Алекс Лекс - Хранитель. Первая война (СИ)

— Не по виду оно отличается, — с некоторой тоской ответил маг. — Тира и Аргелор, ведь, похожи на людей, а суть у них, другая.

— Гм… — ноздри арта раздулись, словно он задумался о чем то. — Какая же у тебя там магия, если сюда тебя послали, как ученика на задание?

— Обычная для Высшего Мира, — сказал он.

— Гм…. — Хардарра вздохнул. — Пора мне, а тебе следует быть осторожнее. Тут ведь не Высший Мир.

Иллигеас неопределенно кивнул, а когда глава Ордена вышел из кабинета, снова растянул карту. Набросив на плечи плащ, он легонько провел пальцами по пергаменту, смешивая краски. Вокруг него закружились пылинки. Их вихрь поглотил Иллигеаса полностью. Кабинет осветила не яркая серая вспышка, и маг перенесся на много миль от Этиль Арада.

Холодный сон окутал мысли Тиры. Ей снились другие земли, по которым гуляли ветра. В лицо, будто по-настоящему ударил колючий дождь со снегом, и стало совсем холодно. Места были не приветливые. Бурые холмы с елями и запах болот. Себя Тира не видела, только чью-то высокую фигуру в сером плаще.

Кто-то шел, сопротивляясь ветрам, шел по лысому холму к лесу. Дождь его не страшил. Скользя по грязи, он проворно двигался к цели, и скоро скрылся из виду. В ушах зашумело. Теперь ветер явственно бил Тиру по лицу.

Иллигеас в это время шагал по землям Северного Предела. Путешествие далось не легко. Маг чувствовал слабость и чужую силу, чувствовал он и страх, который витал в воздухе. Многое тут изменилось со времени его прошлого визита. Исчезли камни. Напрасно маг искал их во мху и в лесу. Только грязь под его ногами мерзко хлюпала. Иллигеас уходил все глубже в чащу, ища заветный бугорок с рунами. Холод пробирал его до самых костей. Маг кутался в мокрый плащ. В конце концов, он опустился на колени, на опушке леса, на холме, и запустил пальцы в мох. Это было последнее место. Его рука наткнулась на пустоту.

Стряхнув грязь, он обратил лицо к небу, к серым тучам, подставив его под дождь и снег. Вдруг, где-то далеко хрустнула ветка под чьей-то тяжелой поступью, и маг тут же поднялся на ноги.

Тира в это время, лежа в постели, вздрогнула. Ее тело напряглось, как перед броском, руки сжались в кулаки. Она чувствовала опасность. Тот лес, что ей снился, полнился странными тенями, которые сгущались вокруг фигуры Иллигеаса. Они обступали мага со всех сторон, а тот смотрел и не видел их. Тиру охватил жар. Она была с ним во сне, но только как наблюдатель, и сделать ничего не могла. Ее крика об опасности, Иллигеас не слушал. Он стоял еще некоторое время на опушке, а затем побежал. Он не испытывал страха перед смертью. Тира чувствовала нечто другое. Иллигеас не мог умереть, как обычный человек, и не мог потерять свое тело. Он жил для кого-то. Тонкая связь кольнула Тиру в самое сердце. Эта связь была не простой, не такой, как у наставника и ученика. Для Иллигеаса она имела важное значение, слишком важное, чтобы исчезнуть из этого мира.

Тира напряглась. Ее сознание сделалось чистым и острым, как кристалл. Оно резало пространство, резало тот туманный холод, что царил на чужой земле, и Тира ворвалась к Иллигеасу.

Мага окружило сияние, яркое и тонкое. Воздух зазвенел вокруг, задрожал, и липкая темнота, в которой прятался враг, стала отступать. Тени с шипением отползли в лес, и Иллигеас, остановив бег, с размаху упал в колючие заросли. Острые шипы разорвали его рукав, полоснув по коже. Горячая кровь хлынула по его пальцам на землю, и маг невольно охнул от резкой боли. Его колени ударились обо что-то твердое и шершавое. Забыв тут же о боли, Иллигеас принялся соскребать мокрые комочки мха с бугорка. Из-под них показался серый камень с древними письменами, стертыми временем. Маг, не обращая ни на что внимания, очистил камень целиком, и спешно приложил к нему окровавленную руку. Алые капли тут же впитались в камень без следа. Иллигеас надавил на глубокие царапины, выдавив тонкую струйку крови. Письмена пили ее, а потом вспыхнули желтым светом, который сменился ровным свечением. Где-то в глубине земли, на этот зов откликнулась древняя магия, и понесла свою весть на другие земли. Иллигеас прислушался к ней. Мир принял его послание. Дело сделано и теперь следовало убираться отсюда.

Маг оглянулся. Его спасли, но лишь на время. Тени подбирались к нему, и запах крови вызвал из леса кого-то еще. Этих зверей маг не знал, только слышал их утробный низкий рык и голодное урчание.

Зажав раны на руке, Иллигеас собрался с силами. Уйти с этих земель будет намного труднее, чем он думал. Воля Архимага подавляла его силу, и он снова скорчился от боли. Магия Иллигеаса рвалась наружу, а его тело сопротивлялось. Архимаг быстро это учуял, маг почти ощутил, как шевельнулась его громадная тень, и боль сдавила Иллигеаса, сжимая его горло.

Немой крик пробудил Тиру. Ее руки горели огнем, и этот огонь достиг Иллигеаса, освобождая немалую мощь. Земля под ногами мага колыхнулась, жар окатил его волной, и, воспользовавшись этим, он шепнул заклинание. Вихрь перемещения подхватил его, и вынес в Этиль Арад, в его кабинет, ударив о каменный пол всем телом.

Все смешалось. Иллигеас смутно видел, что было вокруг, разглядев только луну, что светила в окно. Он лежал на холодных каменных плитах, и боль медленно покидала его тело. Тяжелые вздохи постепенно обретали ритм обычного дыхания. Наконец, маг поднялся с пола и сделал несколько шагов, чтобы упасть в кресло. Руки дрожали, раны саднили, но Иллигеас довольно улыбнулся. Он сделал то, что хотел. Его услышат. Пусть псы Архимага и уничтожили заветные камни, один он все-таки нашел. Переведя дыхание, Иллигеас подумал о спасшей его магии. Недовольство Архимага он ощущал до сих пор. Добычу вырвали из его лап, и теперь он знал, кто это сделал. Иллигеас шепнул охранное заклинание. На сердце стало холодно. Где-то далеко шевелилась черная тень. Она рыскала, ища след, а некая сила, будто щит, отразила ее магию. Но Иллигеаса это не обрадовало.

Устало вздохнув, он встал и заклинанием высушил свою одежду. Перевязав раны, маг вышел из кабинета и направился к покоям учеников. Там было тихо. Изредка, из-за дверей доносилось мерное посапывание, а некоторые спальни, в силу ночных занятий, были пусты. Иллигеас остановился у двери своей ученицы. От нее исходил жар, странный, который не разжигал огня, однако хорошо ощущался. Чуть приоткрыв дверь, он едва не обжегся. Такую магию он на себе еще не испытывал.

Закрыв дверь, он метнулся в свои покои и достаточно вовремя. Едва он уселся за рабочий стол, попутно сменив дорожный плащ, к нему явилась незваная гостья.

Воздух задрожал мелко и зябко. Чернила выплеснулись на бумаги сами и тут же заледенели. Раздался треск разрываемого пространства, болью вошедший в Иллигеаса, и в комнату ворвалась Эллардис.