Павел Корнев - Безликий [Ознакомит.фрагмент]

- Вскрыты все ячейки. Всё до одной.

- Дьявол! - выругался я и отставил стакан. Портвейна больше не хотелось. - Что известно об убитых налётчиках?

- Социалисты. Русские и французы. Все в розыске. Их подозревают и в других налётах на банки. Они называют это экспроприациями.

Я припомнил газетные заметки и потёр переносицу.

- Но ведь раньше они никогда не вскрывали хранилища с частными ячейками! На это уходит слишком много времени!

Софи внимательно посмотрела на меня и кивнула.

- Ты прав. Думаешь, их кто-то навёл?

Я вскочил на ноги и заходил из угла в угол, собираясь с мыслями. В голове размеренно пульсировала боль, но пока её удавалось игнорировать.

- Слишком много совпадений! - вынес я вердикт, как следует всё обдумав. - Сначала продажные полицейские вламываются в клуб, теперь социалисты грабят банк, где хранятся эти драные бумаги! Либо за всем этим стоит Фальер, либо он сболтнул кому-то лишнего.

- Никто не знал о сберегательной конторе! - возразила Софи. - Туда вломились, когда мы ещё даже не выехали из клуба! И зачем бы Фальеру сулить мне сто тысяч, если он уже всё спланировал наперёд?

- Отвести от себя подозрения?

- Не смеши меня, Жан-Пьер! Можно подумать, я побежала бы в полицию!

Я кивнул.

Софи никому не могла рассказать о бумагах пропавшего изобретателя, и Фальер это прекрасно понимал.

- Откуда стало известно о ячейке, вот что важно! - произнесла кузина. - Я никому о ней не говорила! Ни единой живой душе! Даже тебе!

Есть множество способов разнюхать чужие тайны, и самый простой из них - через своего человека внутри.

- Полицейские должны были знать наверняка, что в клубе никого нет, раз они решились взять тебя в оборот, - сказал я. - Им кто-то об этом сообщил. И этот некто вполне мог следить за тобой и раньше. Когда последний раз ты ездила в ссудную контору?

- Я была там лишь однажды, когда заключала договор аренды. Три года назад.

Я удивлённо хмыкнул.

- И сразу оплатила ячейку на несколько лет вперёд?

- Пятнадцатого числа каждого месяца я отсылаю им чек. - Софи встрепенулась, но сразу покачала головой. - Нет, я всегда делала это сама. Никто не мог вскрыть корреспонденцию. Если только...

- Если только - что?

Софи выдвинула верхний ящик стола и выложила перед собой гроссбух.

- Я заносила эти расходы в бухгалтерские книги, - пояснила кузина, - но кабинет неизменно заперт. Даже пыль вытирают только в моём присутствии!

У меня враз пересохло горло.

Сколько времени провела здесь в одиночестве Ольга Орлова, пока хореограф наконец не перестал слоняться по коридору и я не вернулся за танцовщицей?

Могла Ольга разыграть опьянение, желая обыскать кабинет?

Русская танцовщица, русские социалисты...

- Жан-Пьер! - насторожилась Софи. - Что такое?

Я скривился, но отмалчиваться не стал и без утайки рассказа о своём опрометчивом поступке.

- О чём ты только думал?! - взъярилась кузина. - Так приспичило залезть к ней под юбку?

- Ольга была нетрезва и могла влипнуть в какую-нибудь историю. Я просто присмотрел за ней.

- Присмотрел, так присмотрел!

- А что мне ещё оставалось?! Она твоя главная звезда!

- Змеюка она подколодная, а не звезда! Удавила бы собственными руками!

- Мы не знаем наверняка, что она рылась в гроссбухе, - рассудительно заметил я, но тут же поморщился. - Хотя она русская и налётчики тоже...

Софи фыркнула.

- Ольга такая же русская как и я. По паспорту она Оливия Пети. После успеха русских сезонов Дягилева среди танцовщиков в моде русские псевдонимы. Виктор Долин наткнулся на неё в каком-то парижском кабаре.

- А сам он?

- Его рекомендательные письма были в полном порядке.

Я покачал головой.

- Так, может, не она? Хотя среди налётчиков были и французы...

- Это ещё ни о чём не говорит! - отмахнулась Софи, закончила листать гроссбух и опустилась на колени перед столом, внимательно изучая выдвижной ящик. - Посмотри! - показала она мне волнистый светлый волос, совсем как у Ольги. - Волос был зажат ящиком! По-твоему это случайность?

Я только вздохнул.

- И что будем делать? Запрём в подвале и выбьем правду? А если это всё же не она?

- Никуда мы Ольгу запирать не будем, - отрезала Софи. - И даже если она сознается - что дальше? Собрался воевать с анархистами?

- Социалистами.

- Не важно! Скорее всего бумаг уже нет в Новом Вавилоне, а я не могу позволить себе лишиться лучшей танцовщицы!

- Так мы всё спустим на тормозах? - удивился я.

- Просто присмотри за Ольгой. Она полагает тебя недалёким простаком, воспользуйся этим. Вотрись в доверие. Антри Фальер приедет за бумагами завтра. Ума не приложу, как ему теперь обо всём рассказать! - Софи посмотрела на свои сцепленные пальцы и потребовала: - Уходи, мне надо побыть одной.

Я не стал навязывать своё общество кузине и вышел за дверь. Молча.

Слишком много неприятностей навалилось за последнее время, чтобы настроение могло исправить простое: "всё будет хорошо"...

2

Представление прошло на ура. Публика пребывала в полном восторге, аплодисменты не смолкали ещё очень долго.

Я стоял в коридоре и подпирал стену, делая вид, будто присматриваю, как бы никто из особо рьяных поклонников не прорвался в гримёрку. Туда-сюда сновали с подносами официанты и бегали раскрасневшиеся после выступления танцовщицы, но на меня внимания никто не обращал.

С кухни тянуло аппетитным ароматом, а в животе урчало всё сильнее, и всё же отлучиться я не решался, опасаясь упустить Ольгу. Стоять было неудобно - болели рёбра, а в один ботинок, дабы изменить походку и слегка исказить силуэт фигуры, я засунул сразу две стельки.

После окончания представления, прима убежала в свою комнату и пока оттуда не выходила. С моего места прекрасно просматривалась её дверь.

- Жан-Пьер! - невесть откуда вдруг взялся Морис Тома. - Что случилось?

- В каком смысле? - удивился я.

- Все ужасно нервничают!

- Кто - все?

- Лука, Гаспар... да все! - всплеснул руками буфетчик. - Я видел у них револьверы! Что происходит?!

Я неопределённо пожал плечами.

- Наверное, после недавних событий кузина решила подстраховаться, только и всего.

В этот момент в комнату Ольги заглянул Виктор Долин, но почти сразу он вышел и зашагал прочь по коридору. И тогда наконец появилась прима. Судя накидке и шляпке с вуалью, она намеревалась покинуть клуб.

- Морис! - улыбнулся я, желая поскорее отделаться от встревоженного буфетчика. - Если что-то вдруг узнаю, непременно поделюсь этим с тобой, а сейчас извини, меня ждут дела...

Ольга к этому времени уже скрылась в фойе, я рванул туда вслед за ней, заметил мелькнувшую у выхода синюю шляпку и подбежал к Антонио.

- Я ушёл! - предупредил я красавчика, схватил со стула заранее приготовленные на этот случай лёгкий плащ и котелок и выскочил на улицу, на ходу просовывая руки в рукава. Ольга взяла коляску, мне тоже ничего не оставалось, кроме как свистнуть, подзывая свободного извозчика.