Олег Пауллер - Псы войны. Гексалогия [СИ]

— Это Вы ловко сделали: переключили внимание Ваших коллег на поляка, — произнёс британец. Он увидел, что стакан журналиста почти пуст и предложил: — Позвольте предложить Вам выпить?

— Отчего же…

— Виски? Коктейль?

— Нет. Лучше продолжу то что начал: завтра голова должна быть чистая…

— Это почему же? Вроде все новости уже известны…

— Ха. Завтра Вы подписываете соглашение, не так ли? — перешёл в атаку Алекс.

— Откуда Вы знаете? — нахмурился человек, назвавший себя Смелли.

— Я — знаю, они — нет, — важно произнёс журналист и ткнул указательным пальцем в потолок. — У меня есть!

— Значит утечка информации…

— Ага! Послушайте, Крейг, Вы не тот за кого себя выдаёте!

— Почему же?

— Ведёте себя не как торговец, а как детектив! Всё что-то вынюхиваете…

— Может быть я — журналист, Ваш коллега?

— Нет. Точно нет!

— Это почему же?

— Во-первых, Вас выдают речь и манеры, во-вторых, манеры, ну, а, в-третьих…. — Алекс выдержал короткую паузу. — журналистов не включают в состав таких миссий. Могу предположить, что Вы сотрудник "ми-ай", приставленный следить за конфиденциальностью миссии. Я угадал?

На лице Смелли отразилось недовольство, подтвердившее догадку Алекса. Он процедил сквозь зубы:

— Вы сильно ошибаетесь, я работаю на Форин Офис по контракту…

— Охотно верю, — поддержал игру Смелли Алекс. — Вы тоже что-то хотите узнать у меня?

— Да. Это касается завтрашних переговоров…

— Извольте.

— Доктор оставил себе портфель министра финансов. Что это значит? Мы до этого вели переговоры с господами Синком и Дусоном и согласовали почти все документы.

— А что Вам сказал Генри? — Алекс решил козырнуть знакомством. Бенъярда он знал постольку-поскольку, но пару раз оказывался в его компании. Это было ещё тогда, когда в "Индепенденсе" жили Земмлер и Лангаротти.

— Вы имеете ввиду капитана Бенъярда?

— Да, да. Адъютанта президента…

— У нас с ним есть общие знакомые в Лагосе и Луисе. Это нас немного сближает, но он ничего мне не говорит о переговорах.

— Видимо, не в курсе, — предположил Алекс. Он немного поразмыслил и решил выложить Смелли всё, что знает. — Что же. У доктора есть группа помощников, которых он самолично назначил на должности. Насколько я понимаю, это узкие специалисты своего дела. Один из них, Роберт Шеклтон, либериец, до недавнего времени работал в представительстве ООН и распределял гуманитарную помощь. Сейчас он заведует таможней и портами. Второго Окойе вытащил откуда-то из помойки в Абиджане и поручил заведовать кассой государства и следить за поступлением налогов. Зовут его Жан Рам. С виду — настоящий наркоман, морфинист…

— Ну а третий?

— Третий — Дэрил Леслин. — Алекс усмехнулся. — Учился в Европе на бухгалтера. Очень образован, и весьма циничен. Я его немного знаю — как-то летели вместе из Кларенса в Лагос. Выпили немного: он разговорился. При прежнем правительстве Дэрил работал в Национальном Банке: рисовал и печатал местные банкноты. Поговаривают, что он лично освоил печатный станок и сильно преуспел в этом деле. Сейчас занимается восстановлением денежного обращения…

— Он дружен с мистером Корнелиусом?

— Представителем КредитБанка?

— Да.

— Нет, что Вы? Мистер Эдвин, — Алекс скривился в отвращении к этому человеку, — папенькин сынок, чистоплюй и скрытый расист. Чёрному он руки не подаст без особой на то нужды…

— А как насчёт местных девушек? Он ими увлекается?

— Сомневаюсь. Мне кажется, он ими брезгует…

— Вот как? — Смелли пожевал губами, обдумывая услышанное. — А кто бывает приглашён на его приёмы?

— А, это? — Алекс расслабился. — Это — часть тактики его банка по привлечению клиентов. Как правило, туда зовут всех местных толстосумов и приезжих коммерсантов. Этот малый хочет, чтобы все расчёты в валюте шли через его счета…

— И насколько он преуспел в этом?

— Знаете, не могу точно ничего сказать, но обменный курс валют у него лучший в Кларенсе. Причём у него можно получить достаточно крупные суммы!

— Насколько крупные?

— Тысяч сто-двести французских франков.

— Разве это большая сумма?

— Для Кларенса — очень большая.

— Разве?

— Конечно! Что Вы хотите, Крейг! Доходы от экспорта республики в прошлом году составили тринадцать с половиной миллионов французских франков! Это чуть больше тридцати тысяч в день!

— Тогда понятно, почему он устраивает вечерние приёмы. Он часто туда приглашает смазливых девиц?

— Не знаю. Кажется у него при открытии было в обойме полдюжины дам полусвета, но одну из них выслали, а трёх, говорят, похитили…

— Вы имеете ввиду немецкую яхту, посетившую порт пару недель назад?

— Ага. Я даже послал в свою газету репортаж.

— и что, их никто не ищет?

— Не знаю. Мне кажется, полковник Шеннон предпринял какие-то шаги.

— И как?

— Насколько я знаю, безуспешно…

— Кстати где он?

— Где-то в Стране Винду. Наводит порядок и гоняется за остатками кимбистов. Даже кое-какие трофеи захватил…

— Поговаривают, что полковник Шеннон имеет большое влияние на доктора Окойе.

— Вам лучше знать. Насколько я знаю — он британский подданный. Вы же должны были иметь на него досье?

— Вся проблема в том, что он работал по псевдонимом. Я у знал о нём только прибыв сюда, в Кларенс.

— Ну так запросите его досье!

— А зачем? Насколько я знаю, он действует в наших интересах!

— Действительно, — хлопнул себя по лбу Алекс. — Как я сразу не догадался! Это же он инициировал реституцию иностранной собственности после переворота.

— Вот как?

— Да. Он главный инициатор этого решения. Лично свидетельствую!

— Значит, менять проект соглашения без его ведома никто не будет?

— Конечно, нет! Что касается остального, — Алекс изобразил на своём лице мыслительный процесс. — Насколько я понимаю Окойе, он после утверждения состава правительства и Верховного Суда назначит на вакантные места в мэрии и парламенте своих ставленников.

— Усилит свои позиции?

— Точно. Только это будет немного позже…

— Позже чего?

— Международного признания нового правительства Зангаро. После сегодняшнего представления это займёт всего пару-тройку недель.

— Полностью с Вами согласен, Алекс, — Смелли пригубил свой джин и, казалось, расслабился.

— Знаете, Крейг, я три года кряду останавливаюсь в Кларенсе в одном месте. Этот дом находится на краю крутой террасы. Её когда-то давно сложили из песчаника рабы. Когда я смотрю в своё окно, в него ослепительно неохватно, без обозначения берега, сразу рвётся Атлантический Океан. Представляете?

Смелли смотрел на журналиста с едкой ухмылкой, всем своим видом показывая: "Заливай, заливай, наёмный писака!" Не обращая на это внимание Алекс продолжал: