Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Это почему же? — спросил Окойе, склонив голову набок.

— Он белый! У меня есть данные, что он покровительствует контрабандистам, а также связан с похищением трёх девушек из порта. Он распрадают национальное достояние Зангаро. К тому же на него жалуется Сэм Арвидсон, директор госпиталя ООН.

— Конечно, наличие советника-европейца в жандармерии может насторожить миссию ООН, но не забывайте, что на телеграфе, госпитале, порту и электростанциях у нас работают белые специалисты, — произнёс Синк. — Поэтому я не считаю цвет кожи нашего уважаемого полковника аргументом. Что касается остального, то это должна решить полиция и суд. Не думаю, что Ваши голословные обвинения кого-нибудь убедят. Представьте нам доказательства!

— Хорас, Вы поддержите меня! — закричал Морисон.

— Ни в коем разе, советник! У полиции пока нет никаких доказательств противоправной деятельности нашего уважаемого полковника! Одни только непроверенные слухи и домыслы…

— Что же, я так и думал, — подвёл итог дискуссии Окойе. — Морисон, Вам надо быть сдержанее, Вы то боретесь с церковниками, то хотите снять начальника жандармерии. Мы все. конечно, ценим Вашу энергию, но всё же старайтесь держать свои эмоции при себе.

— Как дела с расследованием, Хорас?

— Установлен поимённый список лиц, связанных с режимом, а также число репрессированных.

— Списки репрессированных передайте Морисону для обвинения, а нам расскажите о тех, кто попал в Ваши проскрибции.

— Не понял? Что? — переспросил Хорас.

— Ну списки сподвижников Кимбы…

— А! Этих. Их всего тысяча с лишним человек. Всех можно условно разделить на три группы. В первую входят функционеры режима, солдаты и офицеры. Их около сем сотен, включая меня и моих полицейских…

— И как же вы собираетесь проводить расследование по отношению к самому себе и своим подчинённым? — язвительно спросил Морисон.

— А, никак! Сами решайте, отдавать нас под суд или нет! — парировал Хорас.

— Морисон, Вы куда торопитесь? — осадил советника доктор Окойе. — Вам известно, что Совету Национального Спасения уже представлен список бывших сотрудников прежнего режима, подлежащих безусловной амнистии за оказаную помощь. Он насчитывает семдесят четыре фамилии, включая нашего комиссара, его сотрудников, а также нескольких офицеров, а также обслугу Президентского Дворца.

— Всё равно нельзя без разбирательства освобождать от ответственности! Чем мы тогда лучше Кимбы?

— Не горячитесь, советник! Это вынужденная исключительная мера! Продолжайте, комиссар.

— Второй список состоит из двухсот восмидесяти шести имён. Сюда внесены лица, получавшие материальные выгоды от сотрудничества с режимом Кимбы.

— Вы позволите мне с ним ознакомится, господин комиссар, — неожиданно спросил Шеннон таким тоном, что все присутствующие вздрогнули.

— Конечно, мсье полковник! — Хорас протянул листы, на которых в два столбика располагались фамилии. — У нас есть показания, что каждый из этого списка помогал Кимбе разворовывать достояние республики. Советники Морисон и Френч предлагают обложить их контрибуцией в пользу пострадавших.

— А я тут вижу много женских имён. Почему эти женщины внесены в список? Например, Марион Прэль или Ида Дерек?

— Да, какое они имеют отношение к режиму Кимбы?

— Позвольте, позвольте, — вступился за комиссара Морисон. — Все эти женщины были либо жёнами, либо любовницами Кимбы и его приспешников. Всего их сорок пять.

— И Прэль? — усмехнулся Шеннон.

— А она спекулировала продовольствием. Есть свидетели! — голос советника перешёл в визг.

— Скорее всего это её менее удачливые конкуренты, — вздохнул Лоримар. — В своей адвокатской практике я часто встречался с такими случаями. Оболгать и настучать в налоговые органы на успешного торговца — очень действенный приём.

— Подождите, подождите, — нахмурился Шеннон, углубляясь в список. — У вас тут упомянуты Борлик и Гомез. Это почему же?

— Ну, Борлик ремонтировал армейские винтовки, а ещё прикупил особняк по дешёвке!

— Винтовки он чинил не только армии, но и охотникам. Между прочим, он чинил оружие и для нас. Хорас, почему вы молчите?

Комиссар пожал плечами и пробурчал что-то невразумительное. Не дождавшись ответа, Шеннон продолжил:

— Объясните, почему в обвинении фигурирует дом Борлика. Ведь он купил его у прежних владельцев, которые эмигрировали в метрополию…

— Но не по справедливой цене — попробовал возразить Морисон.

— А кто из нас знает, что такое справедливая цена? — вмешался в дискуссию Дусон. — Я, например, не знаю!

— С Борликом, как мне кажется, разобрались, — продолжил Шеннон. — А причём тут Гомез и Чанг?

— Давайте прекратим дискуссию, — вмешался в спор Окойе. — Хорас расскажите про Ваш третий список.

— Он самый короткий. В нём сто тридцать девять имён. В него внесены все технические специалисты, которые сотрудничали с Кимбой, и члены их семей. Их предлагается наказать лишением гражданства!

— И тем самым лишить нашу страну сотни образованных работников, — не сдержался Окойе. — Кто это придумал!

Хорас покосился на Морисона, но промолчал. Советник сидел надувшись, как индюк, и смотрел прямо перед собой. Видимо, он ожидал такой реакции своего патрона.

— Хорошо, что это только предложение. Предлагаю проголосовать по каждому списку отдельно. Кто за то, чтобы первый список, за вычетом уже амнистированых лиц, передать в Совет Национального Спасения на утверждение. Единогласно! Отлично! Вопросы ещё есть?

— Да. У меня есть вопрос? — закряхтел Лоримар. — Сколько лиц из данного списка могут предстать перед Высшим судом справедливости?

— Тридцать два, — чётко ответил Хорас. — Тридцать мужчин и две женщины. Четверо из них связаны с

— А куда же делись полтысячи остальных?

— Хочу пояснить, что в списки включены все лица, связи которых с режимом Кимбы доказаны. В настоящее время нами были задержаны и проверены сто шесть человек. Из них три четверти попали под амнистию…

— Так сколько же у Вас всего под надзором лиц из первого списка?

— Под арестом находится три дюжины. Ещё сотни полторы бывших солдат работают на строительстве, остальные скрываются в своих сензалах или сбежали за границу. Мы их будем вылавливать постепенно, по мере необходимости…

— Переходим к голосованию по второму списку. Кто за то, чтобы его передать в Совет? Итак, комиссар Хорас, советники Френч и Морисон — "за", полковник Шеннон, советники Синк, Лоримар и Дусон — "против", — вслух стал считать доктор Окойе. — А я, пожалуй, воздержусь! Так, что коллеги второй список не утверждён большинством голосов. Мадмуазель Брегма внесите в протокол заседания: три — за, четыре против, один — воздержался, а один — отсутствует.