Алекс Лекс - Хранитель. Первая война (СИ)

Отдельно от них ходили те, чьи одежды были куда чернее ночи. Их наставники своих учений не разглашали. Негласно ими управляла Эллардис, которая своего ученика не показывала никому. За недолгое время она сама сильно осунулась и побледнела. Обучение отнимало много сил, хоть она и скрывала это.

— У тебя нет баланса с учеником, — как то заметил Кеордиум, остановив ее в одном из многочисленных коридоров. — Ты себя погубишь и ему знаний не дашь!

— Что ты можешь знать о нем? — ее глаза нездорово блеснули. — Его будет рад видеть сам Архимаг!

Кеордиум лишь качал головой. Он слишком хорошо знал, чем может закончиться такое обучение при неравных силах.

Главы Орденов, а так же, сам Эодар, имели право посещать территории других Орденов, и вести наблюдение за обучением. Каждый Орден занимал свое крыло, тогда как библиотека оставалась общей. Были и те, кто не носил никаких обозначений. На их одеждах не вышивались знаки Орденов и города, свои лица они не показывали, и ни с кем не разговаривали. В руках они носили странные посохи, больше похожие на корявые палки. Их безликое крыло находилось обособлено от всех, и там стояла охрана — духи в темных доспехах. Собственная рука могла легко пройти сквозь них, а вот их руки и оружие могли запросто лишить жизни любопытного. Некоторые из учеников за свое любопытство поплатились кровавыми рубцами на спинах.

В Этиль Араде многое находилось под запретом и это стоило усвоить. Территория дозволенного обозначилась в первые же дни, только Тире это было не интересно. Город не будил в ней любопытства. Все мысли сводились к гибели отца и брату, которого она теперь не видела. Наставник ее не тревожил, и она провела первые дни в своих покоях. Вид отсюда открывался на весь город и плывущие внизу облака. Когда-то надо будет отсюда выйти, несмотря на тоску, которая сжимала сердце Тиры.

Каждое утро за ее дверями шумели ученики и их учителя. Они много говорили, слишком много и неосторожно. Острый слух, позволял Тире схватывать все на лету. В Раданаре не болтали так громко и открыто. Тира узнавала весьма любопытные вещи о разных событиях и себе самой. Цвет ее волос и необычные способности ее брата не сходили с уст учеников.

— Проклятые они, говорю тебе… — доносились голоса из-за двери.

— Они маги, вот цвет и изменили. Разве сложно?

— Чушь! Этот парень здоров, как лесной медведь! Его железо не берет!

— Сам-то видел? Или слухи собираешь?

— А его сестра, не сильна, видно ничем. Вот брат ее…

В какой-то момент голоса стали омерзительными. В Раданаре мужчины занимались делом, а не обсуждали старушечьи слухи.

Тира быстро оделась. Легкая, удобная одежда даже не измялась за эти дни. Затянув тонкий пояс, она решительно распахнула двери. Раннее утро окатило прохладой сквозь открытые широкие окна. Ученики, которые собирались разойтись на занятия, вдруг замерли, увидев ту, которую они обсуждали. Выше их всех на целую голову, Тира пригнулась и глянула на них так, как когда то глядел ее отец на не согласных с ним. Тяжелый взгляд заставил юношей расступиться без всяких слов. Кто-то даже выронил свои книги. Не смотря на сквозняк и легкий ветерок, длинные черные волосы Тиры не колыхались и лежали ровно. Их чернота могла соперничать с крылом ворона и самой ночью. К их цвету она успела привыкнуть. Он казался намного роднее прежнего, русого, и это объяснить она не могла. Молча оглядев тех, кто ее обсуждал, Тира прошла мимо них к лестнице, и никто не посмел даже слова вымолвить. Они просто смотрели ей в след и жгли ей спину своими взглядами. Так, под молчание, она спустилась вниз, в общий зал.

Кабинет Иллигеаса пустовал. Он был просторен и располагался в башне, на последнем этаже. Из мебели тут стоял круглый стол, несколько стульев, узкий шкаф с книгами и высокий подсвечник. Все ждало ученика, но тот не шел. Иллигеас ждал день, два, пока Эодар не позвал его к себе.

Зал верховного мага был скрыт в самой глубине одного из зданий. Толстые стены тут хранили многие разговоры, и за пределы они не выходили. По своему желанию, Эодар делал зал светлым или темным. Тут могли царить ослепительное утро или звездная ночь. Зал каждый раз удивлял даже глав Орденов.

Тихо отворив дверь, Иллигеас попал на дальнюю родину артов, в лес, наполненный тайнами, шепчущий свои песни под белыми звездами. Трое магов восседали в креслах, сплетенных из гибких веток. Эодар стоял посреди иллюзии пруда и мшистых камней. Казалось, полы его длинного одеяния вот-вот намокнут в прозрачной воде, но нет.

— Заходи, Иллигеас, — произнес он.

— Собрание совета? — спросил тот, ступая на мягкую траву.

— Не совсем, — сказал Эодар. — Надо поговорить о твоей ученице.

Иллигеас сел в предложенное кресло. Эодар остался стоять. В его лице что-то изменилось, оно словно бы постарело, а волосы стали еще белее. Аккуратно причесанные, они веером лежали на широких плечах, сливаясь с бородой, которая спускалась на грудь. Как всегда, живой взгляд, изучающе пробежался по фигуре Иллигеаса.

— Я еще не начал обучение, — сказал тот. — Ученица должна прийти добровольно, а моя связь с ней пока слаба. Я еще не успел ее укрепить.

— Добровольно, да…я это знаю, — верховный маг вздохнул тяжело и прерывисто. — Хотя…я все же не особо верю во все это. Слишком много веков минуло. Никого уже не осталось, кто бы помнил ушедших властителей, а их слов и пророчеств тем более.

— Помнят Высшие эльфы. Их правители знают об этом, — тихо произнес Иллигеас. — Мне нечем доказать, кто я, но я смогу доказать, кто моя ученица, если она пожелает учиться.

— Да… — осторожно вмешался в разговор Хардарра. — Мы уже наслышаны о ее брате. К сожалению, Эллардис не показывает его. Но слухи доносят многое. Если оно, правда, как ты мог его отдать? Ведь это…

— Я тут не властен, — ответил Иллигеас. — Над ними никто не властен, только их собственная воля. Мои слова может подтвердить сила. На церемонии она излилась и была истинной. Каждый из вас может это подтвердить.

— Выходец из Высшего Мира, — неожиданно обратился к нему Эодар. — Я знаю, что такое истинная сила. Только могли ли ушедшие драконы оставить потомков? Что если, ты ошибся?

— Если я ошибся, я уйду вместе с этим миром, — сказал Иллигеас. — Но я не ошибся. Я ждал, ждали и вы. Только учеников теперь двое, и они по разные стороны.

— Ты знаешь, что Эллардис подала прошение о разрешении посещать крыло Боевых магов? Хочет устроить своего ученика в их Орден, — сказал Эодар, несколько устало садясь в свое кресло.

Глаза Иллигеаса будто бы потускнели. Их лиловый цвет поугас. Он сплел пальцы и только тут заметил едва видный стол под иллюзией корней и веток. На нем лежала бумага, исписанная тонким женским подчерком. Рядом стояла золотая чернильница с белым пером. Эодар смотрел на Иллигеаса с вопросом. Он еще не ставил свою подпись и печать, выжидая ответа.