Роман Глушков - Сорвавшийся с цепи

Судя по бандитскому жаргону, это были чулымцы. Опасаясь, что не дождавшись ответа, они нагрянут в контору, Морок выдал себя за «святого» и согласился принять гонца. При условии, что тот явится завтра рано утром, один и без оружия. Потому что ближе к полудню Морок намеревался залечь на кирзаводе и ждать, когда на горизонте появятся Мизгирь и компания.

Они могли прийти и завтра, и послезавтра — вестник Смерти не ручался за точность своих прогнозов. Но так или иначе к этому времени ему надлежало быть на холме, а не в Погорельске.

К вящему удивлению и радости Морока, чулымским гонцом оказался его кредитор Дубай. И едва Кирюха переступил порог конторы, его участь была предрешена.

Бедолагу ожидало не столь легкое пробуждение, как усыпленных газом бунтарей из Острога. Морок отыгрался на Дубае с лихвой — за всю тысячу юаней, что был ему должен, и даже больше. А затем бросил жертву умирать на залитом кровью полу и отправился на кирзавод с чувством выплаченного долга.

Ждать до завтра не пришлось. Расчеты вестника Смерти оказались верны. Уже в обед беженцы с «Гордой» обустраивали временный лагерь на кирзаводе. А шестеро стрельбанов включая командира потопали узнавать, насколько в Погорельске все плохо.

На свою беду, они понятия не имели, что на кирзаводе все было гораздо хуже, пускай здесь не гремели выстрелы и не свистели пули.

Медлить было нельзя, но суетиться тоже не стоило. Поэтому Морок дал разведчикам время добраться до города и лишь тогда выполз из своего тайника.

Он не мог видеть из убежища, что происходило вокруг. Но чуткие уши подсказали ему, что беженцы устроили лагерь в старой выработке — неглубокой, но просторной яме, откуда завод черпал когда-то глину для своих нужд. Только там можно было укрыться от пронизывающего ветра, что завывал в руинах на вершине холма.

Ветер притуплял Мороку слух, но вместе с этим заглушал его шаги, так что пока все складывалось удачно. Он не знал, сколько часовых охраняло лагерь, но это его не слишком тревожило. Все они глядели в сторону, противоположную той, откуда к ним подкрадывалась угроза.

Первого дозорного вестник Смерти устранил так быстро, что тот и пикнуть не успел. Это был не стрельбан — слишком беспечно он себя вел. Прислонив автомат к стене, этот сутулый плешивый тип сидел на камне, курил и глядел вдаль с такой отстраненностью, словно был не на посту, а занимался медитацией. А может, и впрямь сочетал полезное с приятным — почему нет.

Выскочив из-за камней, Морок всадил горе-часовому нож в основание черепа. И утащил бьющееся в агонии тело за камни. Потом вернулся за оружием и тоже убрал его с глаз долой, а упавшие на землю капли крови затер ботинком. Он не знал, совершает ли кто-то обход постов. Но если да, пусть лучше кажется, что этот дозорный куда-то отлучился — чем позже поднимется тревога, тем лучше.

Ко второму часовому так легко было не подобраться. Морок помнил его. Это он вместе с Мизгирем и другими доставал пленника из выгребной ямы и садил на цепь. Боржоми — так, кажется, называл его командир. На вид он был серьезный малый. Стоял расслабленно, но оружие держал наготове. Не таращился вдаль, а поглядывал во все стороны. Чтобы атаковать его со спины, нужно было прокрасться полтора десятка шагов по открытому пространству. И Морок засомневался, что сумеет сделать это незаметно.

К такому врагу требовался особый подход. Правда, вестник Смерти тоже не вчера родился. И умел, когда нужно, запудрить людям мозги.

Открыв меню смартфона, который он забрал у Дубая, Морок нашел там папку с играми. И, запустив одну из них, установил громкость на максимум. А затем перепрятался так, чтобы можно было наблюдать за стрельбаном, и стал гонять по экрану смартфона нарисованный гоночный автомобильчик. Подобно тому, как это делали некоторые коллеги Старика во время рабочих перерывов.

Игрок из Морока был неважнецкий, но он и не стремился выиграть. Все, чего он добивался — чтобы смартфон не переставая жужжал, щелкал, тренькал и пиликал, привлекая внимание стрельбана.

Боржоми расслышал эти звуки, которые нельзя было спутать ни с какими другими. Разумеется, ему и в голову не пришло, что они исходят от врага. Не иначе, решил он, какой-то ребенок из лагеря отошел по большой нужде и, справляя ее, развлекал себя видеоигрой. Поэтому несколько минут часовой никак на это не реагировал. Но в конце концов все же не выдержал.

— Эй ты, там, за камнями! — окликнул он невидимого игрока. — А ну прекрати зазря садить аккумулятор! Мы что, ради этого жжем машинное горючее, когда заряжаем наши телефоны?

Морок не угомонился.

Решив, что его не расслышали или не поняли, Боржоми зашагал к источнику своего раздражения. Но когда заглянул за стену, обнаружил там лишь валяющийся на земле, пиликающий смартфон, на чьем экране переливалось красками игровое меню. Владелец же смартфона успел скрыться, не то испугавшись выволочки, не то…

Надо отдать должное стрельбану, реакция у него была неплохая. Он успел повернуться лицом к напавшему на него сбоку противнику и отбил автоматом нацеленный ему в шею клинок. Вот только в другой руке у Морока был камень, которым он саданул Боржоми в висок, едва тот отразил первую атаку.

Поразительно, как после такого удара стрельбан удержался на ногах. Впрочем, толку от его стойкости не было. Ошарашенный, он так и замер с открытым ртом, не успев поднять тревогу. А Морок вновь зарядил врагу булыжником в то же самое место. И добил его ножом в глаз, когда Боржоми с проломленным черепом рухнул на землю.

Вторую свою жертву вестник Смерти также утащил в руины и спрятал. У Боржоми оказался при себе компактный передатчик, работающий в дежурном режиме. Такой же, как у Мизгиря. Из чего следовало, что именно этого стрельбана оставили за главного. Но он был явно не последним часовым. Морок на месте командира выставил бы не меньше четырех наблюдателей. По одному на каждую сторону света. Учитывая, на каком расстоянии друг от друга стояли убитые часовые, так все и было.

Однако Морок не стал охотиться за двумя оставшимися. Если с ними тоже придется возиться, это грозило поднять шум и сорвать кульминацию «праздника». Морок не за тем убил столько времени на подготовку, чтобы его планы рухнули от подобной мелочи.

Он неспроста устранил помехи на подветренной стороне кирзавода. И теперь, когда он действовал скрытно на благоприятном ветру, отвлекаться на других часовых, возможно, не понадобится. Облако пущенного отсюда газа могло накрыть и лагерь, и их.

Газ, которым в Остроге утихомиривали зеков, был тяжелее воздуха. Когда разгорался бунт, в тюремных блоках отключали электричество, и вентиляция переставала функционировать. Чтобы устроить химическую атаку, вертухаи забирались на крышу и пускали газ через заборники вентиляционных каналов. После чего он и без нагнетания быстро распространялся по тюрьме, делая свою коварную работу.