слышно завывание ветра за бортом.

«Открыт вход?» – удивился Инглав. Но не оставил поста.

Нарастающий стрекот моторов опять заставил его вцепиться в гашетки «витинга», рыская стволом в поисках врага. К звуку моторов прибавился грохот пулеметов и болезненные вздрагивания их летающего корабля.

«Ну только покажитесь, уроды!» – зло подумал тас’шер.

И тут громом раздались шаги Нессы. Обычно легкие, почти неслышные, сейчас они звучали набатом.

– Несса? Ты что задумала?

– Так надо, мой хороший. – В голосе девушки звенели слезы, но звучал он твердо.

– Несса, дура, ты куда?! – взревел Инглав, пытаясь выпутаться из своего «места стрелка», хитроумной конструкции из ремней и вращающихся колец.

– Так надо, – повторила ар’шасс, судя по звукам, подходя к трапу.

Это на море капитан последним покидает судно. В воздухе все иначе. Пилоты аэропланов гибнут со своими машинами, сливаясь в одно целое. А командиры дирижаблей при неминуемой угрозе гибели судна стараются первыми приветствовать смерть. Воздушное поверье гласит, что Талара может удовольствоваться одной жертвой…

Все возможные приемы боя Несса испробовала. Сбить с толку, как и подставить под дальнобойный «витинг», механических птиц не удалось. Смутно теплилась надежда, что у «стрекоз» иссякнут запасы петролина, но и они не оправдались.

Переливаясь в лучах светила радужными отблесками полупрозрачных обшивок, нестрашные на вид летающие машины вновь делали разворот, заходя в атаку.

Несса, сама пилот, оценила строгую синхронность действий имперских летунов. Виден был большой опыт и мастерство имперцев. «Жаль, что мы враги», – грустно подумала она, выходя на аппарель.

«Капитан Несса приветствует тебя!» – обратилась она к незримой смерти.