Вера Чиркова - Испытание на прочность

– Он наш друг, – тихо сообщил отцу вставший за спинкой стула Ленс и крепче обнял костлявые плечи. – Тут все свои. А дед теперь – мой учитель. Но он не старый.

– Только это секрет, – предупредил клоун, уселся прямо у стены и достал из кармана свирель. – Сейчас будет фокус.

Подул в украшенную камнями и знаками дудочку, и облака тотчас пришли в движение, поплыли к Тарену, медленно вращаясь и переливаясь тремя цветами.

– Юдган, мы закончили, – негромко окликнул от люльки Дайг и замер в ожидании ответа.

– Поднимайся, мне нужно еще минут десять, – откликнулся тот и снова подул в дудку.

– Я всегда думал, что Юдган – это миф, шутка мастеров Восточной долины, – негромко произнес Тарен и оглянулся на прильнувшего к плечу сына, страшась задать вопрос, волновавший его сильнее всего.

– А он и был мифом, – непонятно почему засмеялся клоун. – Пока не появилась Лил.

– А при чем тут… – снова встревожился Тарен и прозевал момент, когда облачко зависло прямо над его головой.

Спохватился, лишь заметив надо лбом бледное свечение.

– Не волнуйся, – успокаивающе погладил плечи отца Ленс. – Это защита. Очень сильная, дед всех наших защитил. И Лил тоже.

– Ничего не понимаю… – пробормотал Тарен, внимательно приглядываясь к отношениям сына с его неизвестно откуда взявшимся учителем. – А где она?

– Жива и невредима, вместе с матерью живет в тепле и сытости, мы все расскажем тебе подробно. – Подтянув поближе второе облачко, Инквар мягко и добродушно смотрел в глаза Тарена. – Но на это потребуется не один час, слишком многое произошло, пока ты искал путь в Восточную долину. Ты только не расстраивайся… но там ничего нет. Заставы караулят пустое место, мечту искусников о собственном городе. Пока нас еще слишком мало, чтобы его строить, да и нельзя оставить без помощи травниц, наемников и слабых одаренных. А теперь нам пора отсюда уходить. Главарь самой крупной банды, Фужинт, заставил своего искусника сделать зелье бешенства, сейчас мы купаем и переодеваем всех, кто сдался. И нам после этой вылазки придется пройти эту процедуру, зелье очень мерзкое.

Тарен понимал, почему он говорит так небрежно, почти легкомысленно, но не мог сразу преодолеть вспыхнувшую в душе полынно-горькую обиду. Не так просто вдруг обнаружить, как тает, словно утренняя дымка, эфемерная сказочная страна, куда стремился столько лет и где уже прижился душой.

– Я ведь тоже туда шел, – невесело улыбнулся Тарену наблюдающий за ним Инквар. – Но однажды вечером увидел, как в деревеньке на другом берегу реки ночники вылавливают сельских детей. Вот с той поры и иду к этой шахте… и сегодня с меня снялось сразу два обета.

– Ленс, – сразу забыл про Восточную долину Тарен, – вас поймали?

– Дед освободил меня через два дня, вместе с Дайгом и Лильей. И всех остальных детей и женщин тоже. – Ленс погладил отца по колючей щеке и тяжело выдавил: – А дядя Парвен погиб.

– Но он же… – растерянно глянул на клоуна Тарен, рассмотрел его скорбно поджатые губы и смолк, начиная понимать, как многое пережили вместе за это время его сын и Юдган. – Спасибо тебе.

– Свои люди, почти родственники, сочтемся, – не желая в такой счастливый момент вспоминать оставшиеся в прошлом трудности, открыто и искренне засмеялся Инквар, с удовольствием глядя в по-детски изумленные глаза человека, за которым гонялись шпионы всех гильдий и отряды ловцов железного барона. – Но если можешь, объясни, почему твоя одежда не черная? Ты потерял амулет искусника?

– Нет, – слегка смутился Тарен. – Я его спрятал вместе с самыми ценными вещами.

– Но почему? – еще недоумевал Инквар, хотя и сам уже понимал, как все просто.

Самый талантливый из мастеров оказался еще и самым совестливым. Не захотел прятать под черной одеждой свои мысли и чувства, не пожелал склонять перед подлыми и наглыми бандитами голову и признавать себя рабом. И именно поэтому его до сих пор бесплодно ищут шпионы Корди, а жадный главарь остался без баснословного выкупа. Никто и подумать не мог, что подтвержденный мастер будет ходить в старенькой рубашке и жить среди обычных рабов.

– У меня есть чем доказать, что я искусник, – почти виновато заглянул снизу вверх в глаза сына Тарен. – А усиливать яды и боевые амулеты я никогда не любил. Вот и хотел оставить себе возможность потихоньку исцелять детей и женщин. Не думал застрять тут так надолго, но у него были сильные амулеты слежения. Меня ловили и каждый раз ломали палец.

– Жаль, что его уже застрелили, – с ненавистью процедил Ленс, и тотчас оба его учителя с укором уставились на мальчишку.

– Не жалей, ты же не палач. А он сдох, как бешеная собака, и все бандиты воочию увидели, какой конец ждет таких, как он, – мрачно произнес Инк и глянул в глаза ученика. – Я не верю, что это остановит всех, но думаю, самых рьяных Бранг больше уже не выпустит из виду. А теперь нам пора.

Втянув второе облако в свирель, клоун спрятал артефакт, решительно шагнул к Тарену, легко подхватил его вместе со стулом и понес к люльке.

– Юдган! – возмутился тот. – Отпусти! Я и сам могу дойти!

– Не спорь, ты для меня сейчас как перышко, – твердо остановил его Инквар. – А тебе еще на лошади ехать.

Вскоре они уже стояли у выхода из руин, рассматривая сверху раскинувшуюся в предвечерних прозрачных сумерках широкую дугу огней, поднимающиеся ввысь светлые дымки, силуэты дозорных башен.

– Это сколько же здесь народу собрали, – растерялся Тарен, представлявший эту операцию намного более скромной.

– Ровно столько, – ответил Зинерс, уже сидевший на лошади, – чтобы раз и навсегда вышвырнуть отсюда всяких негодяев и сделать дорогу от Азгора до долины надежной и безопасной.

– Но долины ведь нет? – хмуро глянул на него Тарен.

– Есть. Нет только города, и я не могу пообещать, что мы начнем его строить в ближайшие годы. Но легенду пока разрушать не будем, каждый, кто умеет держать в руках пирамидку, должен иметь шанс однажды сделать свой выбор. Едем, нас уже ждут.

Однако, несмотря на это предупреждение, особо спешить никто не стал. Удобно устроили Тарена в специальном кресле для тяжелораненых, напялили ему на голову широкую шляпу, почти скрывшую исхудавшее лицо, и в сопровождении воинов, поджидавших их в тени руин, неторопливо двинулись в сторону лагерей по черной полосе выжженной травы.

Тарен с наслаждением вдыхал теплый, пахнущий травами и дымом воздух и жадно рассматривал долину, до которой почти год назад так и не добрался. Бандиты напали на обоз ночью, и судя по пьяному хвастовству, взяли в тот раз неплохую добычу, большую часть которой тут же перепродали в одном из придорожных трактиров, где их поджидали торговцы живым товаром.