Евгений Кострица - Рарник

Это было ошибкой. Недолго думая, я схватил злосчастную цепь, которую не удосужился смотать Пуси. Крюк на другом ее конце так и торчал в груде обгорелых костей, поэтому она поднялась всего на несколько сантиметров. Их хватило, чтобы нога девушки зацепилась. Пытаясь сгруппироваться, она нелепо взмахнула руками и кувыркнулась, продолжив путь уже вверх тормашками.

Мчась к ней, я радостно предвкушал, как сломаю или разорву когтями тонкую шейку. А через секунду неожиданно впечатался в ледяной столб, возникший за долю секунды до столкновения.

В ушах зазвенело, перед глазами замелькали радужные круги и мушки, порхающие над холодной твердой поверхностью. И в этих прозрачных синих глубинах застыла насмешливая полуулыбка Сельфины.

Наверное, сказалось оглушение или контузия от удара. Ход времени остановился, звуки пропали, а органы чувств сфокусировались на неоспоримых достоинствах замороженной девушки. Казалось, нас выкинуло в особое измерение, где больше никого не было.

Как же ведьма красива! Пушистые ресницы подчеркнул иней, застывшие голубые глаза сверкали, как два сапфира чистейшей воды, а от полуоткрытых алых губ невозможно было оторвать взгляд. Вот бы взять это ледяное панно да повесить на стену…

Пока я восхищенно обнимал холодную глыбу и чах над дивной картинкой, милишники пришли в себя и отлечились. Отрезвляющий удар двуручным мечом вернул миру звук, а восприятию ясность. Мне навязывали неторопливый вязкий бой. А у Сельфины – опять полная свобода действий и возможность маневра. Легкий хрустальный звон за спиной означал, что она выбралась из ледяного столба, в котором так удачно пережила атаку.

Крыльев у наги нет, яд еще не восстановился. Телепорт магички наверняка созрел заново. Повторять нашу беготню по новому кругу бессмысленно – я никого не убил, даже когда на руках имел все козыри. Сейчас их уже нет. А вот самый главный еще не использован.

Отступив, я встал к стене, чтобы не получить фаерболом в спину. Щит хилера и тут пригодился, благо рук мне хватало. Неоспоримое достоинство моей позиции заключалось в том, что милишники вынужденно стояли спиной к Сельфине, а значит, могли реагировать только на ее крик.

– Эй! – словно услышав мои мысли, заорала она.

Враги расступились, сделав два быстрых шага в сторону, и я тотчас повторил их движение. Пламя с грохотом ударило в стену, оставив воронку на том месте, где мы только что были. Нас ошпарило раскаленными брызгами, и мне пришлось снова сдвинуться, чтобы держать «свиту» на линии между мной и Сельфиной.

Ситуация казалась патовой. Магичка опасалась подойти ближе, чтобы не словить ваншот. Милишники боялись отпустить меня, чтобы я ее не догнал каким-нибудь неожиданным способом. Я же медленно умирал, будучи не в состоянии кого-то убить – на все мои действия находился контраргумент. Но, в отличие от игроков, у меня нет персонального хилера. Пришло время вытаскивать «джокер».

– Порок будет наказан! – заорал я что есть мочи и удовлетворенно улыбнулся в предвкушении сюрприза.

В коридоре что-то громко заскрипело. Раздался звук тяжелых шагов, словно одна из статуй нехотя сошла с постамента. А потом дробный топот быстрых и маленьких ног.

Милишники испуганно замерли, не понимая, в чем дело. Не выдержав, они повернули головы, чтобы оценить характер угрозы.

Несчастные не знали, кто там. А вот я знал.

Бью ребром щита в лицо Сумина. Почти ваншот. Пока мечник корчится на полу, прыгаю на него сверху и толкаю хвостом хилера, сбивая каст.

Удивительно, но даже под таким весом жертва шевелится, хотя кости наверняка переломаны. Вероятно, еще тикает хот [38] Хот – заклинание «периодического действия», выдающее лечение «порциями» (тиками). .

– Физ-иммун! – крикнул паладин, зачем-то продолжая каждый раз озвучивать спелл.

Ладно, пока оставлю парня в покое. Хотя выбора и нет. Пуси вцепился в меня мертвой хваткой, заслонив собой хилера. Танк в тяжелой броне – это не тщедушный рога в легких доспехах. Возиться с таким слишком долго, а магичка кружит вокруг, как оса.

Но я и не надеялся справиться сразу с тремя консервными банками. Причиной моей суетливой активности была только Сельфина. Завязнув на танке, я сдвинулся и открылся, стараясь не смотреть в ее сторону.

Ведьма видела толкотню, но атаковать не спешила и тревожно вслушивалась в быстро приближающиеся шаги из коридора. Поставив стену огня на пути потенциальных гостей, она колебалась: поддерживать пламя или не упустить столь благоприятный момент для удара?

Видимо, рассудив, что в бою такая возможность выпадает нечасто, она решилась. Несколько стремительных грациозных движений – и с пронзительным воем в меня полетел снежный заряд.

Я встретил его. Но не собой.

Танка толкнуло в спину – и нас засыпало колючей ледяной крошкой. Мы оба отлетели к стене, но я все еще мягкий и теплый, а вот Пуси стал ощутимо плотнее. Обескровленное, словно напудренное, лицо теперь казалось жутковато-кукольной маской с ледяными глазами. Выражение «смотреть холодно» теперь стало намного понятнее.

Держаться за Пуси я больше не хотел – мои пальцы стыли от его заиндевевших доспехов. Бедняга покачнулся и упал, с печальным и мелодичным звоном разбившись о пол. В глубине тела кровь была еще теплой – груда железа и красного льда таяла и оседала на глазах.

Сельфину же эта смерть ничуть не тронула. С невозмутимым лицом она почти закончила каст фаербола, когда к нам наконец ворвалась Фэй.

На этот раз она пришла не одна, а с друзьями. По моему сигналу сагрила их из соседнего зала. За нагой бежали мерзкие злобные карлики с острыми зубками, а замыкал парад их хозяин – огромный неповоротливый трефолк с корнями-лапами. Рядом с проворными зомби-хоббитцами он казался чудовищным Карабасом-Барабасом в компании уродливых кукол.

К этому времени предусмотрительно поставленная стена огня почти погасла, но все же подожгла Фэй. А ей и так сильно досталось. Назойливые зубастые малыши бегали быстрее, и она с трудом отбивалась от агрессивных поклонников всеми шестью лапками.

Принцесса верно оценила приоритетную цель и рванулась к Сельфине, увлекая за собой лавину агрессивной мелочи. С трудом докастованный фаербол полетел в Фэй и взорвался. Ее обугленные части разлетелись по залу, а первый ряд зомби-хоббитцев смело почти начисто. К счастью, их было много, и они атаковали всех без разбора.

Увидев гибель Фэй, я взревел от ярости, обуреваемый жаждой мести. Вены вздулись, кровь словно вскипела. Все три сердца будто пронзили одной раскаленной иглой.

Где-то сзади махал двуручем Сумин и кряхтел хилер, погребенный под горой мелкой нежити. Мне же на них было плевать. Глаза видели только Сельфину, которую надо было разорвать в клочья. Я прорубал к ней дорогу в толпе карликов, щедро поливая их откатившимся ядом.