Роман Глушков - Демон ветра

Неужели и впрямь с неба свалился? Неужели и впрямь демон Ветра? Или ангел Смерти, как окрестил его сеньор ди Алмейдо?..

Где-то неподалеку раздался всплеск воды. Карлос встрепенулся: звук был ему знаком. Точно: фонтан! Но ведь до этого он молчал.

Бойцы также услышали всплеск.

– Это на площадке Раздумий! – воскликнул один из гвардейцев и, перехватив вопросительные взгляды Охотников, пояснил: – Так Его Наисвятейшество здешний фонтан прозвал… Но по ночам фонтан отключают!

– Знаешь короткий путь? – поинтересовался у него Матадор. Как пройти к фонтану от главной аллеи, он помнил, но ради этого пришлось бы бежать в окружную. Для поиска площадки Раздумий в ночной оранжерее требовался более искушенный проводник.

– Так точно, – подтвердил Ангел.

– Веди!..

Хоть пятерка преследователей и старалась двигаться тихо, их бег сквозь заросли все же нельзя было назвать беззвучным. Свисавшие на пути ветви шелестели листвой и трещали, раздвигаемые широкими плечами бойцов. Карлосу и братьям приходилось щуриться, так как ветви постоянно стегали их по лицам. Снова взвились в воздух вспугнутые птицы. Матадор даже не пытался утешить себя мыслью, что подстреленный Морильо вполне может не расслышать шумное приближение их маленького отрядика.

Не привыкшие к оранжерейному ландшафту, Охотники часто спотыкались, поэтому и умудрились отстать от гвардейцев на добрый десяток шагов. И все бы ничего, но успех атаки на площадку Раздумий зависел лишь от совместных действий нападавших. Против пяти противников с винтовками вооруженный лишь холодным оружием раненый убийца ничего предпринять не успеет, однако одного-двух противников при желании уложит, как пить дать – дьявольски быстрый мерзавец. Бегущий последним Карлос коротким свистом предупредил своих бойцов, и те сбавили темп, но гвардейцы бессловесную команду Охотника проигнорировали – видимо, общаться условными знаками им во дворце не доводилось. Карлос уже определил, что плеск у фонтана стих. Подобное означало, что Морильо либо вновь ударился в бегство, либо…

– Вижу его! – крикнул гвардеец-проводник. – Он здесь!

– Братья, стоять! – рявкнул Матадор, но гвардейцы как раз выскакивали из зарослей на площадку Раздумий. Раздумывать над приказом Охотника Ангелы-Хранители не собирались – они видели цель…

Опять выстрелы сотрясли воздух в оранжерее, вгоняя несчастных пернатых в новую панику. Правда, стрелял лишь один гвардеец, зато с каким остервенением. Еще в Боевой Семинарии Карлос зарубил себе на носу, что, выпуская по цели из автоматической винтовки больше трех патронов за одну очередь, ты в большинстве случаев лишь напрасно расходуешь боезапас, а за перерасход оного командование по голове не гладит. Гонсалес свято чтил это правило, а также требовал от подчиненных соблюдать его. Гвардейца, похоже, ничему такому в свое время не обучали. Его автомат выдал длинную непрерывную очередь и замолчал только потому, что опустел магазин. Безалаберность Ангелов вкупе с их неподчинением приказу озлобила Карлоса еще сильнее. Выскочивший на площадку фонтана Матадор готов был сжалиться над гвардейцами только в одном случае – если те прикончили или обездвижили Морильо.

Причина, по которой не стрелял второй гвардеец, была проста – он лежал возле бортика бассейна, хрипел и бился в предсмертных конвульсиях. Плоская рукоять тяжелого метательного ножа торчала у него прямо из сердца.

– В укрытие! – Завидев такую картину, Карлос тут же присел за ближайшую скамью. Идти грудью на бесшумную смерть он не желал. Охотники последовали его примеру, но взбудораженный гвардеец наплевал на собственную безопасность и склонился над убитым товарищем. Правда, помочь ему он был уже не в состоянии.

– Попал? – спросил Матадор Ангела-Хранителя.

– Не знаю, – раздраженно откликнулся тот, подбирая автомат погибшего и закидывая его себе за плечо. – Это Гордон его хорошо рассмотрел, а я только тень заметил…

И, не обращая внимание на присутствие старшего по званию, выругался.

Карлос не стал уподобляться гвардейцу и палить наугад. Не покидая укрытия, он пристально всмотрелся в заросли через прицел карабина. Задетые растревоженными птицами и пулями Ангела ветви раскачивались, и определить в их мельтешении удирающего убийцу было нелегко. Интуиция подсказывала Охотнику – раз уж Морильо предпочел избежать схватки, то наверняка ретировался отсюда подальше. И все же Карлос не рискнул вставать в полный рост, а, пригнувшись, прокрался к фонтану на корточках. Он знал, что именно обнаружит на бортике бассейна, и просто хотел лишний раз убедиться в своей правоте. Мрамор был заляпан кровью – геройски погибший брат Эдгар оставил на теле своего убийцы серьезную отметину. Но надеяться на то, что рана вот-вот доконает Морильо, не позволяла прыткость, с которой тот уходил от преследования.

– В цепь! – скомандовал Карлос поредевшей группе. – Вперед, короткими перебежками от дерева к дереву! Отрезаем Морильо от ближайшего выхода. Надо продержать его здесь, пока патрули полностью не блокируют оранжерею.

Ближайший выход находился как раз за теми дверьми, через которые Гонсалес впервые вошел в зимний сад, направляясь на встречу с Его Наисвятейшеством. Двери открывались в главный дворцовый коридор, откуда вырвавшийся из оранжереи Морильо мог направиться либо к парадным воротам, либо, с учетом того, что путь на верхние этажи ему преградят посты, в хозяйственные помещения. Первый вариант Карлос отмел для убийцы как тупиковый – у парадного входа взвод охраны; покончить с собой Морильо мог и не покидая оранжерею. Лишь второй вариант был для него перспективным: кухня, комнаты слуг и прочие помещения первого этажа были связаны друг с другом системой служебных коридоров. В некоторых из коридоров для прислуги имелись отдельные лестницы на верхние этажи. Естественно, все они сейчас охраняются, однако…

Еще четверть часа назад Матадор верил, что у него под контролем каждый закуток дворца Гласа Господнего. Уверенность в собственной предусмотрительности начала испаряться из него в тот момент, когда он взглянул в мертвые глаза брата Эдгара. А смерть гвардейца начисто выветривала последние остатки этой уверенности.

Трижды проклятый Морильо с его трижды проклятыми идеалами! Хищный зверь, у которого, похоже, несколько жизней. Даже несмотря на то, что сам он давно причисляет себя к мертвецам…

Ласкающие ухо звуки тревоги донеслись до Матадора, когда его продирающаяся сквозь заросли группа почти достигла цели. Топот множества ног по ту сторону оранжерейных дверей придал Карлосу и братьям смелости, и оставшееся до выхода расстояние они пробежали, не прячась. Гонсалес имел все основания считать, что они опередили рвущегося из оранжереи убийцу, поскольку следивший за выходом Охотник помалкивал. При обнаружении врага он стрелял бы, не задумываясь.