Борис Миловзоров - Гроздья миров (СИ)

— Да.

— А как же чувства? Неутоленная жажда возмездия?

— Чувства формируются результатом. Ваша цивилизация слишком молода, чтобы понять это.

— Вот и хорошо, что молода, как-то… — Проквуст замолчал. — Ну, я пошел.

Аор молча кивнул.

Георг подходил к катапульте и с удивлением рассматривал эту деревянную конструкцию, частично обитую металлическими листами. Старый привратник, напрягаясь буграми мышц вращал огромное колесо, видимо, взводя пружину.

— Эй, Герот!

Тот коротко оглянулся.

— Тебя Горой зовут?

— Да.

— Про тебя на Ариане ходят легенды.

— Да?

— Зачем тебе это?, — арианец кивнул в сторону скалы. — Еще никто добровольно, без народа, — Герот красноречиво повел руками в сторону каменных трибун, — не ходил в скалу.

— Там моя жена и сын, — сухо ответил Проквуст.

— Сын?! Счастье какое! Эх…

— Герот, расскажи мне о той стороне.

— А нечего мне рассказывать. Я когда туда попал, то увидел вокруг себя призрачные силуэты города, населённого арианцами.

— Ты уверен, что там были самки?

— Я, Гора, видел детей!, — Герот мечтательно вздохнул,

— Что же ты там не остался?

— Не вышло, — Герот слегка запнулся и добавил: — я рад бы вернуться, да, не могу, скала не принимает.

— Что, значит, не принимает?! Тогда ты бы должен был стать кровавым пятном на её поверхности, а ты тут со мной разговариваешь!

— Это верно, должен бы был. Я ещё тогда подумал: а провались всё пропадом, всё равно изгоем живу, рискну: коли разобьюсь, так и мучения кончатся. Как бы не так!

— Ты не попал в другой мир, и не разбился?!

— Точно! Засел в катапульту, запустил себя к скале, страшно, жуть, а скала меня сквозь себя пропустила.

— Как это?!

— А так! Пролетел я через неё, словно она дым, а не камень! Я ведь потом ещё раз шесть пробовал. Потом перестал: страшно.

— Герот, Аор знает о твоих попытках?

— Не знаю, я ему не рассказывал, а он не спрашивал.

— Тогда почему же ты об этом мне рассказываешь?

— А ты мне нравишься, человек, — арианец тяжело вздохнул. — Ты не бойся, там внутри будет весело, поверь мне.

— Скажи, Герот, как ты вернулся?, — Георг пристально всматривался в маленькие глазки арианца, окруженные сеткой морщин.

— Извини, человек, не могу, — Герот украдкой бросил взгляд на стоящего неподалёку Аора. — Хотя… я тебе всё таки кое-что скажу: во время казни я с сбой взял нить.

— Какую еще нить?

— От нашего солнца. Зажал крепко в руке, и так в скалу и полетел. — Арианец медленно подошел к Проквусту. — Хочешь, дам?

— Хочу.

— Бери, может пригодится.

Арианец резво, совсем не так, как недавно за обронённым кристаллом, нагнулся, поскрёб когтем по одному из рычагов катапульты, потом протянул руку Проквусту. Георг провел по его шершавой трёхпалой ладони и вдруг на грани чувств ощутил едва уловимое натяжение. Он слегка потянул и с удивлением уставился на арианца.

— Так твоя нить до сих пор между двумя мирами весит!

— Заметил? Молодец.

— Что ж, спасибо. Показывай, куда садится?

— С той стороны ступени и помост.

— Понятно. Кстати, Герот, а за что тебя приговорили к казни?

— Я бросил вызов и проиграл.

— Кому?

— Императору. Он оказался сильнее, я во время схватки не погиб. По нашим обычаям в этом случае предстоит торжественная казнь, — Герот задрал вверх голову. — Солнце высоко, пора, Гора. Удачи тебе.

Арианец молча проводил Проквуста и помог сесть в большую деревянную чашу на конце огромного рычага. Дерево натужено поскрипывало под воздействием натянутых канатов… — Георг заглянул вниз, а может, и пружин, в этой мешанине балок и перемычек не разберешься. Он оглянулся. Аор стоял вдали. На огромной пустынной площади он казался маленьким и одиноким. Проквуст подергал незримую ниточку. Вот она в руках, то ли она есть, то ли она самообман, но так легче. Снизу раздался голос Герота.

— Приготовься, человек, пора.

Георг допил остатки стылого чая и бессильно откинулся на спинку стула.

— Джон, я больше не могу, спать хочу.

— И травяной настой не помогает?

— Нет, не помогает, — Проквуст широко зевнул.

— Тогда вот что, друг мой, пойдем, я покажу тебе твои апартаменты.

Апартаменты оказались буквально за соседней стеной и представляли из себя крохотную комнату с массивным деревянным топчаном и не менее крохотную туалетную комнату.

— Джон!, — Проквуст окликнул Управителя, выглядывая из туалета. — А где же шампунь и мыло?

— Ишь ты, какой!, — улыбнулся Смит. — Радуйся, что у тебя индивидуальные сортир и кран с водой. Такие удобства у нас в горе есть только у избранных.

— А я и есть избранный.

— Мальчишка!, — строго прикрикнул Смит и вышел, хлопнув дверью.

— Ну, вот, опять…

Проквуст рухнул на кровать и немедленно уплыл в темноту спасительного сна. Какое же это наслаждение: уснуть тогда, когда очень хочется! Внезапно в глаза ударил яркий свет.

— Боже, только не это!, — застонал Проквуст.

— Это не то, о чем ты думаешь, Георг.

Сон окончательно рассеялся, но действительность вокруг была явно нереальной. На идеально круглой и ровной площадке стоял шатер, под ним столик с фруктами и графинами, а вокруг во все стороны простиралось ослепительно синее море. За столиком сидел Смит, в черном смокинге, с воронеными гладко зачесанными волосами, с неизменной тростью и с приветливой улыбкой.

— Смит, ты забрался в мой сон?

— Нет, друг мой, я пригласил тебя в свой.

— Понятно, — Георг огляделся. — Красиво. — Потом отпил красного напитка из хрустального бокала. — Вино?

— Да. Лучшее из вин, которое я когда-либо пил.

— Смит, оно же кислое!

— Георг, мог бы и подыграть.

— С какой стати?, — он встал и подошел к краю площадки. — А что если искупаться?

— Если хочешь, пожалуйста, просто…

— Что просто?

— Третий стул видишь?

— Неужели придет Бенни?

— Да. Я его сейчас добуду, только ты затихни, вдруг он тебя не узнает. Сядь вон туда в тень, там кстати, попрохладнее.

— У тебя здесь везде хорошо. Все, молчу, молчу. Уже иду.

Смит закрыл глаза и сосредоточился. Его фигура вдруг стала таять, слегка колебаться, только темно-коричневая трость по-прежнему виднелась в призрачных руках. Георгу стало скучно. Он тоже попытался закрыть глаза, но окружающая обстановка не исчезала.

— Ах, так!

Он выпустил из руки тоненький невесомый лучик. Тот достиг силуэта Смита и неожиданно растекся по его еле заметным границам. Проквуст подбавил огонька в свой световой щуп, и он юркнул внутрь. Мгновенно все поменялось. Георг повис в воздухе над большой кроватью, в которой обнявшись, спали двое, мужчина и женщина. Адамс! Это был он.

— Георг!, — раздался вдруг в ухе шепот. — Тебя сюда кто звал?!