Олег Еремин - Республика Драконьих Гор.

Трорвль все время был рядом, поддерживал меня под локоть, заскакивал вперед, если надо было перебраться через большой валун или перепрыгнуть расщелину и протягивал мне руки.

В общем, как всегда, заботился обо мне и опекал.

Это так приятно!

А еще, когда я пару раз прыгала через особенно широкие трещины, он ловил меня в охапку и мы ненадолго замирали, обнимаясь и прижимаясь друг к другу.

Наконец-то наш путь окончился на довольно обширной площадке, нависающей метрах в двух над морской гладью.

Она, площадка, была расчищена от острых обломков камней и засыпана удивительно искристым песком и мелкой галькой.

Я наклонилась, взяла в горсть камушки и радостно удивилась: это были не песчинки, а перемолотые прибоем и заглаженные крошечные кусочки ракушек, перломутрово переливающиеся, отбрасывающие соловые искорки.

- Класс! – заявила Чиируна, улегшись на спину и раскинув руки.

Я осуждающе посмотрела на подругу.

Ну как можно так вот сразу загорать, когда рядом море?!

Подошла к краю площадки.

Справа можно спуститься по природной каменной лестнице. А вот слева – обрыв. Скала уходит почти вертикально в прозрачную воду.

Нет уж, я лучше крабиком… Цепляясь за камни, я осторожно слезла к воде.

Нижние уступы покрывали неприятные мелкие скользкие водоросли. Я чуть не грохнулась и, оттолкнувшись, с визгом, бухнулась в воду.

Море сомкнулось у меня над головой голубым пологом.

И в эту прозрачную синь справа от меня влетело темное стремительное тело Трорвля, утаскивая на глубину шлейф серебряных пузырьков.

Это было так красиво, что я замерла, любуясь, медленно всплывая к поверхности.

Он в пару гребков доплыл до меня, немного болезненно схватил за запястье и потащил вверх.

Мы вынырнули.

Встревоженное лицо моего парня совсем близко.

Трорвль, кстати, очень хорошо держится на воде и даже пытается помочь мне!

- Я сама! – сообщали я ему и, чтобы не обижался, быстро чмокнула в нос. – А я не думала, что ты умеешь плавать!

- Почему? - удивился Трорвль. - Мы зимой часто в море купались. Стойбище ведь на самом берегу было. Только там все по-другому. Представляешь, кругом полярная ночь, воздух прохладный, а вода как свежесдоенное молоко.

- Мне уже завидно, - сообщила я ему. – Поплыли!

Ох, как же я наплавалась!

Как мы наплавались. Чиируна не удержалась и прервала свои соловые процедуры. Тонкой рыбкой нырнула с высокого уступа, почти без плеска вошла в воду и долго не показывалась на поверхности.

А потом - цап меня за щиколотку!

Я забрыкалась, а потом, когда голова подруги вынырнула рядом, обдала ее брызгами.

И мы втроем устроили догонялки и возню с ныряниями.

Я, правда, то и дело оглядывалась на Эртля.

Парень разделся до широких трусов, и теперь сидел на краю скалы, болтыхая ногами в воде. Весело, но с явной завистью поглядывал на нас.

Я подплыла к нему. Ухватилась за колено, взглянула снизу-вверх:

- Ты не умеешь плавать?

- Ага.

- Давай, научу?

- А, думаешь, получится?

- С математикой же получилось! – убежденно сообщила я.

- Ну, если ты, то я согласен, - улыбнулся юноша и осторожно сполз на уступ ниже. – Только, чур, сразу на глубину не тащить!

- А вон, смотри, такая площадка, как специально!

Действительно, вбок уходила полого опускающаяся площадночка вроде той, на которой мы забазировались. Вода была мне по грудь – самое то для обучения.

И я принялась за дело.

Краем глаза я видела, как Трорвль с Чии заплыли далеко от берега, потом выбрались и разлеглись рядом, негромко разговаривая. Но мне было некогда за ними следить.

Эртль и здесь оказался очень хорошим учеником. Ну, что за парень?! За что не возьмется, все у него получается!

Сначала я поддерживала его на вытянутых вперед руках. Это было немного смутительно, но весело.

Он отфыркивался и старался удержаться на поверхности.

Потом, я взяла его за кисти, и он начал учиться сам лежать на воде.

Правая кисть у юноши была неприятно скрюченной. Мне стало до боли жалко его.

Эртль встретился со мной глазами и печально улыбнулся.

А я, внезапно поддавшись порыву, притянула его, мягко обняла. И услышала, как быстро колотится его сердце.

- Ну что с тобой делать? – тихо спросила я его на ухо.

Парень отстранился, отвернулся, но через несколько секунд опять посмотрел на меня, уже с искорками в зеленых глазах:

- Поплыли по-настоящему!

И потянул меня в сторону моря. Мы прошли по постепенно опускающейся площадке, добрались до ее края. В прозрачной воде отчетливо было видно, как зеленовато-коричневая площадка резко обрывается в темную синюю глубину. Мы переглянулись и шагнули вперед.

И Эртль действительно поплыл! Неумело, бултыхая и загребая руками и ногами, но поплыл! Мне потом пришлось буквально выволакивать друга на бережок.

Это когда пришел Манаад с парой матросов. Они притащили кучу вкуснятины, и мы устроили настоящий пир, время от времени прерываясь на поплавать-понырять.

Я только боялась, что с непривычки обгорю, но Сол опустился еще ниже. Его лучи здесь, на севере, были совсем не такими жгучими как у нас в Арлидоне. Да и в воде я проводила больше времени, чем на суше. Дышащее море было гораздо теплее, чем у нас в Арлидоне в разгар лета. Замерзнуть в воде было просто невозможно. Будь Сол таким же ярким, как у нас, мне бы вода показалась слишком разогретой, но тут все было таким бархатным и приятным, просто прелесть.

Разумеется, мы не стали дожидаться захода Сола. Здесь, рядом с полярным кругом, светило лишь ненадолго ныряет под горизонт, все еще освещая небо желтовато-жемчужным отсветом.

Мы вернулись к лестнице и поднялись в город.

Он был совсем небольшим. Невысокие каменные дома поднимались по склонам холмов, все было в зелени, не яркой, но густой.

К моему сожалению, город чересчур походил на мой родной Баладор. А я мечтала полюбоваться имперским колоритом. Домами с зимними дверями, на высоте второго этажа, многоэтажками с центральным отоплением. Но здесь, рядом с вечно теплым морем, зимы слишком мягкие.

Правда, то, что мы в чужой стране, ощущалось. Непривычная одежда, а, главное, язык, вернее, смесь двух языков – певучего имперского и гортанного горского. А еще, иногда проскальзывали слова на общевосточном.

На нем разговаривали группки отдыхающих. Уж я то, жительница курортного городка, умею их различать с первого взгляда!

- Чии, а почему здесь отдыхают только восточники? – спросила я подругу.

- А имперцы не любят на море ездить, - сообщала она мне. - Это у них не принято – купаться и загорать. Тем более, лето самое напряженное время года. Все вкалывают как сумасшедшие, чтобы запастись необходимым на длиннющую зиму. Даже дети и студенты не учатся, а помогают взрослым.