Алекс Лекс - Хранитель. Первая война (СИ)

— Это Боевое Крыло, — сказал Иллигеас. — Ректор не приемлет обучения в каменных стенах.

Тира кивнула. Долина, которая открылась ее взору, пестрела разнообразием лесов, камней, мелких озер и невысоких гор.

— Тут легко затеряться… — тихо проговорила она.

— Только на первый взгляд, — ответил наставник. — Если присмотреться, тут все разделено на определенные зоны, и каждая из них свой собственный мир. Такова задумка ректора. Это самая искусная иллюзия.

— Иллюзия? — Тира всмотрелась получше.

Воздух тут пах цветами и елью, только слишком резко. Едва ее нога ступила на первую ступень, вся долина исказилась, смешалась, и на ее месте возник громадный зал из серого и красного камня. Вместо стен тут были толстые колонны, державшие на себе тяжелый купол с барельефами драконов.

Иллигеас и его ученица, оказались высоко над землей, в башне, откуда обозревался весь город и скалистые выступы с клочьями тумана. Тут бродил ветер. В его распоряжении была пустота. Его потокам не чинила препятствия ни мебель, ни шторы, и гостям тут не предложили сесть. Пространство здесь Тире показалось резким и натянутым, словно его полотно растянули на мечах, и не зря. Резкость исходила от ректора, который материализовался прямо перед гостями. Его метод возникать из неоткуда, отличался от метода Эллардис. Натянутость чувствовали только Тира со своим наставником и больше никто, даже Эодар не ощутил бы ее. Одежда ректора не шелестела, шаги не издавали звуков, не слышалось и его дыхания. Он мог бы соревноваться с самой тишиной, однако нарушил ее речью.

— У меня мало времени, — сказал голос, настолько тихий и тяжелый, что Тира ощутила холодок в груди.

Его звук проникал в самое сердце, как кинжал. Лицо Иллигеаса изменилось. Усилием воли, она подавила и свой холодок. Теперь вместо него появился интерес. Не пряча взгляд, Тира смотрела на фигуру в сером, абсолютно не запоминающимся балахоне. Ректор был высок, вровень с ней ростом. Из широких рукавов виднелись сильные пальцы в шрамах, затем эти пальцы откинули с головы капюшон.

Лицо ректора выдавало его немалый опыт в бою и магии. Его так же пересекал рваный белый шрам. Он шел ото лба до подбородка. Шрамы потоньше украшали его лысую голову и шею. Рассечена была и правая бровь. Глаза ректора оказались такими же неприятными, как и его голос. Их цвет давно съело палящее солнце долгих дорог и пыль. Бесцветно-серые, они вбуравились в Тиру с презрительным интересом.

— Я привел свою ученицу. Эодар дал добро. Теперь я жду твоего слова, — начал разговор Иллигеас.

— Слышал. Из женского тела воина не слепишь, да и у меня хватает учеников. Ты понапрасну тратишь мое время, пользуясь тем, что я прозябаю в этих стенах, — прошипел ректор.

— Прошу, взгляни лучше, — попросил его маг.

— Мне не нужны слабаки, — тот полуприкрыл глаза, глядя на Тиру.

Внутри нее от этих слов уже поднимался огонь. Снова в памяти всплыл образ отца. Никто не смел называть его детей слабаками. Грудь Тиры поднялась от глубокого вздоха, глаза вспыхнули. Не отрываясь, она смотрела в глаза ректору, и ее пальцы сжались в кулак, жаждая сдавить его горло, но она сдержалась. Неимоверным усилием, Тира заставила свою силу утихнуть. Это далось нелегко. Тело налилось тяжестью, почти что каменным весом и гранит заскрипел под ее ногами. Многотонная плита на полу едва держала ее. Воля уняла и это. Взгляд сделался холодным и непроницаемым. Тира осталась стоять на месте, глядя на ректора, а тот вдруг криво усмехнулся.

— Дай мне свою руку, — сказал он и протянул свою. — Сожми мои пальцы.

В молчании, Тира сделала, что он просил. Вопреки ее ожиданиям, ректор не стал сжимать ее руку и перетирать кости, он лишь сопротивлялся ее давлению. Его пальцы на ощупь напоминали стальные прутья. Тира сжала их ровно на столько, сколько мог выдержать человек. Ни больше, не меньше. Несмотря на свои чувства и оскорбление, она не стала причинять ректору боль и он это почувствовал.

— Я беру твою ученицу, — бросил ректор Иллигеасу, убирая свою руку. — Занятия начнутся завтра.

Его лицо за весь скупой разговор ни разу не изменилось. Сделав короткий поклон, ректор исчез, а вместе с ним испарилась и башня. Тира и Иллигеас оказались перед дверями Боевого крыла.

— Хороши же его испытания… Где обещанная жестокость? — усмехнулась Тира.

— Конечно, хороши, — кивнул ее наставник.

— Только они слишком легкие, — она повела плечом, будто прогоняя остатки ярости. — Наверное, будь на моем месте истинный маг…

— Для каждого предназначено свое испытание, — заметил Иллигеас. — Пожалуй, на сегодня, я освобожу тебя от обучения. Прогуляйся по городу, разумеется, по разрешенным местам. Тебе надо общаться. Только…

— Не искать встречи с братом? — зеленые глаза неприятно кольнули наставника.

— Да, — кивнул он.

На этом они попрощались, и Тира осталась одна посреди города.

Этиль Арад влек и отталкивал одновременно. Переплетения улиц и улочек сплетались в одну сплошную паутину, башни сверкали золотом и серебром, ослепляя красотой и тут же, среди белых стен, на Тиру навалилась тоска. Кусочек сердца рвался домой, куда дорога была заказана, другая же его часть вдруг взвыла. Чужие стены о чем-то напоминали, о чем-то давно забытом. Эта память всплывала из крови, из глубин сознания.

В этом забвении, Тира, незаметно для себя, побрела по улице, по пологим ступеням. Ее глаза смотрели куда-то вглубь себя, не видя перед собой ничего. Препятствие возникло внезапно. Ее нога встала на что-то твердое, что вывернулось из-под нее с шипением, едва не опрокинув Тиру на цветную брусчатку. Вынырнув из своих мыслей, она увидела перед собой арта.

Шипя от боли, он потирал хвост. В ту же минуту, перед Тирой выросла могучая фигура, в полголовы выше нее.

— Видно, твое зрение дальше носа не простирается, черноволосая? — с презрением выплюнул слова арт.

— Бой! Вызови ее на бой! — выкрикнул неизвестно откуда взявшийся низкорослый парень.

— Нет! Она же проклятая… — тихо проговорили со стороны.

Парень, говоривший о бое, едва доставал Тире до плеча. Его черный балахон говорил о принадлежности к Темному Ордену. Размахивая тонкими руками, он так и запрыгал вокруг арта и девушки.

— Бой! Бой за оскорбление!

— Чего это там, друг? — из-за спины арта вынырнул еще один парень.

Этот был коренастый и рыжий, будто солнцем поцелованный. Встав рядом с артом, он с вызовом глянул на Тиру и только тут она поняла, во что ввязалась. На лестнице сидело много учеников из разных Орденов, кто-то просто болтал с друзьями, а кто-то занимался чтением. Услышав слово «бой», все они разом побросали свои занятия, и уставились на Тиру.