Роман Глушков - Демон ветра

– Мое имя – Сото Мара, – отчетливо произнес каратель. Голос его звучал надтреснуто – Сото изрек первую фразу за несколько минувших дней. – Я служил и до сих пор служу убитому вами сеньору Диего ди Алмейдо. Сейчас вы ответите за его смерть…

Лишенный дара речи Глас Господний рванулся всем телом, и от этого меч карателя только сильнее уколол его. Или болезненный укол, или услышанный приговор, или все сразу – но это вдруг пробудило в Его Наисвятейшестве жгучее желание к жизни. Вмиг обретя самообладание, он ухватился обеими руками за лезвие и принялся вырывать клинок у убийцы, не обращая внимания на глубокие порезы и хлынувшую из них кровь. Сото не ожидал, что у оглушенного старика найдется столько сил, и стал отбирать у него меч, при этом отвешивая Пророку увесистые пинки, которые, впрочем, на жертву никак не действовали.

Завязалась неуклюжая и шумная борьба, сопровождаемая шуршанием гравия и натужным пыхтением обоих противников. Во время возни с головы Пророка слетел капюшон, что невольно заставило хищника взглянуть в глаза своей жертве…

Пропусти Сото удар, подобный тому, что сбил наземь Его Наисвятейшество, это потрясло бы его куда меньше. Возникшее из-под капюшона лицо жертвы повергло карателя сначала в недоумение, затем в испуг, а после в растерянность. От пустоты в мыслях не осталось и следа: в голове воцарился кромешный хаос. Потрясенный Сото пялился на Пророка во все глаза и едва не выпустил рукоять меча, чуть было не подарив оружие противнику.

Поверженный человек носил одежду Его Наисвятейшества и фигурой тоже его напоминал, но вот лицо… Безусловно, оно тоже чем-то походило на знакомое каждому святоевропейцу лицо Гласа Господнего, но не более. Во-первых, лицо этого человека было моложе. Во-вторых, вместо лысины, какой обладал истинный Пророк, у двойника имелись волосы. Пусть коротко подстриженные, однако вполне здоровые, без единой залысины. И в-третьих: лоб противника Мара был чист. Никаких божественных меток в форме креста, которые носили истинный Пророк и его двенадцать Апостолов. Обычный лоб, коего никогда не касался огненный перст Господень.

Бродивший по оранжерее человек в балахоне всячески стремился выдать себя за Его Наисвятейшество и вел себя так явно неспроста. Это была не какая-то дворцовая шутка или розыгрыш. Пророки – не изнывающие от скуки короли древности, изобретавшие для себя тысячи немыслимых забав. Пророки – люди, не склонные к шуткам. Удел Пророков – нести пастве Слово Божие, что само по себе подразумевает серьезность их поведения. Так что атакованного Сото двойника тоже требовалось воспринимать серьезно, воспринимать как фрагмент некой дворцовой системы, которую коварный злоумышленник только что расстроил. Во что конкретно выльется это расстройство, Мара не ведал, но предполагал – угроза системе будет устранена в кратчайшие сроки.

Вдобавок ко всему, присутствие двойника в оранжерее давало понять, что оригинала поблизости нет. Появится ли он здесь когда-нибудь – неизвестно. Зато известно точно, что скрытно дождаться его появления карателю уже не суждено. Удача, благоволившая Сото со дня проникновения в Сарагосский епископат, решила, что с нее достаточно, и раздумала покрывать кровожадного мстителя. Жаль, это решение было принято ею немного преждевременно.

В душе Сото разверзлась бездонная пропасть отчаяния, только падать в нее было уже практически нечему. Последняя надежда, которая до сих пор жила в карателе и была так близка к осуществлению, уцепилась за зыбкий край пропасти и упорно барахталась. Надежда готовилась вот-вот рухнуть, но жажда жить в ней, на удивление, еще теплилась. Воистину, неистребимая надежда – именно она упорно вела Сото к цели столь длительное время и поддерживала в минуты душевной слабости. Вот и теперь, не имея даже шанса обрести прежние силы, ослабленная надежда продолжала вселять в Мара уверенность в то, что еще не все потеряно.

Если Пророк во дворце, демон Ветра отыщет его и прикончит, кто бы ни встал у него на пути. Если Пророка здесь нет… Что ж, визит «демона» сохранится в памяти Гласа Господнего до конца его жалких дней…

Исполненный решимости Сото выхватил меч из пальцев мнимого Пророка с такой яростью, что не удержался на ногах и упал. Заляпанный кровью клинок описал в воздухе дугу, стряхивая с себя багровые брызги. Лишь мгновение провел каратель на земле, но, пока он падал и вскакивал, в изрезанной руке противника неожиданно возник двуствольный ружейный обрез, извлеченный из-под полы балахона. Узко посаженные черные глазницы стволов обреза в упор смотрели на Мара парализующим взглядом.

Именно таким – пустым и холодным – представлялся в детстве Луису Морильо взгляд отвратительной старухи с косой, которая явится за ним в отведенное судьбой время.

Время вышло…

Гвалт разбуженных птиц, что раздался вслед оглушительному дуплету, заметался под куполом зимнего сада свистяще-кричащей какофонией. Еще полминуты назад мирно спавшая оранжерея уподобилась охваченному пожаром лесу и погрузилась в хаос…

– Ты и ты – оставаться на месте! – коротко распорядился Матадор, указав пальцем на двух стерегущих вход в бойлерную Охотников. Когда неподалеку прогремели выстрелы, Карлос как раз инспектировал свой «пост номер один». – Ты и ты!.. – он указал на остальных братьев. – За мной!..

Что творилось в полутемном зимнем саду, было сложно описать словами. Вопивший на все лады птичий ураган бушевал в оранжерее. Казалось, что ураган готов вот-вот пробить купол и вырваться наружу, в столицу. Едва Карлос и братья с оружием наперевес выбежали на центральную аллею, как на плечи им тут же шлепнулось по нескольку липких белых комочков.

– Diablo! – выругался Матадор. Птичий обстрел оказался последней каплей, лишившей его выдержки. Когда томительное ожидание в мгновение ока переходит во вселенскую кутерьму, это волей-неволей выбьет из колеи любого.

Стреляли явно в оранжерее, но вот где именно и в кого? Два выстрела последовали один за другим, и стрельба прекратилась. Вполне возможно, что это случайно спустил курок задремавший на посту Охотник (на выдрессированных дворцовой дисциплиной Ангелов грешить было не резон), и тогда бедняге сейчас не поздоровится. Или все-таки случилось то, к чему так долго и упорно готовился командир Пятого отряда Инквизиционного Корпуса? В любом случае, произошла крупная оплошность – насчет этого Матадор не сомневался.

Несколько гвардейцев, также расслышавших выстрелы, бежали навстречу группе Карлоса с противоположного конца оранжереи. Завидев Охотников, они вознамерились было присоединиться к ним, однако один из бойцов Флиссингена вдруг возбужденно вскричал «Ваше Наисвятейшество!» и указал на дорожку, что пересекала главную аллею. Ангелы устремились в указанном направлении. Охотникам не оставалось ничего иного, как последовать за ними…